Творения, том 4, книга 1 - Иоанн Златоуст
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
6. Смотри, как подробно повествует нам (Писание) о сильном напоре вод, - о том, как они с каждым днем более и более прибывали. "Усилилась", сказано, вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом; на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы" (Быт.7:19-20). Премудро устроил человеколюбец Господь, заключив ковчег, чтобы праведник не видел, что делается. В самом деле, если мы, спустя столько лет и столько поколений, слушая только рассказ Писания, чувствуем ужас и приходим в изумление, то, что должен был бы чувствовать праведник, если бы он своими глазами видел эту страшную бездну? Как бы он мог вынести это зрелище хоть на краткое время? Не тотчас ли бы с первого же взгляда вышел из него дух, не будучи в силах выдержать зрелища стольких бедствий? Подумай, возлюбленный как мы теперь, и при небольшом наводнении, предаемся страху, боимся за все, и отчаиваемся за самую жизнь. Что же потерпел бы тогда праведник, если бы он видел, как вода поднималась на такую высоту? Выше гор, сказано, "на пятнадцать локтей поднялась над ними вода". Вспомни здесь, возлюбленный, о словах, сказанных Господом: "не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть" (Быт.6:3), также: "земля растлилась, и наполнилась земля злодеяниями" (Быт.6:11), далее: "и воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле" (Быт.6:12). Итак, поелику вселенная имела нужду в полном очищении, и надлежало омыть ее от всякой нечистоты, и уничтожить всю закваску прежнего развращения, так, чтобы не осталось и следа нечестия, но произошло как бы обновление стихий, то Господь поступил подобно искусному художнику, который, взяв сосуд, обветшавший от времени и изъеденный, так сказать, ржавчиной, бросает его в огонь, и согнав с него всю ржавчину, переделывает его, преобразует и приводит в прежнее благообразие. Так и Господь наш, очистив всю вселенную этим потопом, и, так сказать, освободив от человеческого нечестия, скверны крайнего растления, сделал ее прекраснейшей и снова явил нам лицо ее светлым, не позволив остаться и следу прежнего безобразия. "Поднялась" выше гор "на пятнадцать локтей вода". Не без причины Писание рассказывает нам об этом, но - дабы мы знали, что потонули не только люди, и скоты, и четвероногие, и гады, но и птицы небесные, и все звери и другие бессловесные животные, какие только обитали на горах. Для того говорит оно: "поднялась" выше гор "на пятнадцать локтей", чтобы ты удостоверился, что определение Господне вполне совершилось. Он сказал: "через семь дней Я наведу" потоп "на землю, и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли", от человека до скота, и от гадов до птиц небесных (Быт.7:4). Следовательно, божественное Писание повествует об этом не для того, чтобы только показать нам, на какую высоту поднялась вода, но - чтобы мы могли, вместе с этим, знать и то, что вовсе не осталось ни одного - ни зверя, ни скота, ни другого животного, но что все они истреблены вместе с родом человеческим. Так как все они созданы для человека, то когда должен был погибнуть последний, естественно, разделяют с ним гибель и они. Далее, сообщив нам, на какую высоту поднялась вода, именно, что она взошла на пятнадцать локтей выше горных вершин, Писание, соблюдая свойственную ему точность, говорит еще: "и лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; все, что имело дыхание духа жизни, и" всякий, кто был "на суше, умерло" (Быт.7:21-22). Не без причины Писание заметило, что всякий, кто был на суше, умер, но - чтобы тебе дать знать, что все погибли, спасся же только один праведник, со всеми бывшими в ковчеге, - так как они еще заранее, оставив сушу, вошли в ковчег, согласно Божьему повелению. "Истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, - все истребилось с земли" (Быт. 7:23). Смотри, как Писание и раз, и два, и многократно, сообщает, что произошла всеобщая погибель, и что ни одно существо не спаслось, но все потонули в воде - и люди и животные. "Остался только Ной и что было с ним в ковчеге. Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней" (Быт.7:23-24). Столько-то дней вода все поднималась. Здесь опять подумай о необычайном великодушии и мужестве праведника. Чего не вытерпел он, представляя себе и, так сказать, видя умом, как тела человеческие, и тела скотов, чистых и нечистых, все погибли одинаковой смертью, и смешались вместе, без всякого различия? Чего он не вытерпел, когда размышлял сам с собой об одиночестве, об этой пустынной и печальной жизни, не обещавшей никакого утешения ни от беседы, ни от видения: когда верно не знал и того, сколько времени должно было ему прожить в этой темнице? Пока вода продолжала шуметь и свирепствовать, с каждым днем увеличивался у него и страх. В самом деле, чего приятного мог ожидать он, когда видел, что вода в течение ста пятидесяти дней оставалась в одинаковом положении, поднявшись высоко и ни мало не спадая? Однако же, он благодушно переносил свое положение, зная, что Господь всемогущ, и, как Творец природы, все творит и преобразует по Своему изволению. Не тяготился пребыванием в ковчеге, потому что благодатная помощь Божья укрепляла силы его, и подавала ему достаточное утешение, не попуская ему пасть духом и предаться чувствам неблагородным и низким. Так как он наперед со своей стороны явил неослабную добродетель, высокую праведность и сильную веру, то и от Господа уже было даровано ему в изобилии терпение, мужество, благодушие во всем, способность прожить в ковчеге, не потерпев от того никакого вреда и расстройства, и не тяготясь сообществом животных.
7. Этому-то праведнику будем и мы подражать, и постараемся делать все, что требуется с нашей стороны, чтобы явиться нам достойными даров Божьих. Он ожидает от нас повода, чтобы показать великую Свою щедродательность. Не лишим же сами себя, по лености, даров Его, но поспешим и поревнуем сделать начало и вступить на путь добродетели, чтобы, получив высшую помощь, могли мы достигнуть и конца. Без помощи высшей силы мы не можем сделать ничего доброго. Итак, взявшись за надежду на Него, как бы за якорь верный и твердый (Евр.6:19), будем держаться за него, и не станем смотреть на труд добродетели, но - размышлять о награде за труд, и, таким образом, все переносить благодушно. И купец, когда оставит пристань и выйдет в открытое море, не думает только о морских разбойниках и кораблекрушениях, морских чудовищах и напоре ветров, о непрерывных бурях и несчастных случаях, но и о выгодах, предстоящих после этих опасностей, и, питаясь надеждой, благодушно переносит все встречающиеся неприятности, только чтобы получить больше денег, и с ними возвратиться домой. И земледелец также не думает только о трудах при обработке земли, о сильных дождях, и бесплодии земли, о нападении изгари, и об опустошениях от саранчи, но представляет в уме своем и гумно, и снопы хлебные, и потому благодушно переносит все, от надежды на прибыль не чувствуя тягости трудов; и хотя успех не известен, однако же, он, утешаясь приятными надеждами, не отчаивается в своих трудах, но делает со своей стороны все, что надобно, в ожидании получить награду за свои труды. Опять, и воин, вооружаясь в доспехи свои, и готовясь идти на войну, не думает только о ранах, поражениях, нападениях врагов, и о других бедствиях войны, но воображает себе и победу и трофеи, и, таким образом, облекается во все оружия; хотя исход войны и не известен, однако же, он, отринув всякую мысль об этом, и живописуя себе приятные надежды, отлагает всякую робость, и, взяв оружие, устремляется против неприятельского ополчения. Если же, возлюбленные, и купец, и земледелец, и воин, не смотря ни на неверность успеха, ни на большую вероятность неудачи, ни на множество различных, как вы слышали, препятствий, не отчаиваются и не оставляют трудов, утешаясь надеждой, то мы как оправдаемся в том, что небрежем о добродетели и не подъемлем с охотой всякий труд ради ее, тогда как у нас надежда несомненна, обещано нам столько благ, и награда бесконечно превышает все труды наши? Послушай блаженного Павла, что он говорит после столь многих и тяжких скорбей, нападений, уз и ежедневных смертей: "нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас" (Рим.8:18). Хотя бы мы, говорит, каждый день предавали себя на смерть, - чего, впрочем, природа не приемлет, хотя воля, побеждающая природу, по благости Господа, чтится, - все же и тогда наши страдания не равнялись бы тем благам, которые нас ожидают, и той славе, которая в нас откроется. Смотри, как велика слава, которую получают творящие добродетель: она превыше всех подвигов, какие бы кто ни совершал; пусть он достигнет самой высоты, но и тогда будет еще ниже ее. В самом деле, что может человек совершить такое, чем бы он вполне заслуживал щедродательность Господа? И если Павел, столь великий и высокий муж, говорил: "нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас", если так говорил тот, который сказывает о себе: "каждый день умираю" (1Кор.15:31), и: "более всех потрудился" (1Кор.15:10), то, что скажем мы, которые не хотим подъять и малого труда ради добродетели, но всегда ищем покоя, только и смотрим, как бы избегнуть всякой неприятности, а между тем знаем, что невозможно достигнуть тамошнего (вечного) покоя, если здесь не возлюбим жизнь подвижническую? В самом деле, здешние скорби располагают нас благоугождать Богу, и малые подвиги, здесь совершаемые, даруют нам великое дерзновение там, лишь бы только мы решились поступать по совету этого учителя вселенной (апостола Павла). Подумай, возлюбленный: то, что случается с нами здесь, хотя прискорбно, однако же, кратковременно; а блага, ожидающие нас там, бесконечны и вечны. "Ибо видимое", говорит (апостол), "временно, а невидимое вечно" (2Кор.4:18). Перенесем же благодушно временное и не уклонимся от подвигов добродетели, чтобы насладиться вечными и неизменяемыми благами, которых да сподобимся все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.