Восток, Запад и секс. История опасных связей - Ричард Бернстайн

Пит охотно шел на риск, среди других ветеранов он пользуется репутацией смельчака. Он управлял во Вьетнаме самолетами-разведчиками, иногда навлекал на себя огонь, чтобы установить местонахождение врага, готовя ответные воздушные атаки. Он вспоминал свои первые дни в Сайгоне. В 1960-е улица Ту До уже представляла собой “сплошную вереницу баров, хотя тогда у дверей баров для экспатов еще не торчали нахальные зазывалы. И девушки в ту пору еще не клянчили выпивку. “У меня была парочка постоянных девиц, я их у себя поселил, – рассказывал он. – Всякий раз ходить в город надоедало. Да это и дешевле обходилось, чем каждый вечер таскаться в город, а я старался экономить. Первой девушке я платил пятьдесят баксов в месяц, а еще пришлось купить ее матери коробку “Уинстона”. Если заваривались серьезные дела, я просто отсылал этих девиц, но они только рады были… В 1970-м и 1971-м я был в Лаосе. Если нужно было сбагрить надоевшую девицу, это влетало в цену мотоцикла “Хонда” с объемом двигателя сто пятьдесят. Я знал одного парня, у которого по Вьентьяну бегало целых пять “Хонд”, и это послужило примером для нас. Мы зарабатывали кучу денег. Мне только и нужно было, что купить одной девушке мотоцикл”.

Пит рассказывал о своем опыте в Индокитае честно и откровенно, это были истории о похождениях молодого человека, который имел деньги и жил в таких местах, где на протяжении столетий бедным деревенским женщинам приходилось кормиться, продавая свои прелести мужчинам. Было бы очень легко осуждать его поведение, как и поведение тысяч других мужчин, которые вели себя так же безнравственно и порочно, однако, вынося свое суждение, нельзя забывать об экономических и психологических реалиях. Какой путь был бы более нравственным для хорошенькой девушки из какой-нибудь разоренной войной деревни во Вьетнаме или Лаосе, где, кстати говоря, в каждой деревне имелся свой бордель, – трудиться на рисовых полях и жить с мужем, грубым крестьянином, который бил бы ее, напивался, играл в азартные игры и посещал вышеупомянутый бордель, или отправиться в город и там заниматься сексом за деньги с мужчинами, которые хорошо с ней обращались и даже давали ей деньги на то, чтобы купить родне нового водяного буйвола взамен издохшего или чтобы заплатить за обучение младшего братишки в школе? Ну а если поглядеть на все это глазами среднестатистического двадцатидвухлетнего парня, которому нечем заняться вечером? Разумеется, с его стороны было бы куда более нравственно сидеть весь вечер взаперти в своем бараке или в гостиничном номере, читая Новый Завет и отказываясь пойти на улицу Ту До выпить пива, и ни в коем случае не открывать дверь, даже зная, что в нее стучится создание с длинными шелковистыми волосами, гладкой смуглой кожей и ароматным, пряно-апельсиновым дыханием. Сколько, интересно, их было, таких праздных молодых людей, которые в самом деле противились этому соблазну?

Пит не противился. “Во Вьентьяне в одной гостинице устраивались вечеринки по субботам, они назывались танцами с чаем, – рассказывал он. – Там собирались девицы. Они не были профессионалками, но уж если тебе какая-то из них приглянулась, она с большой радостью с тобой шла. Это были девушки из лучших вьентьянских семей. А еще во Вьентьяне был один бар, самой старшей девчонке там было, наверное, лет пятнадцать. Не знаю уж, сколько было самой младшей. Этот бар был прямо напротив гостиницы, где я обычно останавливался. Как-то раз мы пошли туда с приятелем. А там оказалась всего одна девчонка. Она встала между нами, схватила нас за ширинки и спросила: “Ну, кто первый?” Она сказала мне, что ей одиннадцать лет, и это было очень похоже на правду”.

Я спросил Пита: каково ему было, зная, что ей всего одиннадцать лет? Он ответил не задумываясь. “Мне было все равно, – сказал он. – Я знал других ребят, которые спали с одиннадцатилетними”.

Отступление седьмое

Личное пространство

Приблизительно через два года после того, как Эми Р. приехала вместе с мужем в Сингапур, их брак распался при таких же обстоятельствах, при каких в Азии распадается немало браков иностранцев с Запада. Конечно, для Эми вряд ли может послужить утешением осознание того, что она не одинока, тем более что для того, чтобы перебраться в Сингапур, она бросила отличную карьеру в США (она проработала тринадцать лет в издательском деле, из них четыре года – в должности коммерческого директора и менеджера по продажам). Ее муж, датчанин, был направлен в Сингапур своей фирмой, крупной судоходной компанией, и в 2002 году Эми отправилась вслед за ним.

“В сентябре 2004 года он поехал в командировку в Данию и оттуда по и-мейлу написал мне, что наш брак больше не имеет силы”, – вспоминала она. По настоянию друзей Эми сходила к адвокату, и тот сказал ей, что, скорее всего, ее муж связался с другой женщиной, но вначале она не поверила. А потом, когда ее муж прилетел домой из командировки, она увидела на его кровати цифровой фотоаппарат и два авиабилета. “Я спросила его, что это такое, но он ничего не ответил, – рассказывала Эми. – Потом я заглянула в фотоаппарат, а там оказались снимки на фоне какого-то тропического райского места, где он был снят с какой-то женщиной в очень откровенных позах. Авиабилеты остались от поездки на Бали… Она оказалась филиппинкой. Моложе меня, лет тридцати с чем-то, но лицо у нее было грубоватое и фигура не очень”. Еще Эми узнала, что любовница ее мужа не имеет образования, однако между ним и “этой неграмотной женщиной”, как она выразилась, возникла какая-то приязнь и отношения, которые устраивали их обоих. Она видела их переписку по и-мейлу: филиппинка присылала ее мужу свои вызывающие фотоснимки и записки со словами “Я тебя люблю”.

“Отчасти, процентов на двадцать пять, это случилось потому, что я была мачехой его детям, – сказала Эми, пытаясь объяснить внезапное желание ее бывшего мужа уйти к другой. – Я не была в восторге от его дочек, но мы с ними ладили. Я просто дружила с ними, но не пыталась заменить им маму. Правда, младшая начала выводить меня из себя, так что, наверное, в последние полгода я тоже была далеко не ангелом”. Однако более глубокая причина – остальные 75 % – заключалась, по ее мнению, в том, что ее муж просто подпал под чары более молодой азиатки: именно это искушение играло роль роковой отмели, о которую уже разбилось множество западных браков в Сингапуре, Бангкоке и Пекине. “А еще дело в процессе старения, – продолжала Эми. – У нас, у западных людей, с возрастом полнеют бедра, у мужчин отрастают животы. И вот когда мы, уже немолодые, приезжаем в Азию – а мир здесь мужской, – то западную толстушку ничего не ждет, зато за западным толстяком, который хлещет пиво, будет обязательно увиваться куча женщин. У него вдруг появился выбор. Мы, западные женщины, более полные, чем азиатки, у нас сильнее грудь отвисает. Азиатки стареют более изящно, да и западным мужчинам нравятся миниатюрные женщины, и с этим ничего не поделаешь”.

Этот разрыв оказался очень горьким для Эми, хотя через некоторое время она эмоционально восстановилась (ее поддерживали подруги) и даже нашла работу, получила разрешение на длительное пребывание и осталась в Сингапуре. Эми знала, что случившееся с ней уже случалось с очень многими западными женщинами, приехавшими в Азию вместе с мужьями, но горечь от разрыва не ослабевала. Неприукрашенная истина состояла, по-видимому, в том, что те исторические и культурные обстоятельства, которые дают преимущества европейским и американским мужчинам в странах вроде Китая и Сингапура (где главным образом завязываются сексуальные отношения, не подразумевающие платы), создают неблагоприятные условия для западных женщин: многим из них, если они одиноки, бывает трудно найти партнера. Стандартная ситуация в подобных случаях – а это и случай Эми – такова: если между азиатками и западными мужчинами часто возникает сильное взаимное притяжение, то такое гораздо реже происходит между азиатами и западными женщинами. По крайней мере, это она знает по своему опыту и по наблюдениям, сделанным за шесть лет жизни в Сингапуре: “Сейчас вот что происходит: многие сингапурки стараются найти себе анг-мо – так здесь называют иностранцев, – и за этим стоит ряд причин. Антропологи говорят, что женщин тянет к мужчинам, которые выше их по статусу. А вот я думаю, что многие сингапурки просто думают: “Вот еще – пресмыкаться перед свекровью!” – и им есть из чего выбирать. А сингапурцы тем временем женятся на вьетнамках и китаянках”.

Под пресмыкательством перед свекровью Эми имела в виду целый ряд традиционных ожиданий, которые окружают азиатских женщин, и стойкое, хотя и идущее на убыль, представление о том, что они в долгу перед семьей мужа. Но почему анг-мо наделены более высоким статусом, да еще в такой передовой стране, как современный Сингапур, где много богачей среди местных мужчин? “Мне кажется, отчасти потому, что все связанное с западной культурой кажется азиатам более привлекательным, особенно в Сингапуре, – сказала Эми. – Американская и вообще западная культура до сих пор обладает некоей жизненной энергией, которая представляется волнующей и сексуальной. А еще многим кажется, что у западных мужчин больше денег, хотя это далеко не всегда так. Наша культура крутая, и это классно! И западным мужчинам вечно достаются лучшие куски”.