Тайна дома № 12 на улице Флоретт - Владимир Торин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это неизменно были девушки, которых никто не станет искать, те, о ком подумают: «Сбежала, ну и провались она пропадом». Или же те, о ком и вовсе никто не вспомнит.
И только Китти помнила о них – просто не могла забыть. Их имена, их лица, их глаза, полные ужаса и непонимания, когда она приводила их сюда, и из темного угла появлялся огромный жуткий констебль.
Китти было несложно находить их, бедных, часто голодных. Они были так счастливы, когда она угощала их пирожными. Черствыми, сухими, прогорклыми – для них не было никакой разницы. А потом они просто исчезали…
Она делала это годами. За все время она похитила тридцать шесть девушек. Всякий раз Китти надеялась, отчаянно надеялась, что вот сейчас кто-то заметит, кто-то окликнет ее, остановит, арестует… и все это прекратится. Но это был старый недобрый Тремпл-Толл – вотчина безразличия, и пропажами людей – ничего не значащих людей – здесь никого не удивишь.
Однажды она попыталась что-то изменить. Собравшись с духом, Китти отправилась в Дом-с-синей-крышей и рассказала все дежурному сержанту.
Последствия этого поступка оказались для нее ужасающими: сержант ей не поверил, он вызвал Шнаппера, и жуткий сосед Китти убедил его в том, что она просто помешанная. Он сказал, что сам во всем разберется и доставит «больную девочку» к ее бабушке. Шнаппер забрал ее из участка и избил в одном из тесных переулков на Полицейской площади. После чего приволок домой. Когда Китти немного оправилась, ее снова избили – уже сама бабушка: из-за выходки внучки позиции Шнаппера среди соседей упрочились. Китти заперли в комнате на полгода. И выпустили лишь тогда, когда она «перевоспиталась».
Китти продолжила похищать девушек, но больше выступать против бабушки и злобного констебля не решалась. Она просто делала свое дело, записывала все новые и новые имена в свою книжечку и надеялась… надеялась на то, что это скоро закончится…
А потом она встретила Полли Трикк.
Полли была идеальной «мухой». Она только приехала в Габен, почти никого здесь не знала, и ее пропажа стала бы всего лишь очередным таинственным исчезновением в Саквояжне. Полли сразу привлекла внимание Китти – ее заводные механические ролики были чем-то невиданным, невероятным. Но сама она… Замечательная чудачка, колкая и циничная, веселая и забавная. В какой-то момент Китти показалось, будто это не она похитила Полли, а наоборот. Мисс Трикк из Льотомна втянула Китти в настоящий вихрь, и Китти забыла, что должна была сделать и зачем завела с ней разговор изначально. Да, забыла… пока бабушка ей не напомнила. И тогда она пригласила Полли на чаепитие.
С момента, как это произошло, Китти не могла сомкнуть глаз. Она не хотела, чтобы Полли постигла та же судьба, что и Эбигейл, и Энни, и прочих.
А потом кое-что случилось. Около недели назад они с Полли договорились встретиться, чтобы вместе отправиться на Набережные и посмотреть на Пыльное море, но Полли так и не пришла. Тогда Китти отправилась туда, где подруга жила, и узнала, что Полли дома нет, при этом открывший дверь мальчик, судя по его виду, был очень обеспокоен и испуган за нее. Разумеется, Китти решила, что бабушка, устав ждать, добралась до Полли, но это было не так.
Позже Полли нашлась – и рассказала подруге удивительную историю. Ее исчезновение было как-то связано с громким ограблением банка, о котором трубили все газеты. Помимо прочего Китти узнала, что доктор Доу, в доме которого гостит Полли, принимал непосредственное участие в расследовании и поиске награбленного. И тогда она поняла, что нужно делать, как спасти Полли.
Китти стала расспрашивать подругу про этого доктора, и та рассказала ей много чего любопытного. Китти узнала, что доктор Доу – очень проницательный человек, который, часто благодаря воздействию своего племянника, принимает участие в различных расследованиях и – что самое важное! – не испытывает никакого трепета перед представителями закона Тремпл-Толл.
И она решилась. Китти вознамерилась раз и навсегда прекратить злодеяния, которые совершают в их доме.
Нужно было как-то заманить доктора, привлечь его внимание, и она с этим справилась на отлично: благо, и повод подвернулся удачный. Доктор уцепился за странную болезнь, которой болеют жильцы в доме № 12, и влип в эту историю. Китти надеялась только, что влип не как «муха». Так доктор взялся за очередное расследование, но и Полли не смогла остаться в стороне…
И вот, несмотря на все потуги Китти, ее бабушка и Шнаппер все же схватили Полли…
Роликовые коньки издали фырканье, и из выхлопных трубок поднялось несколько клубов дыма. Котелки разогрелись как следует…
Китти почувствовала, как заскребло в горле, и закашлялась. Машинально почесала зудящую шею. Ее пальцы что-то нащупали, и она с ужасом и содроганием подцепила это нечто.
– Только не это! – застонала Китти и достала осколок разбитого зеркальца. – Нет… нет… я не хочу… – Она заплакала, глядя на свое отражение.
Входная дверь хлопнула. Констебль Шнаппер ушел.
Опершись о край кровати, Китти вытерла слезы и заставила себя собраться. Не время расклеиваться! Она нужна Полли!
Подъехав к двери, внучка миссис Браун замерла, прислушиваясь. Кажется, бабушка ушла к себе.
Китти приоткрыла дверь и покатила в прихожую, стараясь не шуметь. На этот раз она даже не успела снять с вешалки пальто и шляпку.
– И куда это ты собралась в таком виде?! – раздался из коридора страшный голос бабушки.
Китти обернулась и уже раскрыла было рот, чтобы выдать очередную выдумку про господина кондитера, который ее ждет, но бабушка не дала ей произнести ни слова:
– Надень шарф! – велела она. – Ты совсем спятила вот так разгуливать?
– Да, бабушка. – Китти сняла с вешалки свой коричневый шарфик и, с трудом сдерживая всхлипы, замотала им шею.
– Теперь ты понимаешь, что этот твой доктор не справился бы с болезнью?
– Да, бабушка. Я… я поеду… мне нужно…
Китти надела пальто и шляпку и под немигающим взглядом бабушки открыла дверь и выскользнула из квартиры.
Собравшись с духом, она двинулась к двери с кованой цифрой «11», располагавшейся на другом конце лестничной площадки.
Китти уже подняла руку, чтобы постучать, но вдруг ее одолел страх. Это был совсем не тот страх, который она испытывала перед бабушкой: в нем таилось больше неловкости и стеснения, чем, собственно, испуга.
Нужно
