Вымирание - Евгений Кусков

— Дмитрий Аркадьевич? — меж тем говорила медсестра. — Ваша пациентка пришла в себя. — И, положив трубку, обратилась к Татьяне: — Вернитесь в комнату. Доктор сейчас будет.

— Мне не нужен доктор! Где Ксения?

— С ней всё в порядке, — ответила девушка и потёрла лоб тыльной стороной ладони, сморщившись. Зрение Татьяны уже достаточно адаптировалось, чтобы она могла увидеть возможную причину нежелания медсестры отвечать на вопросы — измождение. Стояла глубокая ночь, и девушке приходилось бороться со сном из последних сил.

Неподалёку хлопнула дверь, раздались торопливые, но не совсем уверенные шаги. Когда доктор приблизился, Татьяна убедилась, что и он выглядит так, словно не спал двое суток.

— Вернитесь в комнату, — повторил фразу медсестры он. — Вам ещё рано ходить.

— Не раньше, чем мне хоть кто-нибудь скажет, где Ксения!

— Ваша дочь находится в другом крыле здания. Она заболела — простуда. А Вы слишком слабы пока, потому мы её и перевели от Вас.

— Моя… дочь? — опешила Татьяна.

— Ну да. Она нам рассказала про себя и про Вас, — кивнул доктор. — Хотя, конечно, нам ещё очень многое неизвестно.

— Моя дочь, — повторила женщина. — Да, конечно. Естественно. — И встрепенулась: — Вы сказали, она заболела?

— Ничего страшного, уверяю Вас, она скоро выздоровеет. А теперь пройдёмте, — не терпящим возражения слегка раздражённым тоном приказал мужчина.

Татьяна предпочла подчиниться. Она вернулась в палату и присела на кровать.

Доктор зажёг свет, и женщина убедилась, что не ошиблась — обстановка не походила на больничную. Оклеенные не дешёвыми обоями стены, уже знакомый ей ковёр на полу, добротные деревянные кровати с резными спинками — всё это указывало как минимум на хороший санаторий.

Подвинув стул, мужчина расположился напротив неё. Ему было за пятьдесят, округлое лицо испещрено морщинами, зато волосы едва тронуты сединой. Грузная фигура говорила о сидячем образе жизни и злоупотреблением едой, а мятый халат намекал, что перед сном его владелец не переоделся, но в целом отторжения Дмитрий Аркадьевич не вызывал.

— Как Вы себя чувствуете? — спросил он, глядя покрасневшими от недосыпания глазами на женщину и всем своим видом давая понять, что хочет услышать успокаивающий ответ и благополучно вернуться в постель.

— Слабость, а в остальном порядок, — ответила она. — Что со мной было?

— Вы не помните?

— Смутно. После падения в слизь плёнка чистая.

Доктор удивлённо вскинул брови, а потом, догадавшись, кивнул и сказал:

— К счастью, наша команда вовремя доставила Вас сюда, и мы успели сделать переливание крови.

— Переливание? — женщина поёжилась. — Так всё плохо?

— Это вещество через рану на затылке проникло в Вашу кровеносную систему и могло Вас убить.

— Знаю, — мрачно промолвила она.

— Приходилось сталкиваться? — наконец-то в голосе мужчины появились намёки на заинтересованность.

— Да. Но я не собираюсь сейчас предаваться воспоминаниям. Лучше Вы ответьте — что это за место?

Дмитрий Аркадьевич поёрзал на стуле.

— Что, это такая великая тайна? — выжидающе посмотрела на него она.

— Это не обычная больница, как Вы, полагаю, уже заметили, — потирая лоб, произнёс он.

— Ещё бы, — согласилась женщина, окидывая взглядом комнату.

— До начала эпидемии это было закрытое учреждение.

Мужчина замолчал, похоже, не собираясь вдаваться в подробности.

— А сколько здесь людей? — не выдержав, громко спросила Татьяна, начиная терять терпение.

— Персонал — около сотни. Плюс полтора десятка выживших, вроде Вас.

— В смысле? — удивилась она. — А вы, то есть, персонал, разве не такие же, как мы?

— Если Вы про естественный иммунитет к болезни, то нет, — ответил доктор и вздохнул — видимо поняв, что избежать долгого разговора не удастся. — Но мы на заражённой территории, поэтому здание полностью ограждено от поступления воздуха снаружи, а все люди извне прошли тщательную обработку, прежде чем мы вступили с ними в непосредственный контакт.

— Вот как? — Татьяна бросила взгляд на окно, которое продолжала атаковать неустанная метель. Оно действительно выглядело необычно — рама оказалась сделана не из дерева, а из пластика, и вдобавок не открывалась. — И в каком мы городе?

— Мы не в городе.

— А где же?

— Послушайте, сейчас середина ночи. Я жутко устал и, коль скоро Вы в порядке, предпочёл бы вернуться к себе. Если Вы более не хотите отдыхать, можете пройти к своей дочери, но я бы всё-таки порекомендовал дождаться утра. У неё высокая температура и она спит.

— Пожалуй, я так и сделаю, — сказала женщина и не без сарказма спросила: — А по коридорам гулять можно?

— Мы стараемся экономить электричество, поэтому почти везде свет не горит. Вдобавок, в этом крыле больше нет других пациентов.

— Почему я отдельно?

— Потому что Вы пострадали сильнее остальных. Теперь прошу меня извинить, — Дмитрий Аркадьевич встал и направился к двери.

Татьяна последовала за ним.

— Доктор, можно я теперь отправлюсь спать? — обратилась к мужчине медсестра.

— Вы на посту, Лена.

— Да, но я жутко устала.

— Вы же отдыхали днём, — нахмурился он.

— Знаю, и всё равно мне нехорошо.

— Может, Вы приболели?

— Может, — неуверенно ответила девушка. — У меня болит голова и такая разбитость…

— Откровенно говоря, и у меня тоже. Видимо, погода так действует, — пожал плечами доктор.

Татьяна, ставшая невольной свидетельницей этого диалога, замерла. Неожиданная жуткая догадка пронзила её мозг, ноги подкосились, и она упала бы, не будь рядом стола дежурной.

— Я же говорил — Вам рано выходить! — раздражённо бросил Дмитрий Аркадьевич.

— Эти симптомы!.. — с трудом выдавила из себя Татьяна. — Похожие были у людей перед тем, как…

— О чём Вы?

— О Вас! — выпалила женщина. — Как давно Вам плохо?

— Часов пять. Но я не понимаю, куда Вы клоните.

— То же самое было у моего мужа и остальных горожан! А потом они превратились в этих существ!

Мужчина озадаченно посмотрел на медсестру.

— Нет, Вы заблуждаетесь. Мы приняли все меры предосторожности и уверены, что нам не грозит…

— Где Ксения? — крикнула Татьяна, оборвав его на полуслове. — Где она?!

— В западном крыле, — ответила девушка растерянно.

— Как туда пройти?

— Послушайте, я действительно думаю, что Вы перенервничали…

На этот раз женщине не пришлось вмешиваться — доктор замолк сам.

И почти одновременно с медсестрой осел на пол без чувств.