Если завтра случится - Анна Джолос

Ну хоть заткнулся. И то радует.

— Развернись, езжай назад. Пара километров и ты увидишь гостевой дом, — глядя в телефон, наставляет Дымницкий.

— Ладно, выдохнули, братва, и погнали. Череп, ты там как, устроился?

Из багажника доносится отборный мат. Мы трогаемся с места, и я достаю из кармана телефон, чтобы глянуть наконец сообщение от Насти.

Открываю мессенджер, уже тогда шестым чувством ощущая приближение какого-то п****ца.

Учитывая, что она никогда не пишет, а всегда звонит…

Читаю.

Внимательно.

Один раз.

Второй.

Третий.

И знаете, смысл написанного доходит до меня не сразу. То ли виной тому произошедшее с нами в дороге, то ли настолько сильно я шокирован этим её сообщением.

— Клим, ты в норме?

Дымницкий замечает, как жалобно трещит под моими напряжёнными пальцами экран недавно купленного смартфона.

В норме ли я?

Нет, точно нет.

«Дань, всё, что было между нами, — ошибка. Я приняла решение остаться с мужем. Так будет правильно. Я от него беременна»

Внутри меня поднимается что-то страшное. Нечто тёмное и невероятно разрушительное по своим масштабам.

Ошибка.

Остаться с мужем.

Беременна.

Эти её слова, словно заточенное лезвие по сердцу.

Не могу дышать. Кислород будто исчез.

Лёгкие отказываются вентилировать воздух. А мозг наотрез отказывается принимать полученную информацию…

Глава 41

— Клим, — меня окликает Паровозов.

Тоже вышел подышать воздухом. Спецом или нет — не знаю.

— Ты как? В поряде? — хлопает по плечу и садится рядом на ступеньки.

— Да.

Пацаны устроили сабантуй в номере. Я опрокинул в себя пару стопок с водярой и по традиции свинтил. Сейчас мне точно не хочется находиться в шумной компании.

— А если не ***деть? — внимательно на меня смотрит, пытая взглядом. — С балериной твоей какие-то проблемы?

Проблемы ли…

— Даже не знаю, какое слово тут подобрать.

Ну в конце-концов, если не с Ильёй делиться, то с кем?

— Всё плохо? — предполагает он. — По шкале от одного до десяти…

— Одиннадцать.

Молча протягиваю ему телефон. Злосчастное сообщение всё ещё горит на экране, ведь я, как последний идиот, до сих пор пялюсь на него, перечитывая снова и снова.

— Дела… — тянет Паровоз, ознакомившись с текстом. — Что думаешь по этому поводу?

— Что я могу думать? — забираю из пачки предложенную мне сигарету.

— Я говорил тебе, ни к чему тянуть.

— Сука, вот на хера я её тогда послушал! — затягиваюсь дымом до рези в грудной клетке. — Просил остаться у меня. Сказал же, что с мужем её разберусь сам.

— А она что?

— Слёзно умоляла не лезть и не вмешиваться.

— Так-то логично, тебя ведь до сих пор могут притянуть за то похищение.

— Да плевать мне на это было!

— Значит, обещала, что уйдёт от мужа? — хмурится парень.

— Обещала. Врала ещё, — усмехаюсь, ощущая привкус едкой горечи на губах.

— На тему?

— Люблю мол тебя, — стряхиваю пепел и качаю головой.

Повёлся. Ну не идиот ли, скажите?

— Люблю, но выберу мужа, — слышу за спиной голос Дымницкого.

— Получается, что да, — признаю, ощущая адскую боль внутри.

— Молодец девка, — приближается к нам. — Потрахалась в своё удовольствие на стороне и в семью, как порядочная, вернулась.

— Она тебе не девка, — бросаю зло.

— Я мог бы употребить куда более подходящее слово, учитывая, что она спала с двумя мужиками одновременно. Например…

Не даю закончить. Вскочив со ступеней, бросаюсь к Кириллу. Естественно, чтобы начистить ему рожу.

— Ну давай-давай, — он ещё и открыто провоцирует. Стоит с дебильной ухмылкой на лице. Не шелохнулся даже. — Трезво взгляни на ситуацию. Сам поймёшь, что от истины я недалёк.

— Ты ни черта о нас с ней не знаешь!

— Достаточно того, что я видел, — отражает холодно.

Намекает на проклятое сообщение, которое, должно быть, прочёл в машине.

— Не смей оскорблять её, — хватаю его за грудки.

— Клим, — тяжёлая рука Паровозова опускается мне на плечо. — Остынь, братан. Не надо. Это лишнее.

— Пусть выпустит пар, Илюх, — снисходительно даёт добро Дымницкий. — Мож полегчает. Молодой, горячий. Кровь бурлит.

Выпускаю ткань куртки. Задев его плечом, прохожу мимо и останавливаюсь у перил.

— Без обид, Климов. Ты меня знаешь, я всегда называю вещи своими именами.

— Дым, ну на хера ты это делаешь? Не подливай масла в огонь, — стопорит его Паровоз.

— Да жаль его потому что. Все вокруг «поимели»: родной брат, семья этой Насти, во главе с губернатором. Она сама…

— Оставь свою жалость при себе, — цежу сквозь зубы.

— Пацаны-пацаны… Что один, что второй. Как вы любите создавать себе лишний геморрой, — раздражённо цокает языком. — На кой икс она сдалась тебе? Мало баб других вокруг?

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — отрезаю ледяным тоном.

— Очень зря, Дань. Зелёный ты совсем. Не мешало бы послушать кого-то взрослого и опытного.

— Слышь, зрелый и опытный, учить меня жизни решил, что ли? — оборачиваюсь.

— Может и так.

— Да иди ты…

— Я не прав? Давай без горячки рассудим. Ты недостаточно дерьма хлебнул из-за этой девчонки? — идёт на меня. Шаг. Второй. — До сих пор скрываться вынужден по её милости.

— По своей тупости, — исправляю я его.

— Не без этого, — кивает, соглашаясь. — Но в Москве ты мог начать всё с чистого листа. На хрена было опять с ней связываться?

Глаза в глаза друг другу смотрим.

Он предельно спокоен, а вот у меня внутри происходит самое настоящее стихийное бедствие.

— Просто ответь на мой вопрос. Зачем в очередной раз ломать себе жизнь, сопляк? Детдом, брат-утырок, замужняя баба.

— Люблю потому что. С самого детства. Только её одну.

— Пфф, — закатывает глаза.

— Тебе не понять…

— Не понять, да. Гордость то где? Самоуважение? Независимость?

— Ты со своей независимостью к пенсии один останешься.

— И Слава Богу! Не хватало ещё слюни распускать из-за куска…

На этот раз он всё-таки получает по морде.

Не выдерживаю.

— Полегчало? — дотрагивается пальцами до скулы, в которую секунду назад врезался мой кулак. Шевелит челюстью.

Откровенно говоря, при желании мог бы ушатать меня в ответ, но почему-то не спешит этого делать.

— Ни к кому в этой жизни нельзя привязываться, Климов.

— Не навязывай мне свою долбаную философию.

— Не навязываю, — сплёвывает кровь. — Совет дружеский даю.

— Пошёл ты в очко со своими грёбаными советами!

— Зря ты так…

— Я посмотрю на твою рожу, когда Малая найдёт себе того, кто не зассыт брать на себя ответственность, — выкатываю смело.

Кто ещё прямо скажет ему об этом?

— Не понял. Яська тут вообще причём?

Не понял он…

За кретинов нас всех держит, что ли?

И заметьте, имён я не называл. Сам