Ален Делон без маски - Александр Брагинский

– Выходит, что после «Господина Клейна» вы стали задавать себе вопросы и реже снимаетесь, реже чередуете жанры своих фильмов. За последние два года, утверждая, что не изменили своей стратегии, вы работали и с крупными и для вас новыми режиссерами, в том числе с молодыми… Робином Дэвисом, Бертраном Блие, Шлендорффом, Жозе Пинейро…

– Вы констатируете факт. Окружающая жизнь меняется. Люди меняются. Одни стареют, другие приходят им на смену.

– За последние 10 лет ведь появились молодые режиссеры – Тавернье, Корно…

– Не моя вина, если Тавернье не предлагает мне работать с ним! Точно так же не моя вина, что я ни разу не снимался у Трюффо. Увы, это уже никогда не случится…

– В качестве продюсера вы когда-либо вели с ним переговоры?

– Нет. Я достаточно хорошо его знал, и мне было ясно, что я не представляю для него интереса. Он не оспаривал ни мой профессионализм, ни мой талант, но я не подходил ему. Знаете, как трудно делать карьеру и всех устраивать? В Прусте (то есть «Любви Свана». – А.Б.) я показываю номер на трапеции, все находят – как здорово! Но для чего мне это надо? Я не нуждаюсь ни в чьем одобрении. Подчас мне кажется, что хорошо бы воспитать новое поколение, которое не видело Делона ни в «Рокко и его братьях», ни в «На ярком солнце», ни в «Леопарде»… А мне все твердят: «Он просто потрясающ в „Сване“!» Разве я и до этого не доказывал, на что способен?..

– Вот именно. Такое впечатление, будто вы все время защищаете свой статус «звезды», хотя никто его не оспаривает.

– Еще как оспаривает! Можете об этом судить по результатам проката, по сборам, по провалам…

– А разве нельзя себе позволить провал, когда ты Делон?

– Вся моя карьера состоит из чередования провалов и успехов. И этой проблеме я не могу найти решения после 28 лет карьеры. Стараюсь потрафить иным «Нашей историей», а другим «Словом полицейского». Середины нет. Вот на «Борсалино» сошлись все категории зрителей. Но такой фильм сегодня не снять, он обойдется слишком дорого. Кино – не шейкер, в котором можно смешать разные ингредиенты в хороший коктейль. Действительно: снимаешь либо белое, либо черное. Но надо признать, что я единственный актер во Франции, который более двадцати лет делает белое и черное…

– Это верно. Но то же самое происходит за последние шесть-семь лет и с актерами нового поколения…

– Не стану называть имена, но, вероятно, я мог бы себе позволить делать либо только белое, либо одно черное (улыбается).

– Вы только что сказали, как вас по-разному воспринимают зрители. Как вы смотрите на такого рода рассуждение: когда Бельмондо снимается в фильме «Кто есть кто?», все говорят, что он так поступает потому, что ему это нравится. Тогда как о вас говорят, что, когда после стольких хороших фильмов, сделанных с Висконти, Лоузи, Клеманом, Мельвилем, вы снимаетесь в заурядном серийном фильме, вы действуете в соответствии с определенной тактикой, стратегией. Верно ли это? Что вы действуете так вопреки своей воле.

– Нет, я не поступаю так против воли. Вы имеете в виду некоторые фильмы, я же могу вам сообщить, что «На ярком солнце» собрал в Париже в первоэкранных залах всего 154 тысячи зрителей, а «Рокко» – 130 или 170 тысяч… Главное, это не остаться за бортом и продолжать существовать. Все, кого вы назвали, будут вспоминаться и через пять, десять и пятнадцать лет. Я работаю в кино 28 лет, Бельмондо – 27. Думаете, случайно?

– В течение ряда лет, что мы не встречались, вы считали, что не нравитесь нам. Скорее всего мы выглядели разочарованными поклонниками. Мы жалели о тех временах, когда ваша фильмография была более разнообразной.

– О’кей (улыбается). Я вам нравился в «Леопарде», «Учителе», «Нашей истории» и в Прусте.

– Но также и в «Полицейской истории», например.

– О’кей, отлично (смеется). Этот фильм был тоже запрещен для лиц моложе 13 лет. Но раз заговорили о нем, я приведу пример, говорящий о трудности моего положения. Это я нашел сюжет и финансировал фильм. Было очевидно, что Делон должен играть Эмиля Бьюссона, врага общества № 1. Не желая идти этим путем, я отдал роль Трентиньяну, а сам сыграл Борниша.

– Прекрасная мысль!

– Вы вправе так думать, а многие другие упрекали меня за это. Кстати, если бы я снялся в роли Бьюссона, меня стали бы упрекать за это тоже… Вот я и спрашиваю: что делать? Когда «Нашу историю» просмотрела некая комиссия (Делон все еще пышет гневом на отборочную комиссию Каннского фестиваля. – А.Б.) для приглашения в Канн, один из самых крупных критиков – по крайней мере он сам себя таковым считает, – выйдя из зала, сказал следующее, я цитирую: «А я его предпочитаю с револьвером в руке». Что прикажете ответить на это? Тем более что, увидев меня с револьвером в «Слове полицейского», он скажет: «Вечно одно и то же». Приходится забыть обо всем, забыть о критиках и делать фильмы для зрителей, послав к черту интеллигентов…

– Но, к счастью, полностью вам это не удается, и вас терзает желание сделать что-то другое.

– Не то чтобы меня это терзало. Просто я профессионал, я «звезда». И делаю «Нашу историю» и «Слово полицейского» по той причине, что мне этого хочется. Между ними расстояние, как между Южным и Северным полюсами.

– А вам не кажется, что зритель меняется? Тот факт, что такой фильм, как «Амадей» (фильм о Моцарте Милоша Формана. – А.Б.), имеет успех, является скорее добрым знаком, подтверждающим, что честолюбивые и оригинальные картины могут иметь у народа успех наряду со, скажем, «стандартными» сюжетами.

– Да, знаю. Я знаком с людьми, которые видели «Нашу историю» пять раз и всякий раз рыдали на ней. Но таких человек десять, сто. Для рентабельности подобного фильма это ничто. Сотня из них говорит: «Это самый прекрасный фильм Делона за всю его жизнь». А где три миллиона, которые на него были ухлопаны? Ясно только, что если я все еще существую, то благодаря зрителям. Вы заговорили об «Амадее». А знаете ли вы, что мне предлагали сыграть в спектакле по этому сценарию, но я отказался по чисто профессиональным причинам. Впрочем, я убежден, что снятый во Франции, французами, этот фильм не имел бы такого успеха. Все, что к нам приходит из США, априорно пользуется вниманием.

– Вы находите?

– Абсолютно. Аналогичные вещи, сделанные у нас, отвергались. В такой же мере не приемлют и сделанное Делоном, тогда как соглашаются смотреть снятое другими.

– И почему же?

– Не могу объяснить (со злостью). Наверное, потому, что Делон – это явление, миф. Как видите, я заговорил о себе в третьем лице! Но это делает продюсер, а не актер (смеется)! Почему Делон вызывает ненависть, страсти, ревность, зависть?.. Откуда я знаю. Почему запретили рекламный ролик для людей моложе 13 лет? Такое происходит только со мной. Хотите, чтобы я еще назвал «Адский поезд» (антирасистский фильм Робера Анена. – А.Б.) или «Великое прощение» (того же Анена. – А.Б.)? Все это не имеет отношения к главным актерам (Роже Анену. – «Премьер»). Однако, если бы я снял «Великое прощение», он бы наверняка не прошел. И так все 28 лет. Я не жалуюсь, я просто констатирую.