АПРК «Курск». 10 лет спустя - Владимир Шигин

Утром вместе с Главнокомандующим ВМФ выезжаем в Видяево. В Североморске снега еще нет, а на дороге уже вовсю метет. Главком непрерывно курит. Затем, словно извиняясь, говорит: «Я теперь только на сигаретах да на кофе». За время нашей поездки он выкурит три пачки и начнет четвертую.

Пока в ожидании поездки бродил по штабу флота, узнал некоторые подробности проникновения в 9-й отсек. К счастью, водолазам не пришлось резать межотсечную переборку. С большим трудом, затратив на эту операцию более двух часов, им все же удалось открыть межотсечный люк. Троих подводников вытащили достаточно быстро. Четвертый оказался завален сорванными ящиками с ЗИПом, и его очень долго (больше двух часов) и тяжело доставали. Вообще даже думать обо всем этом тяжело, а каково было там ребятам?

Вот, наконец, и Видяево. У КПП нас встречает «уазик» комдива. Останавливаемся на Якорной площади возле маленькой церкви Николая Угодника.

Буквально несколько дней назад епископ Симон открыл этот храм в центре Видяева. В прошлый мой приезд в гарнизон в конце августа церкви еще не было и в помине. А теперь она уже стоит, сложенная из бревен и выкрашенная в небесный голубой цвет. На одной из стен фотографии всех членов экипажа. Перед ними — 118 свечей.

— Они Божий ратники. Они не погибли, а навсегда ушли в море. Подвигом своим они привлекли внимание к проблемам флота, — говорит служащий молебен отец Сергий (сам в прошлом матрос).

— С нами Бог. А если с нами Бог, то кто против нас?

Церковь не может вместить всех желающих. Мужчины пропускают вперед пришедших вдов и остаются стоять на крыльце. Порывы ветра задувают свечи, и нам приходится зажигать их несколько раз.

Уже после службы мне рассказывают: в экипаже «Курска» было семь мусульман. Когда после очередной службы к приехавшему в Видяево епископу Симону подошел кто-то из вездесущих журналистов и поинтересовался, почему он отпевает всех сто восемнадцать, когда среди них есть и некрещенные, епископ ему ответил более чем исчерпывающе:

— Морская купель окрестила всех!

Беседуем накоротке с отцом Сергием. Он говорит, что есть все основания причислить всех членов экипажа «Курска» к лику месточтимых святых. В Петербурге уже изготавливают три иконы: Серафима Саровского, Спаса и Божией матери Курской. Вокруг святых будут выписаны лики 118 членов экипажа атомохода.

— Они все великомученики, а потому для нас они святы! — говорит мне отец Сергий мне на прощание.

После панихиды направляемся в ДОФ. В библиотеке главнокомандующий собрал жен и матерей погибших.

— Я буду говорить вам только правду, какой бы горькой она ни была, — начинает он свое выступление. — Мы подняли наверх четверых. Опознан пока один. Это капитан-лейтенант Колесников. Некоторые сильно обожжены, другие имеют переломы конечностей.

Женщины рыдают. Кто-то — беззвучно, закрыв лицо руками, кто-то — громко, навзрыд. Мужчины еще крепятся.

— Не плачьте, пожалуйста! — говорит главком. — А не то я расплачусь вместе с вами!

Женщины немного успокаиваются.

— В кармане у капитан-лейтенанта Колесникова обнаружена записка следующего содержания, — продолжает главнокомандующий.

Он читает вслух записку. Говорит, что она написана четким, ясным почерком. Видимо, еще работало аварийное освещение. На обороте почерк уже неразборчив, наверное, к этому времени свет погас.

— Тут есть слова, обращенные к жене, — говорит главнокомандующий, — которые я не имею права оглашать без ее разрешения. В конце записки время — 13.58 и неясная уходящая вниз черта. Сейчас все усилия водолазов будут направлены только на 9-й отсек. Постараемся поднять всех, кого только возможно.

После встречи главнокомандующий поднял с женщинами по поминальной чарке. Спрашиваю Ирину Юрьевну Лячину, куда она собирается ехать.

Наверное, в Курск, — отвечает она.

А когда?

Когда получат квартиры и уедут все девочки.

Так по старой морской традиции уходит с корабля командир — последним.

Выезжаем обратно. Уже на въезде в Североморск главнокомандующий устало, ни к кому не обращаясь, говорит:

— Ну, вот еще один день слез и надежд позади!

«В 03.45 в 9-м отсеке обнаружен фрагмент одежды с эмблемой АПРК „Курск“.

В 03.58 минут работа второй пары водолазов под водой была прекращена из-за ухудшения погодных условий и водолазы подняты на поверхность. Перед подъемом технологический вырез был прикрыт специальной сетью, а спасательный люк в 9-й отсек закрыт. Состояние моря — 6 баллов.

В 01.14 на открытую палубу судна „Регалия“ стрелой крана поднят контейнер с четырьмя телами подводников. Были произведены следственные действия по осмотру поднятых тел. Осмотр проводился следователем военной прокуратуры с участием судебно-медицинского эксперта и понятых из состава российской группы.

При проведении осмотра у одного из неопознанных подводников были обнаружены два листа бумаги формата А-4, соединенные между собой по вертикальной линии сгиба. На обеих сторонах каждого из листов имелись исполненные типографическим способом таблицы под заголовком „Раздел 4. Замечания проверяющих“, а в правом верхнем углу лицевой стороны исполненные от руки красителем синего цвета записи нумерации: „66“ и „69“.

На лицевой стороне листа с № 66 под типографской строкой с названиями столбцов имеется выполненный красителем синего цвета рукописный текст следующего содержания:

„Список л/с 6, 7, 8, 9 отс, находящихся в 9-ом отсеке после аварии 12. 08. 2000 г.“ Ниже данной записи имеется исполненный аналогичным образом пронумерованный с 1 по 23 перечень фамилий, начинающийся со строки: „1. 5-6-31 — Майнагашев“ и заканчивающийся строкой: „23. 5-88-21 — Неустроев“.

Справа от фамилий имеется два столбца. В столбце „13. 34“ справа от каждой из фамилий имеется знак „+“. В столбце, читаемом как „hn-6“, отсутствуют какие-либо записи. Слева от фамилий Кубиков, Кузнецов, Аникиев, Козадеров, м-с Борисов, м-н Борисов и Неустроев имеется знак в виде „галочки“. Ниже перечня фамилий имеется выполненная от руки красителем синего цвета запись: „13.58 (стрелка вверх) Р 7 отс“. На обороте данного листа и на лицевой стороне листа № 69 рукописные записи отсутствуют.

На обороте листа № 69 имеются записи следующего содержания:

„Олечка, я тебя люблю, не переживай сильно.

Г. В. привет. Моим привет.

(Подпись в виде нечитаемого росчерка)

12. 08. 2000 г. 15.15.

Здесь темно писать, но наощупь попробую.

Шансов, похоже, нет, % 10–20.

Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает.

Здесь список л/с отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти.

Всем привет, отчаиваться не надо.

Колесников“.

С учетом полученной информации был составлен список подводников, находившихся в 9-м отсеке:

1. гл. ст. к/с Майнагашев В. В., спец. трюмный, 6 отсек,

2. матрос Коркин А. А., спец. трюмный, 6 отсек,

3. кап. — л-т Аряпов Р. Р., командир трюмной группы ДД, 6 отсек,

4. мичман Ишмуратов Ф. Л., техник турбинной группы, 7 отсек,

5. матрос Налетов И. О., турбинист, 7 отсек,

6. ст. 2 ст. к/с Садовой В. С., ком. отд. турбинистов, 7 отсек,

7. матрос Сидюхин В. Ю., турбинист, 7 отсек,

8. матрос Некрасов А. Н., турбинист, 7 отсек,

9. матрос Мартынов Р. В., турбинист, 7 отсек,

10. ст. 2 ст. к/с Кесслер Р. А., ком. отд. турбинистов, 8 отсек,

11. матрос Кубиков Р. В., турбинист, 8 отсек,

12. мичман Кузнецов В. В., старшина команды турбинистов, 8 отсек,

13. ст. 2 ст. к/с Аникиев Р. В., турбинист, 8 отсек,

14. ст. мичман Козадеров В. А., техник турбинной группы, 8 отсек,

15. матрос Борисов Ю. А., турбинист, 8 отсек,

16. ст. мичман Борисов А. М., техник группы автоматики ДД, 8 отсек,

17. кап. — л-т Колесников Д. Р., командир турбинной группы ДД, 7 отсек,

18. кап. — л-т Садиленко С. В., инженер группы дистанционного управления № 1, 8 отсек,

19. ст. л-т. Бражкин А. В., инженер группы дистанционного управления № 2, 9 отсек,

20. мичман Бочков М. А., техник трюмной группы ДЖ, 9 отсек,

21. ст. 2 ст. к/с Леонов Д. А., ком. отд. рулевых сигнальщиков, 9 отсек,

22. гл. ст. к/с Зубайдулин Р. Р., электрик, 7 отсек,

23. гл. ст. к/с Неустроев А. В., электрик, 8 отсек.

С 09.00 до 12 часов 00 минут норвежскими водолазами выполнялись работы по резке легкого корпуса для технологического выреза в 7-м отсеке.

По предложению руководителя работ с учетом полученных данных по размещению подводников в кормовых отсеках подводной лодки командованием ВМФ был изменен порядок работы по выполнению технологических вырезов. Работы на 7-м отсеке были прекращены и начаты работы на 9-м отсеке».

Кадры видеофильма: идет первичный осмотр поднятых из 9-го отсека тел. На присутствующих белые комбинезоны, белые перчатки и белые шлемы, оставляющие открытыми только лица. Некоторые люди в респираторах. Вот на осмотровый стол укладывают одного из подводников. Лицо и тело его сильно обожжено. Он так и застыл в сидячем положении, а потому его в отличии от остальных кладут на бок. Вслух читается надпись на РБ. Полностью ее разобрать не могут, так как одежда сильно обгорела, читается лишь слово «турбинной…» Проверяется содержимое карманов. Камера фиксирует что-то черное, это записная книжка. Ее открывают и достают лист сильно промасленной бумаги. Лист разворачивают прямо перед камерой. «Может быть, потом посмотрим бумагу, а пока продолжим общий осмотр?» — говорит вытащивший бумагу. «Нет, — отвечает руководитель осмотра, — смотрим прямо сейчас!» Медленно и осторожно разворачивается бумага. Она сильно промаслена, и потому текст читается с трудом. Камера берет лист крупным планом. По разлиновке видно, что лист вырван из какой-то служебной тетради. Видны коричнево-черные пятна. Отдельные слова и буквы. Нашедший бумагу медленно зачитывает весь текст с двух сторон. Особенно тяжело читаются фамилии. Камера все фиксирует. Осмотр закончен. Подводника накрывают с головой простыней и переходят к следующему столу. У мертвого подводника монголоидные черты лица. Он кажется совершенно спокойным, словно уснул. При осмотре следующего тела обнаруживается пустой конверт. На конверте видяевский адрес и фамилия — Кубиков. Большинство погибших хорошо сохранились. Лица всех черны от масла. Эксперты осматривают тела, диктуют внешние признаки смерти. Даже сейчас видно, какими крепкими и молодыми были эти ребята. Эксперты действуют профессионально, ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова. Однако чувствуется, что все они внутренне напряжены и взволнованы. Картина смерти — страшная картина.