Волчий Рубин - Ольга Гребнева

— Будет, — парень потянулся за радостной находкой, а затем представился. — Сержант Владислав Комольцев.

Он намеренно произнёс имя и звание полностью, чтобы увидеть реакцию наёмника, но на холёном лице не отразилось никакого интереса, не говоря об узнавании.

Арман вертел в пальцах сигаретную пачку, почти жонглировал ею. Картонная коробочка порхала из руки в руку, как живая, не задерживаясь на одном месте дольше, чем на секунду. Поворачивалась то одной гранью, то другой, мелькала ярким логотипом. «Сержант… Тоже военный…» — он подумал «тоже», хотя своего звания не помнил и не знал было ли оно вообще. Однако собственная принадлежность к военному сословию не вызывала сомнений, хотя бы принимая в расчёт свои таланты в стрельбе и рукопашной, а также знания основ подрывного дела и первой медицинской помощи. Такие навыки на гражданке освоить сложновато.

Удивление изогнуло дугой бровь Лероя, когда Комольцев с торжествующим видом поднял с земли два предмета, назначение которых представлялось полнейшей загадкой. Тем не менее Арман достал сигарету, а пачку перекинул Владиславу. Тот пару раз ударил найденными предметами друг об друга, и яркая искра подпалила табак. Лишь тогда француз понял, что вместо зажигалки русский использует огниво, как в сказке Андерсена. «Одежда старинная, луки со стрелами, теперь ещё это… Что же здесь происходит?!»

Комольцев бросил пачку обратно и сказал:

— Ну этим ты пользоваться вряд ли умеешь, — продемонстрировал «средневековую зажигалку». — Я в своё время намучился, пока освоился. Так что придётся тебе подойти.

Арман подозрительно прищурился. «Меня, конечно, не скрутишь, как какого-то пацана, но проверять, кто из нас сильнее в рукопашном бою, не хочется. По крайней мере не сразу. И не из-за такой глупости, как неподкуренная сигарета». Мышцы, ещё не пришедшие в себя после начала Эксперимента (что бы это ни значило), были немного вялыми, как будто сонными, и вполне могли подвести. Поэтому француз отрицательно покачал головой и ответил:

— Обожду, не умру.

— Ладно, не хочешь рассказывать о том, как сюда попал, я сам попробую угадать. — Владислав закинул ногу на ногу, опёрся спиной о так кстати оказавшееся сзади дерево, расположившись почти как в кресле. — Маленькая комната, серый коридор, человек в чёрной форме оглашает смертный приговор, который потом заменяется на участие в неком Эксперименте. Потом старичок выдаёт вещмешок со смешным набором снаряжения, ни оружия, ни фонарика, ни спичек… Большой зал с аркой посередине, сильный электрический разряд — и очухиваешься уже здесь. Я ничего не пропустил?

С каждым словом Арман хмурился всё сильнее. Ситуация полного отсутствия информации была непривычна. Особенно злило то, что сидящий напротив человек знал больше, но не спешил делиться известными ему сведениями. Ответы на вопросы хотелось вытрясти сейчас же, но Лерой совладал с собой и поддержал разговор:

— Не пропустил. Я бы сказал, что даже лишнего добавил, потому что никакого старичка и тем более вещмешка не было. — Про себя подумал: «Наверное, суть Эксперимента в том, чтобы не сорваться и не набить морду вот таким встречающим. Кто справится — получает главный приз. Ещё пара минут — и я, похоже, сойду с дистанции».

Влад давно приметил ярость, смешанную с непониманием, светящуюся в холодных глазах наёмника, и, поразмыслив, решил, что не стоит испытывать судьбу. Тем более воспоминание о собственном бессилии вернуть память было ещё свежо, и положение противника даже вызывало сочувствие. Да и врагами они, как ни крути, были в прошлой жизни. А здесь… Парень закончил мысленную фразу уже вслух:

— Похоже, мы с тобой друзья по несчастью. Со мной поступили так же, только чуть раньше. Я уже больше недели здесь обретаюсь.

— Только, кажется, амнезией не страдаешь… — попробовал подловить Арман.

— Ага, я ей наслаждаюсь!

Бородатая шутка как-то вдруг разрядила обстановку, оба расхохотались, и хищные взгляды чуточку смягчились. Отсмеявшись, Влад продолжил:

— Когда только очнулся, та же ерунда была, что у тебя сейчас. Воспоминания о прошлом как ластиком стёрли. Правда, меня выбросили ещё и ненастной ночью. Холодно, сыро, ветки царапаются, не видно ничего, в башке пусто! В общем, весь набор острых ощущений. Так что, Лерой, считай, что тебе повезло. Память частично начала возвращаться только недавно, да и то больше в виде смутных образов каких-то… Вот и тебя припомнил прошлой ночью. Лицо и имя, больше ничего. Так что если ты надеялся, что я изложу всю твою биографию, то ничем не могу помочь. — Парень подумал, что вряд ли нужно раскрывать все свои карты, и не слишком умно будет сообщить наёмнику о том, что они воевали на противоположных сторонах. — У тебя во фляжке, надеюсь, вода? — спросил он. Похмелье, до этого практически незаметное, всё-таки проявилось, и пить захотелось просто невыносимо.

— Я тоже надеюсь, — усмехнулся Арман. — Не было времени попробовать. Держи. — Фляжка отправилась в полёт, как перед этим сигареты.

Влад легко поймал её, открутил крышечку, опасливо принюхался к содержимому, отхлебнул и осознал, что жизнь прекрасна. Вода, льющаяся в горло, на вкус показалась лучше элитных вин с виноградников кардинала. Парень аж причмокнул от удовольствия и вернул фляжку владельцу с большой неохотой. «Ещё один аргумент, чтобы не ссориться и продолжать путь вместе. Даже два аргумента: вода и курево».

«Что ж, на первый взгляд вроде бы кажется, что не врёт. Наверняка многое умалчивает, но с этим ничего не сделаешь. Выглядит логично. Естественно, что не специально для одного меня пресловутый этот Эксперимент затеяли. И я не единственный преступник в мире, осуждённый на смертную казнь. Значит, вполне вероятно, что двое подопытных, — он усмехнулся, произнеся мысленно это слово, — пересеклись». На языке Армана уже вертелись с десяток новых вопросов. Почему понимается русский язык, который он отродясь не учил? Кто был тот белокурый юноша с архаичным оружием? Как удалось Владиславу выжить в течение недели? Не встречал ли он других участников Эксперимента? И много других. Но ни один из них француз не успел озвучить.

Из зарослей, окружавших поляну, донёсся шорох. Армана бритвой резануло чувство опасности, внезапное, сильное, вызвавшее ломоту в зубах. Комольцев встрепенулся, стрельнул глазами из стороны в сторону, высматривая движение, и не терпящим возражений тоном («Наверное, таким голосом он отдавал приказания своим рядовым!») выдал, негромко, но уверенно:

— Это инквизиторы. Смыться уже не успеем, спрятаться тоже. Поэтому принимаем бой.

Лерой, ещё не дослушав тираду до конца, залёг в траве, рядом с поваленным стволом, на котором только что сидел, и пытался сквозь мешанину травы и вывороченных корней рассмотреть неприятеля. Взгляд беспорядочно метался туда-сюда. Сердце стучало где-то под кадыком, неприятно толкалось в грудную клетку.

— Кто? — тем не менее