И приходит ночь - Эллисон Сафт

– Ах, какая вы глупая, чрезмерно подозрительная девушка. Вы думаете, что здесь есть подвох. Я человек слова. Все, о чем я прошу, – чтобы вы присутствовали на празднике, потому что я хочу вас кое с кем познакомить. После этого вы можете отправиться домой. Мы с вами, конечно, будем поддерживать связь по политическим вопросам.

Лоури всегда подслащивал свои обещания. Даже если Изабель одобрила ее должность, даже если он сказал правду, это было не что иное, как позолоченные оковы. Веревочки для марионеток, на которые ее можно подвесить. Она будет зависеть от Лоури и его непостоянной благосклонности до конца жизни. Какие еще ужасы он заставил бы вынести, чтобы сохранить ее?

– А если я откажусь от новой должности?

– Я откажусь поддерживать вас, – просто, почти любезно сказал он. – Я был очень терпелив, мисс Сазерленд, хотя вы и подорвали мое доверие. Не давите на меня сильнее.

Волна жара пронзила ее. Картинка перед глазами помутилась. Никогда еще она не чувствовала чего-то настолько сильного, настолько ядовитого.

Ненависть.

Рен взяла письмо.

– Я понимаю.

– Хорошо. – Лоури поправил лацканы. – А теперь прошу меня извинить. Этот труп вызовет настоящий переполох, если я его не уберу.

– Я думала, вам нравятся скандалы, – пробормотала она.

Он выглядел оскорбленным.

– Верно. Но, боюсь, этот требует немного большей тонкости ума от гостей, чем мне бы хотелось.

Он рассеянно наматывал золотой ключ на цепочку, все туже и туже. Когда он вращался, его поверхность снова и снова отражала свет. Было бы так легко протянуть руку и взять его.

Но что потом? Ее магия была спрятана, и хотя нож Хэла прижимался к бедру, она была слишком трусливой, чтобы использовать его. Ее руки дрожали от попытки сдержаться, и когда она вновь подняла глаза на его лицо, то увидела, что он изучал ее, будто она была существом, которое могло укусить, если он отвернется.

– До завтра, – процедила она.

– Отдохните, – протянул он. – Вам это понадобится.

25

Рен удалось добраться до комнаты Хэла, прежде чем она окончательно сломалась.

Она захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым. Было темно. Здесь всегда так темно. Даже отголоски смеха, доносящегося из коридора, не могли осветить комнату. Между тяжелыми занавесками виднелся серый диск луны. Горы – тени на фоне черного неба – походили на клетку.

«Отдохните, – сказал ей Лоури. – Вам это понадобится».

Они должны достать ключ, прежде чем закончится бал. Что он задумал?

Рен закрыла дверь на замок. Хэл встал, чтобы поприветствовать ее. Окутанный вуалью голубого света, он выглядел болезненно-бледным. Она подняла на него глаза и увидела беспокойство и облегчение на его лице. Он неуверенно поднял руку, как будто хотел коснуться ее лица или заправить прядь волос ей за ухо. «Пожалуйста, – хотела сказать она. – Ты можешь».

Ей так хотелось оказаться в чьих-то объятиях.

Он опустил руку и положил ее в карман.

– Ты в порядке?

Рен тихо рассмеялась.

– По большей части.

– Что произошло?

– Садистские игры. Угрозы. Что же еще? – Она обхватила себя руками. – Но я не смогла взять ключ, когда был шанс. Мы вряд ли застанем его одного.

– Нам это и не нужно. Это мероприятие обеспечит нам прикрытие, о котором мы не могли и мечтать.

В этом был смысл. На балу их практически невозможно будет отследить в толпе. Никто не станет их искать, если они исчезнут.

– Все это, конечно, замечательно, но как мы снимем с него ключ?

Он бросил на нее многозначительный взгляд.

– У тебя осталось еще то средство, которое ты мне дала?

Рен фыркнула, пытаясь скрыть ужас и стыд.

– Ты хочешь, чтобы я подмешала ему снотворное?

– Гости не обратят на это особого внимания. Он любит выпить.

– Это точно. Но вокруг него будет много людей. Мне придется провернуть это у всех на виду, на глазах придворных Керноса.

– Да. И ты это сделаешь.

В комнате повисло тягостное молчание. Рен слышала дребезжащий ветер за окнами и далекие теплые звуки разговоров с нижних этажей.

– Похоже, у нас нет другого выбора. Если только у тебя нет козыря в рукаве.

– Козыря нет. – Хэл ненадолго замолчал. – Только моя магия.

Его магия. Рен покачала головой.

– Ты не обязан.

– Это рационально, – со стальной решимостью сказал он.

Она положила руку ему на плечо.

– Забудь о рациональности. Ты действительно этого хочешь? Я знаю, что ты больше не хочешь никого убивать.

– Слишком поздно испытывать угрызения совести по этому поводу. – Он опустил взгляд на ее руку, маленькую и белую на фоне плотной черной шерсти пальто. Когда он вновь заговорил, его голос звучал отстраненно и задумчиво, как будто слова вырывались против его воли. – Все так, как ты сказала. В этот раз все будет по-другому. Это того стоит.

Его слова наполнили ее необъяснимой печалью. Из-за вспыльчивого характера Рен никогда особо не отличалась тактичностью. Ее чувства часто были такими сильными, такими внезапными, что казались ей чуждыми. Что ей стоит ответить? Как она могла выразить словами нахлынувшее чувство, когда сама едва ли понимала его? Никто не готовил ее к этому. Хэл был злейшим врагом ее страны, но он спас ей жизнь. Однако на поверхности ее запутанных чувств к Хэлу Кавендишу было что-то простое, что-то истинное и что-то невозможное.

Времени как следует обдумать свои слова не было, и Рен сказала:

– Все так, как ты сказал. Ты сто́ишь больше, чем ты можешь сделать. Меня не волнует твоя магия. Я беспокоюсь о тебе.

Хэл уставился на нее, словно она ударила его по лицу. Ее щеки неприятно вспыхнули.

– Ты беспокоишься обо мне.

– Да. – Ей захотелось лечь и умереть от унижения, но она сумела выпрямиться. – И что в этом такого?

Хэл отвел взгляд.

– Я не уверен, что это мудро.

– Я когда-нибудь изображала из себя мудрую?

Распознать появившуюся на его лице эмоцию она не смогла.

– Тогда исцели мои глаза, если сможешь. Мне нужно убедиться, что у тебя…

Ее сердце затрепетало в предвкушении.

– У меня что?

– У тебя… будет хорошее прикрытие, – продолжил он. – Важнее всего, чтобы наша миссия осталась незамеченной.

– Ох. Конечно. – Рен заправила выбившуюся прядь волос за ухо, поморщившись от разочарования в своем голосе. – Используй магию в крайнем случае. Только если я потерплю неудачу или если на нас нападут.

– Только в крайнем случае, – согласился он.

Она откашлялась, чтобы заполнить возникшую паузу.

– Что ж, ладно. Начнем.

Хэл кивнул.