Граф Аверин. Колдун Российской империи - Виктор Фламмер (Дашкевич)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А где же наш герой? — поинтересовался Виктор, садясь за стол. Было уже накрыто, но сначала нужно поговорить с Кузьмой.
— Следит за женой одного чиновника, — Гермес развел руками.
— О, вы теперь беретесь за слежку? — удивился Виктор.
— Да, я решил немного отдохнуть.
Из кухни вышла Маргарита с большой корзиной в руке.
— Уж вы поймайте этого живодера, Виктор Геннадиевич, — сказала она, — у нас в соседнем доме у Меньшовых собачку вот так же застрелили, прямо на глазах у детей, и так и не поймали никого. А Кузя хороший кот, курей не воровал, да и не держат тут курей.
— Ты шла на рынок, — напомнил Гермес.
— Да-да, ухожу-ухожу, никому не мешаю, — подхватилась Маргарита и направилась к двери.
О том, что произошло на самом деле, Маргарите знать не стоило. Оно и понятно.
Виктор проводил экономку взглядом и начал непростой разговор:
— К моему глубочайшему сожалению, графа Синицына пришлось отпустить. Да, карабин, брошенный на месте преступления, принадлежит ему. И отпечатки пальцев на нем тоже его. Но жена утверждает, что подозреваемый провел всю ночь с ней и уехал на службу в восемь. Да и вы с Кузьмой в один голос говорите, что видели дива.
Он повернулся и посмотрел на паренька:
— Ведь так?
— Не совсем, — сказал Кузьма, устремив темные стекла очков прямо Виктору в глаза, — я видел птицу. Очень большую, серую.
— Ты можешь ее описать? Стоп, нет. Давай ты мне подробно расскажешь, что именно ты видел.
Кузьма на минуту задумался.
— Я проснулся, когда Гермес Аркадьевич собирался на пробежку. Дверь хлопнула, я встал и вышел на улицу, на угол, где елки, подышать свежим воздухом.
— …покурить… — уточнил Гермес.
Кузьма, до это неотрывно смотревший в лицо Виктору, резко повернулся:
— Я не курю! — возмущенно воскликнул он.
— Ладно, верю, — Гермес усмехнулся.
Воспитание племянника шло полным ходом. Вообще, в возрасте Гермеса пора было воспитывать собственных детей. Но товарищу не везло с женщинами. Виктор понимал, что мириться с таким образом жизни, как у следователей и сыщиков, женщинам не просто. Это его Алена святая.
— Продолжай, — попросил он Кузьму.
Тот снова повернулся к полицейскому и вперил в него круглые стекла очков.
— Так вот. Потом Гермес Аркадьевич вышел за калитку. И див в форме кота больших размеров сбил его с ног, накрывая своим телом. Гермес Аркадьевич выставил щит и призвал Плеть.
— Так, подожди, как ты понял, что он выставил щит?
Юноша поднял руку и изобразил позу, которую, по всей видимости, принял Гермес.
— Вот. Вот так делают, когда держат щит.
— Учите его, что ли? — удивился Виктор.
— Немного, — подтвердил Гермес, — небольшие способности у него есть. Колдун уже не выйдет, а вот помощник в самый раз.
Виктор даже немного посочувствовал Кузе. От Гермеса он знал, что не все мальчики с силой колдуна поступали в Академию. Многие были слишком слабы, чтобы сдать вступительные экзамены. А многих, даже поступивших, немилосердно отчисляли на младших курсах. Хотя, по слухам, в старые времена неуспевающие юные колдуны десятками гибли во время экзаменов. Так что в чем-то этому Кузьме повезло. Колдуном он не станет, зато будет жив, и, если не заленится, Гермес устроит племяннику неплохое будущее.
И всё-таки было в парне что-то странное. Вот этот прямой взгляд, например. Подростки не любят смотреть в лицо, особенно представителям закона. Может быть, дело в очках? Глаз самого парня не видно.
— Рассказывай дальше, — сказал он.
— Так вот. Див Гермеса Аркадьевича повернулся и рыкнул на кусты. Потом зашатался, из-за ранения. Я на кусты посмотрел и увидел огромную серую птицу.
Виктор нахмурился:
— Погоди, — с сомнением проговорил он, — если тот див стрелял в человеческой форме, а в другой он не мог, а потом обратился птицей и улетел, то как ты смог его разглядеть? Гермес говорил, что див не ниже седьмого уровня. Разве человеческий глаз такое видит?
Кузьма на секунду задумался, не сводя с полицейского взгляда, а потом уверенно сказал:
— Я видел птицу. Она расправила крылья и поднялась в небо. А потом да, исчезла.
Виктор посмотрел на Гермеса. Тот кивнул. Вероятно, в момент взлета птица не торопилась. Но это надо узнать точно, подростки любят приврать, давая показания, и потому, что фантазия у них бурная, и для того, чтобы преувеличить свою значимость. Но, видимо, этот парень говорил правду.
— Хорошо. А потом?
— Наш див превратился в галку и за тем, серым. А Гермес Аркадьевич как закричит: «Назад, назад». А потом схватил его и в дом побежал. Ну и я зашел.
— Вот как, значит. Большая серая птица… И это не личина, так?
— Не личина, — вмешался в разговор Гермес, — смену истинной формы на личину я бы заметил. Это звериная форма того дива.
— Так… это нам почти ничего не дает. «Серых птиц» среди дивов первого класса может оказаться немало. И это если нам предоставят доступ к личным данным хотя бы городских фамильяров. А если это кто-то пришлый… Но надо будет поискать. Вы уверены, что Синицын не мог никого нанять, чтобы расправиться с вами и Кузей, который младший?
Хотя дива Кузю, конечно, стоило бы считать старшим, но сейчас это не имело значения.
— Уверен. Синицын псих, возможно, но не идиот. Я бы не удивился, если бы он сам пытался меня застрелить. Но нанять кого-то с сильным дивом, а потом зачем-то дать ему свой карабин — это слишком глупо и бессмысленно. Да и зачем такому диву карабин? Он бы разорвал нас обоих без особого труда. Я был совершенно не готов к нападению. Что, признаю, было моей большой ошибкой.
— Тогда почему он вообще стрелял?
— Думаю, именно для того, чтобы в моей смерти обвинили человека.
— Синицына?
— Да, его. У нас с ним был конфликт, он вызывал меня на дуэль. Почему бы и нет?
— Но план провалился.
— Да, — Гермес откинулся на кресле, — на самом деле, если бы не Кузя, я сейчас был бы мертв. Но тот, кто придумал этот план, совершил серьезную ошибку. Он не учел Кузю в своих расчетах.
— Значит тот, кто подстроил всё это, знал о вашем конфликте с Синицыным, но не знал, что
