Ночной смотрящий - Олег Дивов

Снова появился доктор. Смотрел опасливо, задавал странные вопросы и выглядел пришибленным. Из здоровяка и юмориста будто душу вынули. Долинский легонько «пощупал» его – доктор носил в себе тайну, страшную, выматывающую, которой очень хотел поделиться именно с ним, но боялся. У Долинского тоже была тайна, и он тоже не знал, как себя вести с ней. Кончилось тем, что он изрядно напоил доктора, и того прорвало. Доктор недавно вернулся из Москвы, якобы с «научно-практической конференции». На самом деле его возили черт знает куда, где за пару дней впихнули в голову то, что он должен был знать о странных пациентах, возникших прошедшим летом. Описать, как выглядят «старшие», доктор не сумел. Но по остальным пунктам выложил все до буковки, вплоть до переданных ему «старшими» контактов в городе. Незнакомых имен Долинский не услышал.

«Почему же мне удалось переломаться? – пробормотал ошеломленный Долинский. – Какой-то я мутант, наверное». Поглядел на доктора и констатировал: «Ты меня уже сдал москвичам. Ладно, не нервничай».

Он зашел в спальню, посмотрел на жену. Подумал, что если сразу не убьют, можно будет поторговаться. Не для себя – ради нее. Вернулся к доктору. Сказал: хорошо, ты здесь допивай, а я поеду готовить почву для переговоров.

Оглядываясь назад, Долинский понимал, что никогда еще не был настолько жестким и целеустремленным. Через страдание, потери и страх получил то, чего ему по жизни не хватало, – решимость. Раньше он плыл по течению, устраивался и пристраивался, ловко прокручивался, оставаясь по сути мальчиком на побегушках при сильных мира сего. Теперь Долинский мог навязывать людям свою волю.

Было бы еще к чему новое умение приложить.

Ох, не было. Пристроить бы жену, а потом и умереть можно.

К шефу ФСБ Долинский пришел с монтировкой в руке. Демонстративно ее завязал узлом. Потом рассказал, о чем шеф сейчас думает. И спросил – дядя, ты же мне, считай, вместо отца был, почему я ничего не знаю? «Дядя» уставился в стол и буркнул – прости, я сам только на днях узнал, клянусь. А за тобой завтра приедут, и есть мнение, что ты будешь знать по этой теме гораздо больше меня. Если вернешься.

Долинский вернулся. На руках вынес из дома жену, поцеловал в безжизненные губы и передал «мастерам». Попробовал напиться, не смог, упал на кровать и не вставал несколько дней. Спал, потом лежал просто. Был бы на реке лед – думал он – тогда нырнуть в полынью, внушить себе, что успею повернуть назад, заплыть далеко-далеко… Вампир без воздуха может продержаться очень долго, но он тоже обязан иногда дышать. Или с крыши головой вниз? Непременно головой вниз. Как нарочно рабочий кабинет в самом высоком городском здании, десять этажей. Нет, страшно. Обосрусь еще в полете, словно птица. «Что-то надо придумать радикальное, пока изменения не зашли слишком далеко. «Старшие» уверены, я с каждым днем буду становиться крепче. А я не хочу. Мне незачем больше. Сгореть? Бр-р-р… Выскочу из огня. Господи, зачем ты наградил меня здоровой психикой? Здоровенной. Даже чтобы с собой покончить, и то приходится извращаться. Гильотину построить, и голову с плеч? Под поезд броситься? Больно, наверное, да ведь не сразу умру, пожалеть успею. А жалеть я не хочу. Купить на военных складах противотанковую мину и подорваться? Далеко ехать, склады вон где, лень. И дорого небось запросят».

Долинского разобрал идиотский смех. Дорого ему! Отхохотавшись, он вспомнил – бизнес-то заброшен, крутится вполсилы. А деньги понадобятся. Когда жена закончит метаморфозу и пройдет начальный курс обучения, жить ей придется от щедрот «старших», то есть беспрекословно выполнять задачи, которые поставят. Относительная свобода приобретается через внешнее финансирование. Обеспеченный «мастер» уже имеет право выбирать, чем заниматься. Конечно, в рамках программ «старших» – но «мастера» и не стремятся работать среди людей. Им с людьми тоскливо. По своей воле они людьми развлекаются иногда, как игрушками, не больше. Если «мастер» годами сидит в человеческом офисе, значит, таково задание «старших». «Мастер» с большей охотой пойдет вампиров давить, чем запрет себя в компании хомо сапиенс. Его от них, тупых и ограниченных, тошнит.

«А вот мне придется работать с людьми. И с не-людьми. И сам я непонятно кто теперь. Может, проще сдохнуть?»

Долинский был уверен: «старшие» выполнят свою часть договора при любых обстоятельствах. Они приняли его жену в свой клан бесповоротно. Если он сможет поддержать ее материально – что ж, молодец. Забудет – пожалуйста. Захочет с собой покончить – никто не разрыдается.

Нет, он никогда не забудет ту, которая его спасла.

И очень жаль, что он не может спасти ту, которая его погубила. А еще оторвать яйца ее благоверному, притащившему в дом вампирскую заразу… Где ты, несчастье мое, как ты? Скорее всего, уже угодила под облаву, в Москве зачистка идет перманентно. А квота для новых «мастеров» закрыта на годы вперед. Жену Долинского взяли потому, что очень нуждались в его услугах здесь.

Ладно, так и быть, он заплатит по всем счетам.

В конце концов, остается еще родной город, у которого назревают большие неприятности. «Старшие» уже не могут каждое теплое полнолуние высылать сюда группу ликвидаторов. Помощь обещана на самый крайний случай, и еще когда удастся локализовать ненормального «мастера». Текущую работу придется делать людям. А если ситуация выйдет из-под контроля, «старшие» пойдут на радикальное, последнее решение. Какое именно, Долинскому не объяснили. Между прочим, и облика «старших» он не запомнил.

Его привезли в роскошный частный медцентр, всесторонне обследовали, задали ряд вопросов, потом отвели куда-то – хлоп, в глазах потемнело, – и когда Долинский очнулся, он уже понимал и знал все. Или сколько ему сочли нужным дать понять.

Следующее лето обещало быть невероятным, заполненным странной и наверняка опасной деятельностью. В городе предстояло выстроить почти с нуля компактную, но совершенно фантастическую тайную структуру. Обеспечить ее взаимодействие с легальными службами. Договориться, чтобы криминал не трепыхался, если вдруг его бойцов пожрут упыри. Рассуждая здраво, лучшего «офицера связи», чем Долинский, для этой работы не было.

Так Долинский выдумал себе новый смысл жизни.

…Зыков тогда основательно перебрал и не сразу заметил, что его «пасет» один странный типчик. Скорее всего, сел на хвост у пивнушки, где сержант расслаблялся после смены. Непрошеный провожатый держался поодаль, но так сверлил затылок жадным взглядом – и спьяну забеспокоишься.

Зыкову стало интересно. Он не планировал на ночь каких-то особых развлечений – вот, они его сами нашли. Сержант заставил себя немного протрезветь и вышел на хорошо освещенную торговую улицу, где хватало больших витрин. Пару раз ему удалось разглядеть отражение преследователя. Стройная фигура и танцующая походка вызвали у Зыкова вполне определенные ассоциации.