Сладкий грех. Падение (СИ) - Мур Лина

Резко Слэйн кладёт ладонь на мой затылок и прижимает к себе. Охая, поднимаю голову. В этот момент его губы накрывают мои. Он целует меня так сильно, что мне приходится отклониться и схватиться за его пальто пальцами. Он целует меня крепче. Глубже. Его руки обнимают меня, и он немного приподнимает меня над полом.

Так же неожиданно, как случился поцелуй, он закончился. Тяжело дыша, со страхом от того, что он сделал это на людях, смотрю на него. Цвет индиго в его глазах ударяет по моему сердцу.

— Энрика, это лучший подарок в моей жизни. Я повешу его на кухне, потому что там я провожу всё своё свободное время. И я сделаю ещё одну картину в алых тонах. Они будут висеть рядом. Моя картина будет о тебе. О твоём сердце, которое меня поражает с каждой секундой, — шепчет он в мои губы. В глазах скапливаются слёзы от невыносимо сладкого щемящего чувства в моей груди.

— Слэйн, — улыбаясь, провожу пальцами по его лицу. Он дарит мне улыбку. Счастье дарит.

— Мы нарушили условия и правила. Ты поцеловал меня здесь. Это запрещено, — вспоминаю я.

— К чёрту. Ты сказала, что я имею право делать то, что хочу. И я сделал. Мне не больно это делать с тобой, Энрика. Мне не страшно, что нас кто-то может увидеть.

Улыбаюсь ему и обнимаю. Я прижимаюсь к его груди, дыша его ароматом и он сливается с моим сердцем. Слэйн целует меня в макушку.

— Картина для меня. Энрика, — я слышу в его голосе восторг и это именно то, чего я добивалась. Но затем приходят паршивые мысли. Я отпускаю Слэйна и отхожу от него.

— Скажи, а у тебя с Блэр что-то было? Я имею в виду, ты спал с ней? — Шёпотом спрашиваю у него.

— Нет.

Облегчённо вздыхаю.

— Тебе это было так важно?

— Да, потому что она сказала, что уже видела этот цвет. Он ей что-то напоминает, а я хотела бы пока остаться единственной, кто знает, что он значит. Тебя, когда ты счастлив, — признаюсь я.

— Ты немного зациклена на моих глазах, — замечает Слэйн.

— Хм… да?

— Да. Ты часто говоришь о них и описываешь их.

— Потому что они для меня красивы. Я не замечаю этого. Я говорю то, что крутится в моей голове, когда я смотрю на тебя. И уж точно твои глаза живые, а не глаза трупа. Зачастую люди не понимают искусства. А ты — само воплощение природной красоты, — с нежностью произношу я.

Слэйн откашливается в кулак и прочищает горло.

— Не помню, чтобы я когда-нибудь испытывал неловкость за много лет. Но ты этого добилась, Энрика.

— Ну, не всегда же мне краснеть и смущаться перед тобой, Слэйн. Твоя очередь, — смеясь, приближаюсь к нему и провожу ладонями по его груди. Мне так нравится к нему прикасаться. Чувствовать его под своими ладонями. Знать, что он реальный, а не моя паршивая фантазия.

— И это тоже не страшно делать рядом с тобой. Я перестал слушать о том, что говорят женщины, потому что они имитируют все свои чувства для меня. А тебе я верю. И это так странно. Я чувствую себя очень странно.

— Почему?

— Потому что я смущён.

— Тебе идёт смущение, но это правда. Мне незачем тебе врать. Я вижу тебя иначе, чем ты видишь себя в зеркале. Ты прекрасен. Я говорю не о внешности сейчас, а о том, какая у тебя душа. Ты богат, Слэйн, не материально, а душевно. И это, наверное, притягивает к тебе хороших людей и удачу. Ты добр.

— Теперь я чувствую себя гадко. Словно я маленькая девочка, — кривится Слэйн, а я смеюсь, отмечая, что он использует мимику. Это прогресс.

— Брось, просто прими это и поверь в это. И раз уж мы закончили, то поехали домой?

— Поехали домой, Энрика, — кивает он.

Слэйн ведёт меня за руку вниз, и мы прощаемся с Блэр. Она улыбается нам и возвращается к работе. Теперь я не ревную. Слэйн мой.

Глава 36

В моей памяти не осталось вечеров, когда я могла бы отдыхать. Я не помню такие. Я помню некоторые отрывки, но не одного подобного, который сейчас происходит со мной. Я лежу на груди Слэйна спиной, расположившись между его раскинутых ног. В моих руках книга по маркетингу, а в его по программированию. Мы оба читаем уже долгое время. Каждый из нас увлечён чтением, потому что я на самом деле не думала, что реклама — это так увлекательно. Перед нами горит камин, и он мягко потрескивает, создавая золотистый свет, окутывающий нас. Это мечта любой девушки. Самый красивый мужчина на планете, который накормил огромными бургерами, и смеялся, пока огурцы вываливались на его руку. Он кормил меня буквально, стирая поцелуями соус с моих губ. На самом деле я не знаю, кто кого кормил, потому что поцелуи и еда смешались. Но это, определённо, первый лучший вечер в моей жизни. Тёплый вечер. Домашний. Я давно уже не помню, что такое дом. У меня его нет. Я бездомная. Я ни к чему и ни к кому не привязываюсь. Я делаю дерьмо и живу, как дерьмо. У меня нет совести и жалости. Мне плевать на людей и на их чувства. Но сейчас я другая. Я чувствую себя другой рядом со Слэйном.

Нашу идиллию прерывает звонок в дверь. Я откладываю книгу и удивлённо смотрю на Слэйна.

— Ты кого-то ждёшь? — Спрашиваю его.

— Никого. Не обращай внимания, Энрика, — Слэйн не отрывается от книги, делая глоток виски.

Я возвращаюсь в то же положение, что и раньше, как незваный гость просто оставляет палец на звонке и это меня бесит. Раздражённо фыркаю.

— Пошли его к чёрту словами. Твой взгляд на него не действует через дверь, — бурчу я.

— Он свалит сам.

— Значит, это он. То есть мужчина и ты знаешь, кто это, поэтому не открываешь ему. И это твой псих-помощник, — заключаю я. Всё, чтение больше не приносит удовольствия. Я поворачиваюсь к Слэйну, и тот устало переводит на меня взгляд.

— Я не хочу с ним говорить. Он портит моё время с тобой, так что я игнорирую его, — говорит Слэйн.

Наконец-то, звонок прекращается.

— Видишь? Он умеет понимать моё настроение даже через закрытую дверь, — улыбается Слэйн. Но тут же я слышу, как его мобильный, лежащий рядом вибрирует. Я бросаю на него взгляд и вижу сообщение от Кавана.

«Код чёрный», — читаю я. Слэйн резко хватает телефон.

— Чёрт. Мне нужно встретиться с ним, — он толкает меня в спину и подскакивает на ноги. Это совсем невежливо, к слову. Слэйн быстро выходит из нашей тайной комнаты, чтобы, чёрт возьми, променять меня на проклятого Кавана. Ненавижу его. Это было моё время. Моё! Он может наслаждаться временем со Слэйном всю грёбаную жизнь, а у меня не так много времени.

— Козлина, — шиплю я, зло хватая бокал Слэйна и залпом опрокидываю в себя виски. Мой желудок режет, как и гортань. Я кашляю, стискивая зубы от злости. Поднимаюсь с подушек и собираю книги. Я отношу в библиотеку, а затем мою стакан. На самом деле я вымещаю на нём всю свою ярость и ненависть к Кавану. И что это значит код чёрный? Обычно, что-то дерьмовое случается. Типа пожара, наплыва террористов или другой ерунды. Но каких террористов мог поймать Каван?

Чёрт.

Я замираю, и холод пронзает мою грудь. Я быстро выключаю воду и ставлю стакан рядом с раковиной.

Чёрт.

Случилось что-то плохое на работе. Это дерьмово. Это так дерьмово. Почему мой самый лучший вечер должен был закончиться так дерьмово? За что? Я же не о многом просила. Всего лишь пожить в фиктивной лжи. Так все живут.

Чёрт.

Я ударяю ладонями по раковине и жмурюсь, чтобы заставить себя дышать ровнее, а не как напуганной ослице. Не получается. Меня знобит от страха. Я тру своё лицо руками. Это тоже не помогает. Я начинаю расхаживать по гостиной, постоянно поглядывая на дверь. Я иду к ней и прикладываю ухо к ней, но ничего не слышно. Там тихо.

Чёрт!

Я должна знать, что случилось. Должна. Я психую и злюсь, запуская пальцы в волосы. Я смотрю на часы, а минутная стрелка так долго двигается. Что случилось? Что?

Я не могу найти себе места, и я хочу бежать. О-о-о, да, бежать, не оглядываясь, но я не могу. Я должна остаться. Я должна сделать это, ради Слэйна.