Невозможность второго рода. Невероятные поиски новой формы вещества - Пол Стейнхардт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чаще всего сомнения рассеивались, когда нам давали возможность представить наши удивительно подробные результаты тестов. Однако те, кто, похоже, не находил времени, чтобы обдумать доказательства во всех деталях, продолжали считать наши выводы невозможными. Они предпочитали придерживаться своей точки зрения, согласно которой квазикристаллы и сплавы, содержащие металлический алюминий, не могут быть получены ни в каком естественном процессе – ни на Земле, ни в космосе.
Спустя три года после публикации нашей статьи в некоторых группах научного сообщества все еще бушевали споры. Поэтому Гленн, будучи ярким полемическим оратором, решил включиться в публичную дискуссию. Он подготовил стендовый доклад для конференции по изучению Луны и планет 2015 года, в которой приняли участие десять тысяч ученых. На съезде Гленн стоял рядом с постером и лично объяснял существенные детали всех доказательств, которые мы собрали с момента его первого доклада в 2012 году.
Чтобы доказательства воспринимались лучше, команда подготовила к постеру Гленна раздаточный материал со списком часто задаваемых вопросов и ответами на них. В своей типично театральной манере Гленн бросил вызов любому, кто предложит правдоподобное альтернативное объяснение всех собранных нами доказательств в пользу существования природных квазикристаллов и металлических сплавов.
Единственной группой, попытавшейся принять этот вызов, стала команда российских геологов, которая, узнав о нашем успехе, предприняла собственную экспедицию на Чукотку. Готовясь к экспедиции, они встретились с нашим российским коллегой Валерием Крячко. Тем не менее их поход к Лиственитовому ручью обернулся полным провалом. Они так и не нашли в промытом материале ни единого зерна метеорита, квазикристалла или алюмомедного сплава.
Вместо того чтобы подвергнуть сомнению собственную методологию, та команда ответила на вызов Гленна, опубликовав статью, где утверждалось, что, несмотря на горы документации, наши выводы ошибочны. Авторы утверждали, что металлические сплавы в наших образцах должны быть искусственными, а не природными. По их мнению, наши образцы были случайно созданы золотодобытчиками в результате динамитных взрывов, которые те производили, разрыхляя глину для промывки золота. Эти взрывы, по предположению российской команды, могли раздробить находившиеся поблизости инструменты, трубы и другое неизвестное горнодобывающее оборудование, изготовленное из алюминиевых сплавов. Затем кусочки этого металлического материала могли с большой скоростью врезаться в соседние скалы. Авторы допускали, что в составе этих скальных мишеней были остатки углистого хондрита CV3, такого же, как и хорошо известный метеорит Альенде, которые изначально не содержали никаких металлических сплавов, и в итоге пришли к выводу, что наши образцы возникли в результате случайного сплавления искусственно взорванного металла с древним метеоритом.
Несмотря на творческий характер, эта идея не выдерживает критики.
Во-первых, российская группа не смогла назвать ни одного металлического орудия, используемого золотодобытчиками, которое имело бы подходящий химический состав для объяснения квазикристаллов или сплавов алюминия и меди, обнаруженных в нашем образце. На деле, исследуя вопрос об использовании алюмомедных сплавов, я обнаружил, что металлы с таким составом слишком хрупки для любого практического применения. Алюмомедные сплавы с добавлением лишь нескольких процентов меди в алюминий или наоборот действительно широко используются. Однако сплавы, обнаруженные в метеорите Хатырка, включают эти металлы в пропорции 50:50 или 60:40, и для них нет никакого промышленного применения по одной простой причине: они слишком хрупки.
Во-вторых, если бы предположение о взрыве было верным, следовало бы ожидать находки металлических сплавов, соединенных с обычными земными минералами. Земных минералов на Лиственитовом невообразимо больше, чем метеоритного материала. На самом деле еще до того, как русские предложили свою идею взрыва, мы систематически искали такие примеры, чтобы проверить нашу метеоритную гипотезу. Однако подобного образца не нашли ни мы, ни российская команда. Ни одного.
В-третьих, гипотеза взрыва не объясняла квазикристаллическое зерно, полностью заключенное в стишовит, которое Лука обнаружил во флорентийском образце. Стишовит – это силикат, который можно создать только при сверхвысоком давлении. Такое давление никак не могло быть вызвано металлической шрапнелью, разогнанной динамитным взрывом.
Поскольку стишовит не мог образоваться в результате взрыва, он, согласно логике российской группы, должен был являться частью метеорита до взрыва. Металлический алюминиевый сплав, который русские объявляли искусственным, должен был в результате взрыва попасть в метеорит. Но если бы это было так, то зерно стишовита, которое, согласно их гипотезе, являлось частью метеорита, должно было бы иметь большое отверстие в том самом месте, куда ударил искусственный сплав, а никаких подтверждений тому не было.
В-четвертых, гипотеза взрыва не могла объяснить, почему некоторые из наших зерен были обнаружены в нетронутой глине глубоко под землей, которая, по-видимому, оставалась непотревоженной в течение тысяч лет. Никакой взрыв динамита не мог отправить куски металла от лежащих поблизости инструментов на сотни метров вниз по течению и через такую толщу отложений на глиняном дне, тем более не оставив множество других очевидных повреждений вокруг.
В итоге эти и другие указанные нами недостатки в объяснении, предложенном российской командой, продемонстрировали, насколько сильны наши доводы в пользу естественного происхождения образцов и насколько сложно найти им сколько-нибудь правдоподобную альтернативу.
Наша команда больше обрадовалась бы, если бы российским ученым удалось найти новые образцы метеорита, ведь это принесло бы дополнительные научные данные. Но я всегда знал, что любой другой группе сложно будет повторить успех нашей экспедиции, поскольку никто не мог надеяться воспроизвести самую важную составляющую нашего успеха – членов нашей команды.
Другие ученые могли откопать и промыть столько же материала, сколько и мы, но у них ни за что не нашлось бы таких преданных и внимательных землекопов, как Уилл, или таких опытных и искусных шлиховальщиков, как Валерий. У них никак не могло быть такого квалифицированного эксперта по метеоритам, как Гленн. Они не могли надеяться повторить многолетний опыт Валерия, Марины и Вадима, работавших с природными рудами на Чукотке и в других регионах. Им бы просто не понадобилась собственная картографическая команда для изучения геологической истории местности, потому что Крис и Майк при поддержке Марины и Саши уже проделали всю эту тяжелую работу за них. И пожалуй, самое главное, они и близко не смогли бы найти никого с такими познаниями, талантом и беззаветной преданностью делу, как у Луки.
Я особенно горжусь тем фактом, что члены нашей команды поддерживают высокие научные стандарты и постоянно подвергают сомнению свои собственные выводы, чтобы не стать излишне самоуверенными или небрежными. Линкольн Холлистер служил в этом отношении примером для всех нас. По сравнению с другими исследователями и группами мы всегда были самыми жесткими критиками
