Клуб Одиноких Сердец - Крис Мэнби

Привстав, Руби выглянула поверх стеклянной перегородки. Эмлин разговаривал по телефону. Впервые Руби посмотрела на него оценивающим взглядом. Ну, не так уж он и плох: высокий, стройный, хорошие ровные зубы, довольно приятная улыбка, не лысый; волос даже многовато, вернее, растут они слишком низко, как у неандертальца, чуть ли не от самых бровей; но это можно считать неплохой «точкой отсчета» для будущей лысины, годам к пятидесяти он приобретет вполне человеческий облик.

«Давай пообедаем вместе», — гласило очередное умоляющее послание.

«Кафе-автомат. Ты уходишь в 12.30. Я через десять минут», — ответила Руби.

Пошли они все к черту — Флетт, Роберт и… и Мартин. Плевать, у нее есть Эмлин Крайшенг. Как знать, может быть, надо покориться неизбежному? А может быть, все произошло не случайно. Перст судьбы! Эмлин и Руби предназначены друг для друга! Если бы не его грибковое заболевание ног, она бы гораздо раньше разглядела свое счастье.

В 12.40 Руби потихоньку выскользнула из офиса, чувствуя в душе знакомый трепет и приятное волнение — такое бывает, когда спешишь на свидание к любимому человеку.

— Как ты сегодня? — заботливо спросил Эмлин.

— Все в порядке. Даже жуткое похмелье не длится вечно.

— Извини, что так резко ушел в субботу. Тот парень… Он был…

— Нет, — категоричным тоном заявила Руби, — он был просто другом.

«Был — именно так, — она мысленно тряхнула головой, — правильное слово!»

— Значит, мы имеем полное право утверждать, что наши многолетние деловые отношения вышли на принципиально новый уровень, — засмеялся Эмлин. — Ты была великолепна, — добавил он вполне серьезно.

— Правда? — Руби покраснела. — Спасибо. Думаю, на корабле я выглядела полной идиоткой.

— Э-э… кхе… ну… — Эмлину нечего было возразить. — Я имел в виду — после. Но, если честно, когда ты встала и через весь зал направилась к Флетту, все надеялись, что ты сейчас врежешь ему как следует.

— Неужели?

— Конечно. Все были на твоей стороне. Даже Имоджен.

— Имоджен?! Но ведь она…

— В тот же вечер «завязала» с Джонатаном Флеттом. Она впервые увидела, как он танцует, и решила, что не может спать с эпилептиком.

— Шутишь! — Руби не могла скрыть улыбку.

— Точно, мне Алиса сказала. А еще, — Эмлин пожевал губу, словно собирался поведать какую-то непристойную тайну, — Имоджен раздражала его странная манера делать это…

— Делать что?

— Вот это. — Высунув язык, Эмлин попытался дотянуться до кончика собственного носа. — Каждый раз, когда Флетту казалось, что он сказал что-то удачное.

— Йес-с-с! — Руби грохнула кулаком по столу. — Все же Бог существует!

— Руби, — начал Эмлин, — я хотел спросить…

— Да-а, — кокетливо протянула Руби.

— Я понимаю, в пятницу ты была… немного не в себе, и, наверное, мне не стоило приходить. Но если ты думаешь, что я воспользовался ситуацией… — Эмлин смолк и нервно закашлялся. — Если ты против, так и скажи, я не обижусь… Ну, словом, не хочешь ли ты сделать это еще раз?

Руби выдержала паузу, достаточную, чтобы Эмлин успел смутиться, испугаться и впасть в отчаяние.

— Не только секс, — торопливо заговорил он. — Мы могли бы сходить куда-нибудь. В кино! Ты видела «L'Appartement»? Французский фильм, но они дают субтитры… Если ты не любишь субтитры, мы могли бы посмотреть…

— Да, — сказала Руби.

— Да? Ты не любишь субтитры?

— «Да» означает — я пойду с тобой в кино.

Эмлин расплылся в улыбке.

— Когда? Когда состоится наше первое свидание?

— Можно сегодня вечером, — капризно-снисходительным тоном ответила Руби.

— Сегодня? Обычно по понедельникам я встречаюсь с друзьями в баре, — начал Эмлин. — Но ничего, обойдутся без меня. Хотя «L'Appartement» сегодня не идет… Неважно, мы посмотрим другой фильм. Или пойдем в боулинг. Ты когда-нибудь играла в боулинг?

— Боулинг? Нет, никогда.

— О, тебе понравится. Очень весело. Посмотришь, как я играю. Скажу без ложной скромности, я — ас. — Эмлин взглянул на часы. — Пора возвращаться. Ты готова?

— Да, но ты иди первым.

— Поздновато для конспирации, — улыбнулся Эмлин. — Наш местный тотализатор выплатил мне тридцать фунтов.

— Выплатил что?

— Шучу, шучу. — Эмлин досадливо прикусил губу. — Послушай, я не успеваю забежать в аптеку. Наверное, и ты тоже не сможешь, мы ведь уходили с разницей в десять минут.

— Конечно, — сказала Руби, — я зайду. Что купить?

Эмлин потупился. Руби ждала, что он скажет «презервативы».

— Кажется, я знаю, — произнесла Руби с тонкой улыбкой многоопытной женщины. — Банановый подойдет?

— А? — Эмлин уставился на нее непонимающим взглядом.

— «Дюрекс». Банановый.

— О нет. То есть да. Если тебе нравится. Я имел в вид у другое.

Эмлин нацарапал на клочке бумажки название противогрибковой мази.

— Большой тюбик, — велел он, припал к губам Руби слюнявым поцелуем и вышел из кафе.

Осторожно, как будто само название мази было заразным, Руби взяла бумажку за уголок и с омерзением уставилась на нее. Мартин что-то говорил про носки. НЕТ! Неожиданно со всей ужасающей ясностью у нее в памяти всплыла картина: Эмлин появляется на пороге спальни в розовом пеньюаре и длинных серых гольфах.

ДЕРМАТОФИОЗ! Роковой недостаток!

Никогда она не ляжет в постель с человеком, который страдает такой болезнью! Господи, а если он потом пойдет в ванную и снимет носки! Руби хлебнула чаю и громко икнула, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Как же теперь отделаться от Эмлина? Не идти же с ним в боулинг. Ха, там выдают специальную обувь. Как можно влезть в кроссовки, в которых до нее уже побывала чья-то потная нога с каким-нибудь заболеванием пострашнее Эмлиновского. Никогда Руби не наденет обувь с чужой ноги! Что же делать? Сказаться больной? Лучше сразу мертвой.

— Только что звонила Руби, — сказала Лиз Хейл Черной Пантере. — Говорит, что неожиданно почувствовала себя плохо — страшные желудочные колики. Просила передать, что сегодня на работу не вернется.

В отличие от Руби, Лу болела по-настоящему. Но если симулянтка отправилась домой валяться на диване и читать «Хелло», то Лу со своей вывихнутой лодыжкой похромала на прием к врачу.

С первой же минуты, как Лу стала инвалидом, Эндрью окружил ее невероятной заботой и вниманием. Когда они приехали из больницы, он одним рывком поднял ее — все сто тридцать два фунта живого веса — и три лестничных марша тащил на руках свою одноногую подругу. На следующий день Эндрью помчался в магазин и накупил, помимо всего необходимого, кучу экзотических фруктов и сладостей, чтобы порадовать страдалицу. Остальное время он сидел возле Лу, одной рукой поддерживал ее забинтованную конечность, а другой отщипывал ягодки винограда и клал ей в рот.