Руны судьбы (Осенний Лис - 5) - Дмитрий Скирюк

- Человек?

- Ага, - кабатчик закивал. - Тот, о котором вы просили сообщить, ежели он объявится. Так вот он, стало быть, объявился... Объявился, стало быть. Ага.

И он умолк.

Монах перевёл свой взгляд на дверь. Скулы его напряглись.

- Мальчишка? - спросил он, не поворачивая головы.

- Что? - вскинулся хозяин "Синей Сойки". - А, нет. Тот, другой. Который рыжий.

- Вы уверены?

- Он, точно говорю вам: он. Лис, стало быть. Кабы просто так, а то ведь вы его портрет же мне показывали. Да и я вроде как видал его раньше где-то с год тому назад. Я же сразу же сказал вам давеча, что вроде как его припоминаю...

Брат Себастьян уже не слушал, поглощённый какими-то своими мыслями. Бросил взгляд на кровать: время было позднее, Томас уже успел заснуть, но теперь он пробудился, приподнялся на локте и вслушивался в их разговор.

Кабатчик облизал сухие губы.

- Так что прикажете делать-то, а, ваше преподобие?

Брат Себастьян помедлил.

- Ничего, - сказал он наконец. - Ничего не надо делать, любезнейший. Ступайте вниз, к себе за стойку. И не подавайте вида, будто что-то произошло. Да, и ещё... - он вынул из кошелька на поясе испанский дукат, помедлил, сунул его обратно, достал заместо этого полновесный флорин и протянул его трактирщику:

- Вот, примите это в знак благодарности, а также - как плату за жильё. Святая Церковь не забудет помощь, которую вы ей оказали.

- Э-ээ... плату за жильё? - насторожился тот. - Вы собираетесь съехать, святой отец?

- Да, - кивнул священник, - мы съезжаем. Только попрошу вас никому о том не говорить.

Глаза кабатчика блеснули. Он с коротким поклоном "принял" монету, поднёс её к глазам, но куснуть постеснялся, бросил на монаха испуганный взгляд, зажал плату в кулаке и попятился к выходу.

- Благодарим покорно... Покорно благодарим... Если потребуется... Это... Завсегда, значит...

- Ступайте, сын мой.

В голосе священника мягко спружинил металл, и дверь за корчмарём торопливо закрылась. В наступившей тишине можно было расслышать, как в коридоре клацнула на зубах несчастная монета.

- Вы думаете, это п-п... правда он? - нарушил молчание Томас.

- Всё может быть, сын мой, всё может быть, - рассеянно отозвался священник. Несмотря на явное возбуждение, он выглядел спокойным и сосредоточенным. - Всё может быть.

Томас сел и свесил ноги на пол. Наклонился и нашарил под кроватью свои башмаки.

- Что мы будем делать?

- Мы? - обернулся на вопрос священник. - Думаю, что ничего.

- Н-ничего? - опешил парнишка и замер с башмаком в руке. - Но как же так...

- Именно так. увы, сын мой, нам положительно сегодня не везёт. Теперь я вижу, что с моей стороны было несколько опрометчиво отпустить сегодня всех стражников в поход по кабакам. Но с другой стороны наш путь был долог, а грешная натура требует простых утех... Но не надо падать духом. Для начала попробуем узнать, действительно ли этот человек тот, кого мы ищем. Надевай свой башмак, и давай попробуем незаметно выбраться на лестницу. Как ты полагаешь, Томас, оттуда можно разглядеть посетителей?

* * *

Молчание длилось так долго, что огонь в камине успел прогореть. Вернувшийся трактирщик подбросил угля, поворошил в огне каминными щипцами, дождался, пока возрождённое пламя с гудением не устремилось вверх по узкой глотке дымохода, и направился к столу, за которым сидели Золтан и Жуга.

- Не желают ли почтенные господа заказать чего-нибудь? Вина? Закуски?

К щеке его полоской грязноватой тряпки была привязана половинка печёной луковицы: трактирщик самопальным методом тянул фурункул.

- Нет, спасибо, - машинально отозвался Золтан, погружённый в свои мысли.

- А я бы съел чего-нибудь, - вскользь обронил Жуга. - Веришь ли, весь день жру всухомятку - колбаса, да колбаса... Да и замёрз я что-то. Есть у тебя чего-нибудь горячее?

- Прощенья просим, но горячего не осталось. Если только подождёте...

- Подождём.

Без лишних слов трактирщик удалился.

- Плохо, - заявил вдруг Золтан. - Ученик нам сейчас совсем ни к чему.

- Нам? - переспросил Жуга. - Кому это "нам"?

- Ну, тебе, мне, ещё кому-нибудь...

- Кому, например?

Хагг поморщился.

- Жуга, перестань, - раздражённо сказал он. - Не цепляйся к словам. Ты же сам прекрасно всё понимаешь.

- Если честно, - нахмурился травник, - я ничего не понимаю. Нет, погоди, - он жестом остановил Золтана, который уже раскрыл было рот, чтоб возразить ему, придвинул табуретку и подсел поближе. - Ты обещал мне помочь разобраться. Так давай, помогай.

- Времени нет. Расскажи, что ты хочешь узнать, чтобы мне не болтать лишнего.

Травник задумался, облокотился на стол и сложил в замок пальцы рук.

- Золтан, я не знаю, с чего начать. С тех пор, как я ушёл из города, я семь лет жил, никого не трогая. Лет пять не дрался вовсе. Шутка ли, скажи, а? В наше-то время? Ну, городские склоки, деньги - это я ещё могу понять. Но инквизиция... Кто они такие?

Золтан посмотрел на него с неприкрытым изумлением.

- Ты что, серьёзно?

- Куда уж серьёзнее.

- Да... - протянул Хагг и смерил травника долгим задумчивым взглядом. - Умеешь ты удивить. А впрочем... Ты хоть знаешь, что в стране творится?

- Нет. Вернее, знаю, но... Понимаешь, эти костры, могилы, пытки...

- Говори тише.

- Хорошо. Так вот, о чём я: весь этот ужас, который они творят повсюду. Может, я и сижу в лесу, но надо быть слепым, чтоб этого не видеть. Откуда у них такая власть? Только потому, что король испанский ей благоволит?

- Испанская империя - колосс на глиняных ногах, - рассеянно ответил Золтан и потёр ладонью свой небритый подбородок. - Хотя, может быть, это оно и к лучшему...

- Хорошо, что король тебя не слышит, - усмехнулся травник.

- А между прочим, лучше бы ему послушать. Мне кажется, что он совсем не делает выводов из прошлых событий. Знаешь, в Алжире жил такой учёный, века два тому назад - Абдурахман ибн Хальдун (Жуга едва заметно поморщился, но ничего не сказал). Так вот. Он изучал историю разных народов и открыл интересную вещь. Оказывается, судьбы всех народов складываются одинаково, кто бы ни стоял во главе. Он разложил всё как по полочкам, и получилась такая цепочка: образование государства - раз, эпоха завоеваний - два, перенимание обычаев побеждённых народов - три, упадок собственной культуры - четыре. Ну, и распад государства - пять. - Золтан загнул последний палец на правой руке, посмотрел на получившийся кулак и вздохнул. - И так всегда, - подытожил он. - Это так же неизбежно, как весна приходит за зимой.

- Думаешь, Испанию ждёт то же самое?

- Не знаю. Они так кичатся тем, что заново отвоевали свои земли, а между тем сами смогли вырасти из дикарей, лишь когда переняли знания Востока. У двух третей испанцев кровь разбавлена берберами. Когда арабы и берберы в первый раз пришли на полуостров, то называли его меж собой "Билад-аль-Вандалуз" - "Земля вандалов". Прошло семь веков и кто сегодня назовёт Андалузию варварским местом? Кетати, и многие другие испанские названия происходят от арабских, уж можешь мне поверить. "Гора Тарика" "Джебель-аль-Тарик" - стал Гибралтаром. Да и что такое Гвадалквивир, как не искажённое арабское "Вад-аль-Кебир" - "Большая река"?