Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

В новом составе парламента Гончар не слишком стремился к получению статусного места233. Он хотел большего и прямо говорил в интервью, что следующий президент Беларуси должен подняться к вершине власти из Овального зала.

И Гончар воспользовался первым же шансом вырваться на этот путь. Таким шансом стал для нею референдум, точнее, должность председателя Центризбиркома. Мечущиеся депутаты понимали, что с референдумом все будет решаться в Центральной избирательной комиссии. И на должность ее председателя нужен был человек, который не смирится ни с какими фальсификациями и подтасовками, ни с какими нарушениями законности.

В условиях, когда Лукашенко достаточно откровенно делал ставку на административный ресурс и все это понимали, Гончар был востребован не только потому, что как юрист он мог разобраться в тонкостях всех возможных юридических и административных заморочек. Все знали: он не согнется и будет твердо и до конца стоять на стороне закона. Из принципа, да хотя бы и из-за того, что ему, при его известном честолюбии, пришлось так бесславно покинуть кабинеты власти. Ну а что до его президентских амбиций, то никому в тот момент не было дела до карьерных устремлений несостоявшегося вице-премьера.

Никому, кроме, разумеется, Лукашенко, которому никакие «внешние проявления» не были и нужны: слишком хорошо у него были развиты интуиция, чутье, подозрительность. Недаром же Гончар так рвется к этой должности.

Гончар к работе в ЦИКе действительно рвался. Вспоминает Валентина Святская:

«До назначения Гончара председателем ЦИК у меня с ним была встреча. Он почему-то посчитал, что я как секретарь Центрального совета Аграрной партии каким-то образом могу повлиять на принятие тех или иных решений спикером Шарецким. И Гончар открытым текстом мне тогда сказал, что он хотел бы "быть предсказуемым для Семена Георгиевича". Потом, по прошествии какого-то времени, я узнала, что с Шарецким встречался и Тихиня, который был тогда председателем Конституционного суда, и рекомендовал Шарецкому рассмотреть Гончара в качестве председателя Центральной избирательной комиссии».

Пятого сентября, к очевидной досаде Лукашенко и при громком противодействии активистов пропрезидентской депутатской фракции «Согласие», Гончар был избран главой ЦИК.

И тут же увидел, что перед ним огромное поле деятельности. Рассказывает Зинаида Гончар:

«Он проехался по республике, по участкам, возвращается и говорит:

— В жизни не мог себе представить, что до такой степени может быть все запущено. Они подтасуют тебе все что угодно, потому что ребята сорвались с петель. Неужели люди не понимают, что за это придется нести ответственность? Ведь только сумасшедший может смотреть на это с закрытыми глазами.

Виктор возмущался тем, что в регионах уже поняли, что они должны сделать так, как скажут сверху, и поэтому, говорит, на все мои замечания, что выборы не будут признаны, что вы будете наказаны за подтасовки, никто даже внимания не обращал».

Вот эту всю «избирательную систему», созданную Лукашенко и его «вертикалью» буквально за полтора года, Гончар и вознамерился сломать. Это позволило бы ЦИКу стать самостоятельной силой, серьезным противовесом Лукашенко.

И он развивает бурную деятельность. Добивается решения Конституционного суда, согласно которому референдум может носить только консультативный характер, — причем с одобрения остальных членов ЦИК вносит его в бюллетень для голосования. Проводит консультации с членами общественных структур, взявших на себя обязанность контролировать ход референдума.

В качестве едва ли не главного оппонента действующему президенту Гончар посещает Государственную думу Российской Федерации, где делает ряд громогласных заявлений — о решении Конституционного суда, о многочисленных нарушениях законодательства, сопутствующих организации референдума, о готовящихся фальсификациях. Но главное заявление он сделал в программе «Герой дня» на российском телеканале НТВ — о том, что «в связи с многочисленными нарушениями не подпишет итоговые документы по результатам референдума»234.

Конечно, Гончар не был политически нейтрален, как, в общем-то, положено руководителю Центризбиркома. Хотя он не был и на стороне Верховного Совета.

Это придет потом. Но Гончар был юристом, он видел, как последовательно и цинично Лукашенко попирает законность, и не мог с этим смириться. Конечно, его возмущение подогревалось личными амбициями, но он действительно защищал в этот момент и букву, и дух Конституции. И свой решительный отказ признать итоги референдума поспешил донести и до белорусского, и до российского телезрителя в надежде, что люди поймут.

Это было ошибкой, которая дорого обошлась и самому Гончару, и стране. Пойдя в бой с открытым забралом, он, похоже, слишком увлекся и забыл, с каким хладнокровным и вероломным противником приходится иметь дело.

У Гончара действительно были все основания не признать референдум состоявшимся — хотя бы в силу зафиксированных им как председателем ЦИК нарушений. Кроме того, Конституционный суд объявил референдум консультативным, а это означало, что немедленное, минуя Верховный Совет, введение одобренной на референдуме Конституции стало бы государственным переворотом. Всему этому Гончар готов был противостоять, но он явно поторопился заявить о своих намерениях и спровоцировал Лукашенко на неожиданный и в полной мере противозаконный шаг.

Четырнадцатого ноября 1996 года президент силой смещает Гончара. Служба охраны президента осуществляет вооруженный захват помещений ЦИК и выдворяет Гончара из его служебного кабинета. Председателя Верховного Совета Семена Шарецкого и генерального прокурора Василия Капитана, пытавшихся воспрепятствовать произволу, просто-напросто вышвыривают вместе с Гончаром. Вступившихся за Гончара рядовых депутатов и вовсе избивают.

По рекомендации Михаила Сазонова и Юрия Малумова главой ЦИК назначается заведующая юридическим отделом Бобруйского горисполкома Лидия Ермошина235 — единственный член Центризбиркома, публично возражавшая Гончару.

Это обеспечило Лукашенко победу.

Демократия на плахе

Беру на себя смелость заявить, что назначение председателем ЦИК Лидии Ермошиной повлекло за собой катастрофические последствия для белорусской демократии. Было понятно, что предоставленный ей судьбой шанс эта неглупая и честолюбивая женщина ни за что не упустит. Она знала, какие результаты референдума нужны Лукашенко. И знала, что в новом тексте Конституции была норма, согласно которой назначение председателя Центризбиркома зависит только от президента. Значит, угодить ему — обеспечить собственное будущее.