Свеча в окне - Кристина Додд

Чарльз от отвращения зарычал.

- Так все похоже на Николаса. Он вечно любил подкрадываться и пугать людей, которые не могли дать ему сдачи.

- Я и не знал об этом.

Пожав плечами, Чарльз объяснил:

- Тебе было четыре года от роду. Ты был оруженосцем, когда мы были пажами, и рыцарем, когда мы были оруженосцами. Когда ты приезжал на побывку домой, то становился для нас объектом восхищения, как герой. Господи, мы жили с оглядкой на тебя. Особенно Николас. Он скрывал от тебя свои извращенные поползновения.

У Уильяма начал зарождаться страх, страх, который разрушал все его логические построения.

- А что он еще вытворял?

- Да обычные для маленького мальчишки пакости. Ему нравилось накрепко стягивать ошейник своей собаки и смотреть, как она давится. Он как бы случайно сбивал своим копьем оруженосцев. И одолевал женщин, которые его не желали. Или девочек.

Уильям содрогнулся, стоя на пути к открытию.

- Но не убил же он Хоису.

- Нет.

Чарльз сполоснул руки в чаше с водой и кивнул оруженосцу, чтобы тот убрал ее.

- Для этого надо было сойти с ума.

- Вот оно! - вскочил и закричал Уильям.- Вот оно! Вот в чем меня подвела моя логика! В безумстве логики нет, а Николас сошел с ума. Он совершенно невменяем. Собирайся.

Он хлопнул Чарльза по руке и перегнулся через скамью.

- Надо ехать. Если он еще не захватил Сору, то скоро сделает это.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

- Когда-то я боготворил его,- жалобно произнес Николас.- Вы знали об этом?

- Кого? - сжалась Сора, дрожа перед камином в большом зале Крэнского замка.

- Уильяма. Я боготворил его следы.

- Что же заставило вас перемениться?

- Ничего.

Он сделал шаг к камину, и Сора отпрянула, натянув юбку вокруг лодыжек.

- Я никогда не менялся, поскольку совершенно отчетливо осознал, что я мог бы быть им.

- Быть им? - недоуменно переспросила Сора.- Быть Уильямом?

- Да, а разве не заметно? В том-то и вся прелесть. После того, как я убью Уильяма, я стану сыном лорда Питера.

Потрясенная и запутавшаяся, Сора пробормотала:

- А как же Кимбалл?

- Кимбалл? - почти что рассеянно отозвался Николас.

- Кимбалл, сын Уильяма. Наследник всех земель лорда Питера.

- Ах, Кимбалл.

Николас беспечно отмахнулся от этого имени.

- Придется убить Кимбалла.

В муках прикрыв глаза, Сора молила о том, чтобы Господь наставил ее.

- А вы не хотели бы стать... Уильямом... для Кимбалла?

- Стать отцом?

Николас обдумал эту мысль.

- Нет, от детей много беспокойства. Пусть живет, пока это имеет какое-то значение, а затем ему придется умереть. Я стану главным плакальщиком на похоронах, каким был бы Уильям. Вам от этого легче?

Он совершенно откровенно предлагал облагодетельствовать ее, и от этого ей становилось хуже прежнего. В его представление о милости входило убийство мальчика с последующим чудовищным притворством. Сора начинала терять самообладание. Она почувствовала, как в ушах ее застучала кровь. Николас олицетворял собою зло, и ей хотелось отправить его туда, где ему следовало находиться,- к дьяволу. Она поднялась; ей хотелось выцарапать ему глаза, ударить его, пустить ему кровь.

Ее остановил звук шагов вскарабкивающегося по лестнице человека. Вздернув голову, она прислушалась. Шарканье ног и вздохи с присвистом кого-то напомнили Соре, и когда задыхающийся посланец заговорил, то от шока она позабыла о собственном гневе.

- Я сказал лорду Уильяму, что вы ее поймали, ми лорд.

- Мерзкий негодяй! - взорвалась Сора.- Бронни, что ты тут делаешь?

- О миледи, а я-то надеялся, что вы меня не признаете,- зашаркал ногами Бронни, с интонациями еще более жалобными, чем в то время, когда она оставила его в замке Артура.- Лорд Николас стал моим таном после смерти лорда Артура, и я просто выполняю его приказания.

- Да как ты посмел!

- Мне это не нравится,- заверил ее Бронни.- Я пытался уговорить лорда Николаса не делать этого, но меня почему-то никто никогда не слушает.

- Я достаточно тебя наслушался,- ледяным тон произнес Николас.- Ты здесь не для того, чтобы болтать с моей супругой, а для того, чтобы доложить...

- Вашей супругой? Мне показалось, вы сказали она супруга лорда Уильяма!

- Дурак!

От звука хлесткого удара рукой по лицу и Бронни Сора поморщилась.

- Занимайся тем делом, которым тебе приказано заниматься. И как же среагировал лорд Уильям?

- Я, собственно, и не видел лорда Уильяма.

Бронни, пританцовывая, отступил, и Сора предположила, что он увернулся от очередного удара.

- Это оказалось невозможно! Я обнаружил замок лорда Чарльза в том месте, как вы мне описали, и я прошел прямо туда и постучал в ворота, но мне сказали что там все в полном составе собираются в поход а когда я поинтересовался, куда, то мне объяснили! что идут выручать леди Сору, а я спросил, кто ее захватил? А они сказали, что лорд Николас, а я им и говорю, что так оно и есть.

Соре было не смешно. Она чувствовала приближение истерики. Но как она ни старалась, ей не удалось подавить улыбку. Безоговорочная трусость Бронни побила все рекорды. Тихонько вздохнув, она принялась хихикать и хихикала до тех пор, пока не расхохотался и сам Николас.

- Прекрасно, Бронни,- успокоил он слугу с напускным благодушием.- Ведь Уильям знает, где она находится.

- Это не все, лорд,- с готовностью сообщил Бронни.- Лорд Уильям едут сюда сами.

- Что!

Смех Соры стих, она опустилась на скамью и вцепилась в нее онемевшими пальцами.

- Сам?

- Да, я зашел в замок, чтобы перекусить. Я, видать, понравился служанке на кухне.

- Решил передохнуть? - фыркнул Николас.

- Нельзя же бегать столько без передышки, милорд.

- Ну, разумеется.

До Бронни сарказм Николаса не дошел, и он с облегчением вздохнул.

- Да, я так и знал, что вы согласитесь со мной. Я подслушал их разговор. Даже, вообще-то, спор.

- Лорда Уильяма?

Николас слегка потопал ногой.

- Да, лорда Уильяма! А кого же еще? Они сидели столовой, и мне было слышно. Они говорили своему другу, что то подлое животное, которое захватило их леди, не даст войти в крепость войску, но, наверно, позволит, если они войдут сюда сами. Я имею в виду лорда Уильяма.

- Вот как - подлое животное? Посмотрим, кто из нас животное. Смогло бы какое-нибудь животное заманить в ловушку великолепного лорда Уильяма? Смогло бы какое-то животное спланировать подобную операцию? Да кто еще, кроме лорда Николаса Уэлгемского, смог бы поставить на колени Уильяма Миравальского?

- Не совсем на колени. Пока что.

Сора сжала зубы, потому что Николас протянул руку и пальцами стиснул ей плечо с такой силой, что, как ей показалось, наверняка оставил там синяк.

- А что будет делать Чарльз, пока Уильям "придут ко мне сами"? передразнил он.

Голос его неизменно звучал в направлении Соры, однако вопрос был обращен к Бронни.

- О, тот собирался к лорду Питеру.

- Собирался к лорду Питеру,- задумчиво произнес Николас.- Занятно. И как давно это было?

- Вчера. Я несся сюда, как ветер.

-На это ты способен,- сказал Николас.- Когда они выступают?

- Лорд Уильям сразу же начали рвать и метать, а Чарльзу нужна была помощь, чтобы собрать войско и подготовиться к войне. Говорили, что к сегодняшнему рассвету выступят.

- Вы слышали, любовь моя? Мне сопутствует удача. Николас поводил рукой по ее саднящему плечу.

- Лорд Питер ни за что не усыновит вас,- небрежно ответила Сора.- Вы же сами говорили, что он скрывает свою брезгливость к вам.

- Он будет подавлен горем из-за смерти собственного сына.

Николас отошел от Соры, затем вернулся.

- Пора в кровать.

- Разумеется, он будет подавлен горем, но я сомневаюсь, что он потеряет рассудок. Не кажется ли вам, что у него возникнут кое-какие сомнения, когда появитесь вы и притащите за собой выкраденную у Уильяма жену?

- Верно.

Николас поразмышлял и затем решил:

- Мне придется держать вас здесь в темнице, пока лорд Питер не умрет. Пойдем.

Он поймал Сору за запястья.

- Воспользуемся кроватью в верхних покоях. Я мечтал увидеть вас там.

Та небрежность, с которой Николас расправлялся со свободой Соры, придавала ей отваги, а его безумная страсть повергала ее в отчаяние.

- А что же ваша матушка?

Сора швырнула в него этот вопрос, как копье.

- Как же она отнеслась к тому, что вы убили своего брата?

Николас прекратил тянуть Сору в направлении кровати, и она почувствовала, как дрожь прошла сквозь его тело.

- Моя мать - святая.

- А разве она не любила и вашего брата? Для матери противоестественно не любить всех своих сыновей.

Развернув Сору лицом к себе, Николас вцепился ей в плечи и начал ее трясти:

- Она любила всех нас! Она в нас души не чаяла. Мы были ее цветами, ее бриллиантами.

От боли в сдавленном до синяков плече, от унизительности своего положения Сора продолжала настаивать:

- Так что же она сказала, когда вы убили его?