Серийные преступления - Татьяна Ревяко

Что и говорить, «теплая компания» собралась за решеткой. Что называется, «крутые единомышленники». Впрочем… Если по большому счету, то из нее несколько «выпадает» прелестница Светлана Скипор. По той простой причине, что назвать ее уголовницей как-то язык не поворачивается. Человек искусства — учитель ритмики, жила тихо и мирно, трудилась на благо народного образования в 14-й минской спецшколе-интернате. Пока не связалась с Лещинским. Невероятно пробивной, тот пообещал ей столичную прописку. И сделал. Однако когда эту «прописку» проверили, то оказалось, что хозяин, к которому ее Лещинский «вписал», об этом — ни сном ни духом. Хотя, чего удивляться: Лещинский по части печатей, штампов и справок бел великий спец.

Кто теперь преподает ритмику в 14-й школе? И еще. Как мы уже подчеркивали, ни на одной из двух десятков украденных в Минске машин крымчане не «прокололись». Их взяли по оперативным данным.

Что касается похищенных машин, то они порасползались по России, как тараканы. Чебоксары, Сыктывкар, Новочеркаск. Несколько перепроданных через третьи-четвертые руки, все же чудом нашлись. Остальные — с концами. И тут невольно возникает вопрос: интересно, как же будут рассчитываться «акционеры» преступного «треста», который лопнул, за остальные 30 (учитывая и украинские)? Ведь при тотальной безработице в наших зонах им хоть бы себе на похлебку заработать…

(С. Иванов, Т. Ратов. Детективная газета, 1996)

«Гинеколог»

У нас уже сквозь пальцы смотрят на гомосексуалистов, лесбиянок… В сущности признанный термин «сексуальные меньшинства» де-факто «узаконил» «права» половых извращенцев всех мастей. Мы приучаемся смотреть на «любовь» мужчины к мужчине, женщины к женщине, как на норму поведения. За границей вон уже и «однополые» браки разрешены! Так почему тогда не признать нормой патологическую тягу иных мужчин к 10 — 12-летним девочкам? Или «интимные отношения» с животными, трупами… Почему и здесь не вспомнить о правах человека? Но человека ли?..

Из показаний Виктора Пускина в Минском городском суде: «Я нормальный человек. Как все. Вы же не станете осуждать мужчину, который предпочитает блондинок брюнеткам? Да, мне нравятся очень юные женщины. Я читал, что больше 60 процентов девочек лишаются невинности в 11 — 13 лет. Становятся женщинами. И на это закрывают глаза. Акселерация. Или говорят как о шалости. Меня же обвиняют в разврате, и даже больше — насилии. Получается, что посадят не за содеянное, а за возраст…»

…11-летняя Ирина Голубович сидела в углу дивана заплаканная и напуганная.

— Ты чего это в темноте? — щелкнула выключателем мать девочки. — Случилось что?

Малышка разрыдалась. Никакие уговоры, просьбы родителей рассказать о том, что с ней произошло, не действовали.

— Если скажу, будет плохо мне, и тебе, и Сереже, — твердила девочка, — нас всех убьют.

Встревоженная мать двоих детей позвала на помощь соседку. Совместными усилиями им удалось по слову вытянуть из Иры страшный рассказ.

Девочка с одноклассницей играли во дворе дома.

— Ты знаешь, что твоего братика убили? — неожиданно обратился к Ире незнакомый мужчина, сидевший на лавочке у многоэтажки.

Напуганные дети сразу поверили незнакомцу. Им было невдомек, что их имена, как и имя брата Ирины, мужчина подслушал, наблюдая за игрой девочек.

— Посторожи, — приказал незнакомец Ириной подружке и поставил на тротуар две трехлитровые банки. — А ты, Ирочка, иди со мной. Твой братик вон за теми кустиками мертвый лежит.

Мужчина отвел девочку в заброшенный сарай и без лишних слов стал сдирать с нее одежду.

— Только пикни, убью! — пресек насильник попытку малышки закричать, зажав ее рот рукой.

Вначале он хотел изнасиловать парализованную страхом школьницу обычным способом, но, убедившись, что она еще не входит в определенные им «60 процентов», решил удовлетворить свою похоть по-иному. На языке юристов это звучит как «изнасилование в извращенной форме».

Этот человек не мог сдержать свой звериный инстинкт, несмотря на то, что всего две недели назад в Заводском РОВД Минска его фотографировали в анфас и профиль. Насильнику чудом удалось выкрутиться.

Тогда Виктор Пускин заманил 10-летнюю девочку в подъезд. Мол, дядя — почтальон, помоги, малышка, письма по почтовым ящикам разбросать. В подъезде «дядя-почтальон» зажал ребенку рот и потащил девочку к лифту. Как назло, лифт не работал. Но девочка уж очень «понравилась» Пускину. И он, как волк овцу, поволок свою жертву наверх на себе. Девочка отчаянно сопротивлялась. Умудрилась в конце концов нажать на звонок какой-то квартиры. На ее счастье, дверь открылась. Пускин тут же пустился наутек… Вышедший на звонок мужчина быстро оценил обстановку и, как был в домашних тапочках, бросился вдогонку.

Возможно, «дяде-почтальону» и удалось бы скрыться — больно прытко улепетывал Виктор Пускин, — да наткнулся на подростков, которые подножкой свалили его наземь. Подоспевший мужчина вместе с двумя пацанами скрутили насильника и доставили в милицию.

Пускин клялся лейтенанту, что искал знакомого в этом районе. Мол, знает только его имя Михаил. Знакомый называл и адрес, но Виктор подзабыл его и искал приятеля по памяти. Спросил девочку о номере дома, а та почему-то испугалась и давай кричать. Он тоже испугался такой реакции, а тут еще какой-то мужчина выскочил на лестничную площадку. В страхе он побежал.

Пускина отпустили, «на память» сфотографировав и сняв отпечатки пальцев.

Из показаний Виктора Пускина: «Мне нравятся девочки 11 — 12 лет с очень красивенькими личиками. Увижу такую и ничего не могу с собой поделать…»

Первое преступление он совершил в 16 лет. Затащил 10-летнюю девочку в подвал, избил и изнасиловал. Все сошло с рук. Потом были еще малолетние. Попался Пускин на 4-й или 5-й школьнице. Как обычно, заволок свою жертву в подвал, стал раздевать. Но вышла «осечка». Старушка, сидевшая на лавочке у соседнего подъезда, заподозрила неладное в поведении парня, разговаривавшего с девочкой. Сообщила ее отцу. Насмерть перепуганный гаденыш был изловлен на месте преступления и нещадно бит. В ходе следствия Пускина опознала и его первая жертва. Остальные… постеснялись дать показания.

Ему отмерили 5 лет. Выйдя на свободу, Пускин буквально на второй день принялся за старое. Однако теперь поступал хитрее. Заманив 11 — 12 летнюю девочку в подвал или на крышу дома, раздев свою жертву, первым делом выяснял девственница ли она. За что, кстати, получил кличку «Гинеколог». Если в его руках была уже «женщина» — насиловал. Потом запугивал, что расскажет о ее прежних «любовных» похождениях, а то и вовсе убьет, если кому пожалуется. Жертвы, как правило, молчали. В отношении девственниц у Пускина была другая тактика. Играл с ними, как с куклами, распаляя себя до удовлетворения похоти. Поэтому два своих последующих срока заключения — по три года — схлопотал лишь за разврат.

Из показаний матери Пускина: «Я воспитывала сына как порядочного и трудолюбивого человека. Он хорошо учился в школе. Не пьет, не курит, постоянно занимается спортом. Спокойный, все по дому делает. Если бы не эта его тяга к маленьким девочкам… Сколько раз я его умоляла сходить к врачу. Ни в какую, отвечает: здоров. И в церковь с ним ходили, там мне поклялся, что прекратит…»

Вероятно, чтобы успокоить свою старенькую родительницу, 35-летний Пускин начинает хороводить и со зрелыми женщинами. Некоторых, как претенденток на руку и сердце, знакомит с матерью. Итог любовных похождений — сифилис. Узнав о своем заболевании, Пускин становится на «тропу мести». Заражает сифилисом всех своих приятельниц. Не минуют этой горькой чаши и новые 11 — 12 летние жертвы насильника. И не только минчанки.

Чтобы не сильно «светиться» в столице, Пускин активно «гастролирует» по близлежащим городам. Навещает Пуховичи, Смолевичи, Осиповичи, Молодечно. Там его интересуют только девочки.

…Ирина Голубович без труда опознала Пускина по фотографии, сделанной в Заводском РОВД Минска. Насильник, чуя неладное, ударился в бега. Но «побегал» лишь три недели. Его арестовали. И вскоре снова спровадят за колючую проволоку. На этот раз на очень-очень длительный срок…

(Детективная газета, № 18, 1996)

Ад в шалаше

Едва ли не в первый же день после «отсидки» в местах не столь отдаленных Иван Топорков подался к лесному шалашу, где восемь лет назад повязал его наряд милиции. К тому самому месту, где изнасиловал запуганную и зареванную девочку тринадцати лет от роду.

Без проблем добрался до опушки леса, примыкавшего к городской окраине. Совсем недалеко от его дома… Заросли ольшаника стали гуще, но вполне узнаваемы. А вот и шалаш. Странно, но годы и грибники пощадили его… Подгнил основательно, а держится…

Топорков присел, закурил.