Ромул - Михаил Евгеньевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Перевод М. Е. Сергеенко)
XXXIII. 9. 35.
При Ромуле и царях они назывались целерами…
(Перевод М. Е. Бондаренко)
XXXIII. 4. 9.
Статуя Ромула на Капитолии — без всякого кольца, так же и статуи других царей, кроме статуй Нумы и Сервия Туллия…
XXXIV. 11. 23.
…если бы на Капитолии не было статуй предыдущих царей, причем из них статуи Ромула и Татия — без туники…
(Перевод Г. А. Тароняна)
22. Квинтилиан, Марк Фабий (35–95 н. э.)
«Риторические наставления»
III. 7. 5.
Например, говоря, что Ромул есть сын Марса, и воспитан волчицею, в уверение о небесном происхождении его можно сказать, что все его доблести приличны только сыну бога войны; что по преданию современников его, еще живым взят на небо.
(Перевод А. Никольского)
23. Стаций, Публий Папиний (45–96 н. э.)
«Сильвы»
I. 2. 242–243.
…Так ли поникла
Илия на берегу пред Марсом, поддавшись дремоте?
II. 1. 99–100.
В тускских глубинах уж правила Илия, чуждая миру,
А утомленная Акка под весом Ромула гнулась.
V. 2. 107–109.
Прежде столь юных бойцов ни Ромул не видел ни разу,
Ни дарданийский старик (Эней. — М. Б.), хоть много они повидали
Форумских битв.
V. 2. 129.
Быть колесничником Кастор научит, Квирин — защищаться.
(Перевод Т. Л. Александровой)
24. Фронтин, Секст Юлий (около 30–103 н. э.)
«Стратегемы»
II. 5. 1.
Ромул, подойдя к Фиденам, расположил часть войска в укрытии и, притворившись, будто обратился в бегство, завел последовавшего за ним сгоряча неприятеля в то место, где у него были скрыты солдаты; последние напали на рассыпавшихся и не ожидавших опасности врагов и перебили их.
(Перевод А. Б. Рановича)
25. Марциал, Марк Валерий (40–104 н. э.)
«Эпиграммы»
XIII. 16. Репа.
Репы, которым мороз бывает зимний приятен,
Я посылаю тебе: Ромул на небе их ест.
(Перевод Ф. А. Петровского)
26. Плутарх (до 50 — после 120 н. э.)
«Сравнительные жизнеописания»
Ромул.
См.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 2 т. / Пер. с др. — греч. С. П. Маркиша, С. И. Соболевского и др.; изд. подг. С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, С. П. Маркиш. М., 1994. Т. 1. С. 23–44.
Нума.
2. Шел уже тридцать седьмой год существования Рима, и по-прежнему городом правил Ромул. В пятый день (ошибка, в седьмой день июля. — М. Б.) месяца (ныне этот день зовется Капратинскими нонами) он совершал за городской стеной, подле так называемого Козьего болота, общественное жертвоприношение в присутствии сената и народной толпы. Внезапно погода резко переменилась, над землею нависла туча, засвистел ветер, поднялась буря; толпа в ужасе бросилась бежать и рассеялась, а Ромул исчез, и ни живого, ни мертвого найти его не удалось. Против патрициев возникло тяжкое подозрение, и в народе пополз слух, что они, мол, уже давно тяготились царским единодержавием и, желая взять власть в свои руки, убили царя, который, к тому же, стал с ними более крут и самовластен, чем прежде. Патриции старались рассеять эти подозрения, возводя Ромула в божественное достоинство. «Он не умер, — говорили они, — но удостоился лучшей доли». А Прокул, муж, пользовавшийся уважением сограждан, дал клятву, что видел, как Ромул в доспехах возносился на небо, и слышал его голос, повелевавший впредь именовать его Квирином. <…>
Те, что первыми, вместе с Ромулом, заселили город, считали возмутительными домогательства сабинян, которые, получив от них землю и права гражданства, теперь желали владычествовать над своими гостеприимцами. И сабиняне тоже рассуждали справедливо, напоминая, что, когда умер их царь Татий, они не восстали против Ромула, но согласились, чтобы он правил один…
3. <…> …когда Ромул основал Рим, — за одиннадцать дней до майских календ.
5. Что такое царство, ясно показывает судьба Ромула, который сначала прослыл виновником гибели Татия, разделявшего с ним престол, а потом своею смертью навлек подозрения в убийстве на сенаторов. Но Ромула сенаторы возглашают сыном богов, говорят, что какой-то демон вскормил его и своим сверхъестественным покровительством хранил младенца от бед.
7. Приняв власть, Нума начал с того, что распустил отряд из трехсот телохранителей, которых Ромул постоянно держал вокруг себя и которых называл «целерами», то есть «проворными», — Нума считал для себя невозможным не доверять тем, кто оказал ему доверие, равно как и царствовать над теми, кто ему не доверяет. Затем к двум жрецам — Юпитера и Марса — он присовокупил третьего — жреца Ромула и назвал его «фламином Квирина».
16. По-видимому, вообще лишь Нума впервые провел границы римских владений: Ромул не хотел мерить свою землю, чтобы не признаваться, сколько земли отнял он у других.
18. Занимался Нума и движением небесного свода — хотя и не вполне основательно, но и не вовсе без знания дела. При Ромуле в исчислении и чередовании месяцев не соблюдалось никакого порядка: в некоторых месяцах не было и двадцати дней, зато в других — целых тридцать пять, а в иных — и того более. Римляне понятия не имели о различии в обращении луны и солнца, и следили только за тем, чтобы год неизменно состоял из трехсот шестидесяти дней. Нума, высчитав, что лунный год разнится от солнечного на одиннадцать дней и что в первом триста пятьдесят четыре дня, а во втором — триста шестьдесят пять, удвоил эти одиннадцать дней и ввел дополнительный месяц (у римлян — мерцедин (мерцедоний)), повторявшийся каждые два года и следовавший за февралем; его продолжительность — двадцать два дня. Однако оказалось, что применение этого средства, которое, по мысли Нумы, должно было сгладить указанное различие, впоследствии потребовало еще более решительных поправок. Нума изменил и порядок месяцев. Март, который прежде был первым, он поставил третьим, а первым — январь, занимавший при Ромуле одиннадцатое место, тогда как двенадцатым и последним был тогда февраль, ныне — второй месяц. Многие считают, что январь и февраль вообще прибавлены Нумой, а что сначала римляне обходились десятью месяцами…
19. О том, что у римлян в году было не двенадцать месяцев, а десять, свидетельствует название последнего из них:
