Имперец. Земли Итреи (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Я лишь обманывал себя, что вижу барьер Шестого пояса снаружи. Но обманываться бесконечно нельзя. Особенно если старик, услышав твоё условие о страховке нашего с ним договора, с намёком рассказывает тебе о прошлом Альянса.

О том, что все идущие низкого Возвышения, которые жили на его землях, погибли от Указа Смерти Императора.

О том, что простые идущие сект выжили только в Поясах, где сражались с имперцами.

О том, что Альянс сект начал новую жизнь на отвоёванных землях Империи, где было больше энергии Неба. На землях Шестого пояса.

Каждый день на землях Итреи я видел барьер Шестого пояса изнутри. За ним Дикие Земли, где уже три сотни лет правят Звери.

Сияние же за морем — это Великое Поле Битвы, место, где сектанты ещё не сумели сломить сопротивление защитников Империи.

Все эти намёки старика на то, что мой талант слишком велик, что в моих жилах явно не простая кровь, все его попытки вывести меня из себя, раз за разом рассказывая, как мало земель Шестого пояса осталось в руках Империи...

Всё это мне давно надоело и уже не задевает меня. Если Альянс Тысячи Сект так силён, то почему они ещё не штурмуют Третий пояс, а четыре сотни лет долбят барьеры Шестого, увязнув в их лабиринтах?

Так что нет, старик, я не соглашусь на твоё предложение остаться мастером Указов в твоей секте.

Я выбрал свой путь ещё в Морозной Гряде. Да, он сталкивал меня с сильными врагами, многие из которых были старше, опытней, сильней меня и, конечно, выше Возвышением. Но этот же путь давал мне множество счастливых встреч, которые делали сильнее уже меня.

Добился бы я своей силы, опыта и Возвышения, заполучив место мастера Указов Ордена Морозной Гряды?

Как бы не так!

Сидел бы до сих пор пиковым Воином в Морозной Гряде, да любовался в окно висящими над облаками пиками Братьев вдали.

Правда, и семья моя была бы со мной. Но это уже совсем другая история. Я как-то не готов взвешивать на весах всё, что с нами случилось. Ранение сестры и её Возвышение, объединение с родителями отца и то, как опасность поместья Саул в Ясене сплотили нас, и всё остальное.

Нет у меня таких весов. И нет даже желания взвешивать. Я только знаю, что, выбрав свой путь, должен продолжать по нему шагать.

Как бы там ни было, но сейчас Лейла — одна из самых важных людей в Империи и я уверен, даже Император не посмеет навредить одной из немногих говорящих с Небом. Его люди, которые не так близки к Небу, может быть и захотят вновь вернуть баланс сил, но уж у Мадов должно хватить сил защитить мою семью. Лучше уж это было бы именно так, иначе я никогда не прощу им подобной ошибки.

Да, сейчас я слишком слаб, чтобы хоть чем-то угрожать ещё не провинившимся Мадам, возможным недоброжелателям моей семьи и прочим, кто вольготно живёт в Третьем, Столичном поясе. Но это только пока.

Я начинал свой путь как жалкий отброс, гонимый детьми своей деревни. Как тот, кому даже не дали в руки наставление по Возвышению. Многие годы я считал, что мой талант так себе. И, клянусь Небом, у меня были на то резоны, ведь рядом всегда находился кто-то, кто был меня талантливей. Виликор, Лейла, Сареф Тамим, его сын Самум, который назвал меня братом, Ярим, Гилай, Райгвар, в конце-то концов.

Ну и что? Не в первый раз за прошедшие годы, но впервые так основательно я имел повод гордиться и своими успехами.

Я чемпион Арройо, я один из двух лучших учеников Школы Морозной Гряды, я единственный за многие годы прошедший Миражный, я один из немногих, кто поднялся во Второй пояс, я выжил в поединке с Предводителем Воинов, который был намного меня сильней, я тот, кто оказался достаточно силён, чтобы на Поле Битвы запускать испытания одно за другим, я тот единственный идущий за всё время существования новой Империи, кто будучи всего лишь Мастером, убил Властелина Духа, я лучший ученик Академии Ордена Небесного Меча, я ключ, открывший город Тысячи Этажей, я тот, кто провёл за собой беспомощных учеников через все его этажи, я тот, кто сумел обмануть древнего духа, я тот, кто выжил на Хребте Трав, преследуемый сотнями сектантов.

В конце концов, я тот, кто будучи только Мастером, может использовать трюки и умения Предводителей Воинов и Властелинов Духа. Я, дарс меня побери, талант. И рано или поздно я приду к воротам цитадели Мадов, постучу в них и пусть только эти ребята попробуют спустить меня с лестницы.

Не знаю как, не знаю когда, но это будет, я добьюсь такой силы, которая позволит мне объединиться с семьёй.

Но пока что всё, что я успел пережить в своей жизни, раз за разом говорило мне — таланту, если он хочет двигаться вперёд, нужно раз за разом рисковать, испытывая границы своей силы и таланта и раздвигать эти самые границы.

Мог бы я стать тем, кем являюсь сейчас, раскрыть свои таланты, если бы не рисковал? Если бы не вернулся к Шипастому Скорпионьему Маду для сражения? Если бы не пошёл в Миражный? Если бы не попытался убить старейшину сектантов под стенами Приюта? Если бы не встал на пути молний, бьющих в Фатию?

Сомневаюсь.

Итак. Стражники и Фатия предупреждены, двери в моё жилище заперты, Призрак замер, готовый защитить меня, защитный Флаг в руке. Всё готово и хватит терять время на воспоминания, мысли и планы. Боевая медитация, с которой я так свыкся, что уже не замечаю, понемногу, жалкими каплями, но всё же восстанавливает мои истраченные запасы силы. А мне этого совершенно не нужно.

Барьер куполом накрыл меня, встав последней преградой на пути того, кто может меня потревожить, а я опустился на пол, удобно складывая руки на коленях и погружаясь в себя Духовным Взглядом.

Мне предстоит битва. Оценка силы моего старого врага и оценка того, насколько я вырос за эти дни.

Средоточие пусто. Совершенно, до дна.

Да, Клатир говорил, что тьма в моей голове не имеет разума. Я и сам, добившись успехов в познании стихии, получил немало тому подтверждений, ведь моя стихия, как бы ни изменялась внешне, не становилась умней. Хм... Почти никогда не становилась. Но теперь я гораздо сильней, чем раньше, понимаю, каким был последний приказ Тёмного. Наверняка он ударил меня со словами: умри, пожри или убей.

Тёмного давно нет, но его стихия, его вторая стихия, послушно выполняет последний полученный приказ. И ей вполне хватает зачатков разума или инстинктов для понимания, когда же лучше всего выполнять этот приказ. Тогда, когда я ослабеваю, когда в моём теле меньше всего того, что может стать ей преградой.

Поэтому моё средоточие до дна потрачено на тренировку. Мои меридианы лишились оплётки и должны выглядеть невероятно беззащитными. Моя Жемчужина, столько месяцев непрерывно сковывающая тьму, ослаблена мной и зияет прорехами. Я даже и не знаю, было ли когда-то для тьмы более удобное время, чтобы вырваться из своей клетки?

Она словно услышала мои мысли, а может быть, дыра в Жемчужине стала наконец-то достаточно велика: тьма рванулась вперёд, впервые за долгое время высовываясь за пределы Тау-Ча-Крон.

Она ринулась вперёд, впиваясь в стенки Жемчужины и жадно поглощая нити моей стихии, которые делали её сильней.

Я позволил ей это.

Спокойно следил, как тьмы становилось больше, а Жемчужина таяла на глазах, разрываемая тьмой на части.

Вот Жемчужина исчезла окончательно, пожранная.

Тьма клубилась на месте несколько вдохов, а затем ринулась дальше, от одного узла к другому, заполняя меридианы и обжигая их стенки, оставляя за собой неровные бугристые шрамы.

Я лишь скривил губы, по-прежнему вися где-то в районе груди и наблюдая за тем, как тьма заполняет голову, рвётся по меридианам шеи, рук, жадно ползёт к сердцу.

Рано. Ещё рано.

Тьма нигде не находила пищи, которую я старательно убрал с её пути, и как бы много её ни было в огромном, разбухшем Тау-Ча-Кроне, её там было ограниченное количество. Вот между сплошной темнотой появились просветы, вот она буквально истончилась в нити, раз за разом разделяясь на каждой развилке меридианов.

Пора.