Не было бы счастья - Наталия Рощина

— Я не могу быть против по той простой причине, что хочу просить у вас расчета, — после короткой паузы ответила Елена Васильевна. На лице Мартова появилось неподдельное удивление. Лита опустила глаза, ковыряя ложкой подтаявшее мороженое. — И здесь дело не в вашем появлении, Аэлита Владимировна.

— Тогда в чем? — Мартов почувствовал, что у него портится настроение. Недавно он сам хотел без сожаления выгнать ее, если бы заметил хоть малейшую грубость по отношению к Лите. Вот Стеблова сама желает уйти, но без объяснений ей это не удастся. — Мне необходимо знать причину. Вы много лет находились рядом, вы стали членом семьи, а теперь хотите расстаться?

— Не преувеличивайте, Георгий Иванович. Никогда я не была членом вашей семьи. — Стеблова медленно поднялась из-за стола. — То, что я видела немногим больше всех, не причисляет меня к вашему семейству. Но я всегда старалась делать свою работу на совесть. Извините, я покину вас. Спасибо, что оценили мое кулинарное мастерство. Я буду в своей комнате, если понадоблюсь.

Она не спеша вышла из столовой. Мартовы переглянулись.

— Не знаю, что на нее нашло, — в тоне Георгия слышалась досада.

— Поговори с нею без меня, — предложила Лита. — Я поднимусь наверх в библиотеку.

— Так я и знал, что ты только об этом и мечтала, — улыбнулся Мартов. — Хорошо, зайду к Елене и потом присоединюсь к тебе.

Постучав в комнату Елены Васильевны, он получил разрешение войти.

— Теперь, когда мы одни, вы можете объяснить свое решение? — усаживаясь в кресло напротив Стебловой, нетерпеливо спросил он.

— Кое-что изменилось в моем отношении к происходившему в вашей семье. Не перебивайте, пожалуйста, я и сама собьюсь. Мне нелегко просить вас отпустить меня, но иначе я не могу. Мне страшно находиться рядом с вами, Георгий Иванович. Я не хочу, чтобы мое состояние передалось Аэлите. Она любит вас, пусть же остается в мире своих грез, пока вы ей это позволяете.

— Что за бред вы несете? Неужели вино настолько ударило вам в голову?

— Нет, вино здесь абсолютно ни при чем. Чистая случайность привела меня к этому. Для скорейшего выяснения вопроса хочу предложить вам послушать вот эту кассету. Честно говоря, я хотела отдать ее вашей супруге, но не смогла. Нравится мне Аэлита или нет, я хочу оставаться при своем мнении, не пытаясь настроить ее против вас. Вот мой плеер, наслаждайтесь. — Елена Васильевна вставила кассету в гнездо, отбросив в сторону коробочку и красную ленту, украшавшую не преподнесенный Аэлите сюрприз. Сама же села на диван, напротив Георгия.

Лицо Мартова застыло. Глаза неподвижно смотрели на ковровое покрытие под ногами. Трудно было определить, как действует на него услышанное. Лишь в одном месте он закрыл глаза и покачал головой. Откинувшись назад, он наконец снял наушники. Казалось, прошло не пятнадцать минут, а целая вечность. Стеблова пристально смотрела на него. Георгий сидел, поджав губы. Неожиданным для него стал только голос, который он узнал с первых звуков.

— Полагаю, вы хотели меня чем-то удивить? — холодно сказал Мартов. — Ничего нового я не услышал, разве только место, где столько поэзии… Я сразу понял, что из нас двоих молчаливого договора не выдержит она. Однако, когда мы отпраздновали серебряную свадьбу, подумал, что не все так плохо, как мы себе придумываем. Не обязательно сгорать в любовном пламени, чтобы жить вместе, растить детей, отмечать семейные праздники. Люди сами напридумывали условности и старательно им следуют. Своей вины я не отрицаю, но и убийцей с большой буквы себя не считаю. Кстати, откуда у вас эта запись? — Стеблова рассказала о своей случайной находке. — Слава богу, что слушателем оказались вы, а не Лита, например.

— Я тоже теперь не хочу вкладывать ей в голову эту информацию. Когда-нибудь вы сами придете к тому, чтобы рассказать правду о себе, а я не хочу. Столько передумала за последние дни… Не могу я больше быть рядом с вами.

— Боитесь, я уже слышал. Отнесем эту чушь к женской впечатлительности и забудем все.

— Как так? — удивилась Стеблова.

— Я только начал понимать, что такое быть самим собой. Не надо ничего сейчас разрушать.

— Значит, насчет пламени любви тоже врете? Можно и без него, но все-таки лучше быть рядом с любимой?

— Еленочка, не загоняйте мне иголки под ногти.

— Из меня плохой инквизитор, Георгий Иванович.

— У меня и без ваших шпилек есть повод для беспокойства. Вы прекрасно видите, что счастье, которое я обрел с Литой, лишает меня общения с детьми.

— Его никогда и не было, так, между прочим.

— Я должен держать марку, не оглядываясь на мнения своих друзей.

— У вас их никогда не было.

— Мне уже пошел шестой десяток, не надо сбрасывать это со счетов. Как я ни владею собой, однако я такой же ранимый человек, со своей ахиллесовой пятой.

— Вы никогда не напоминали ранимого человека.

— Ну, довольно вести перестрелку! — Мартов поднялся и пошел к выходу. У двери остановился и, не оглядываясь, произнес: — Не судите, да не судимы будете.

— Откуда такие глубокие познания библейских заповедей? — Стеблова ни разу раньше не позволяла себе быть такой смелой со своим хозяином.

— Не смею принуждать, но если вы передумаете, мы с Литой будем рады. Остыньте, прошу вас. Перед вами человек, которого не стоит бояться, поверьте.

— Заберите кассету.

— Мне она не нужна. Я не собираюсь слушать ее еще раз. — Мартов вышел, не прикрыв за собой дверь. Елена Васильевна устало опустилась в кресло. Ей была тяжела роль обвинителя. Немного погодя она собралась убрать в столовой. Пока еще она должна выполнять свои обязанности.

Тем временем Мартов поднялся к Лите. Она была в полнейшем восторге от редчайших фолиантов.

— Гера, я не ожидала такого. Ты еще долго будешь удивлять меня?

— Надеюсь, что так.

— На чем вы остановились со Стебловой?

— Честно говоря, ни на чем. Я попросил ее остаться, она думает.

— В чем причина ее решения?

— Ее беспокоят призраки, — вздохнул Георгий.

— Мне спрашивать дальше?

— Не стоит, если ты можешь принимать меня таким, какой я есть.

— Я еще не разобралась в тебе окончательно, но одно знаю наверняка — ты мой добрый гений и я счастлива. — Лита поцеловала его в губы. Он прижал ее к себе, ответив на поцелуй. В это мгновение он тоже чувствовал себя счастливым, несмотря ни на что.

— А теперь выкладывай, что у вас с Кирой Сергеевной за тайны Мадридского двора?

Мартов решил сменить тему. Он не предполагал, что она тоже окажется не из приятных.

— Это касается наших соседей, вернее, теперь соседей родителей. — Лита кратко описала семью Сенцовых и все произошедшее.