Лунная девушка - Анна Овчинникова

Ирч-ди замолчал, глядя в окно, за которым, как лунный рассвет, полыхало багровое зарево. Слышался близкий рев огня; внизу с криками бегали слуги Скода, готовясь к отражению пламени, если оно подойдет слишком близко.

Я посмотрел на Джейми, которому только что помог добраться до кресла. Встретившись со мной глазами, скин быстро облизал дрожащие губы.

— Я могу спрятаться в в-водостоке… Это н-недалеко… Мне бы только туда добраться…

— Ты что, сдурел?

Он вздрогнул от моего крика, съежился, но снова умоляюще заглянул мне в лицо.

— Это же совсем рядом…

— Сидеть в водостоке ночью, в адский холод, тридцать ол подряд? Ты совсем рехнулся! … Ирч-ди, — громко обратился я к лавадару. — Тебе придется внести изменения в сценарий.

Обернувшись, седой итон вопросительно поднял брови.

— Когда на меня, паладара, сына владыки Земли, напали ва-гасы, в схватке с четвероногими уцелели не двое, а трое. Я, мой недостойный слуга Ортис и… — я на миг запнулся, подбирая нужное слово. — И мой приближенный, с которым мы вместе бежали от но-вансов.

Ирч-ди внимательно смотрел на меня, но молчал; Джейми издал странный звук, как будто подавился. Не глядя на него, я продолжал все быстрей и быстрей:

— Мы бежали во время бури и потеряли друг друга в горах, но снова встретились здесь, в Лаэ-те. Мой соотечественник тоже побывал в руках калькаров, проклятые безбож шки пытали его, изуродовав лицо…

— Нет! — перебил лавадар.

— Ирч-ди!!

— Нет, он пострадал во время беспорядков, когда презренная чернь жгла и громила все вокруг… Любому видно, что его ожог совсем свежий, не думай, будто у ямадара Сарго-та и придворных нет глаз, Джу-лиан!

Мы с Джейми переглянулись.

— Значит, ты согласен с тем, что я сказал, Ирч-ди?

— Дело не в этом, — лавадар отошел от окна и сел, устало ссутулив плечи. Еще никогда я не видел его таким подавленным и неуверенным. — Дело в том, согласится ли Наа-ее-лаа.

— Да, — тихо сказал я.

— Что ж, будем надеяться на ее слабость к тебе, Джу-лиан, иначе… — Ирч-ди тряхнул головой и быстро встал.

Минутная нерешительность прошла, лавадар снова стал самим собой.

— Я подготовлю Сарго-та и вернусь за тобой, паладар Джу-лиан, — он перевел взгляд на Джейми, — и за тобой, блистательный итон Джей-мис.

Готовьтесь к тому, чтобы предстать перед ямадаром, — Ирч-ди затянул завязки плаща и вышел. Едва его шаги стихли в коридоре, скин разразился безумным смехом.

— Что здесь смешного? — раздраженно осведомился я.

— Блиста… тель… ный… итон… Джей… мис! — сквозь смех еле выговорил он. — Блиста… тель… ный итон…

— Прекрати!

Но скин смеялся все громче и громче, давясь, задыхаясь, не вытирая слез, катящихся по щекам… Это была настоящая истерика.

Я принес из угла умывальный кувшин и выплеснул воду Джейми в лицо. Он захлебнулся и смолк, закрыв лицо руками.

На улице снова зазвенели разбитые стекла — не только в шантере Скода, но и в других домах до сих пор закрылись не все ставни. Наверняка нынешний погром принесет Лаэте больше ущерба, чем любая буря.

— Ну, успокоился? На-ка, выпей, — я сунул Джейми кувшин.

Но у него так тряслись руки, что мне пришлось придержать кувшин, пока он пил.

— А у н-нас нет чего-нибудь п-покрепче…

— Нет уж, с тебя хватит! Во время представления Сарго-ту ты должен быть трезвым, как стеклышко.

— Д-джули-ан…

— Да?

— Н-но ведь в-все равно н-никто не поверит…

— Ну почему же? Из тебя выйдет отличный итон, наглости тебе не занимать!

Я хлопнул Джейми по плечу, стараясь внушить ему уверенность, которой не чувствовал сам. При мысли о том, как меня встретит Наа-ее-лаа, когда я появлюсь во дворце в обществе тан-скина, меня бросало в жар. Но разве у меня был выбор?

— Джу-лиан…

— Да?

— Мне кажется, Скод догадался…

Я тоже заметил неприятный взгляд хозяина, напоследок брошенный на моего друга, но спокойно заявил:

— Скод не захочет лишиться постояльцев, если выяснится, кто у него жил. К тому же он побоится ссориться с Ирч-ди.

Джейми прерывисто вздохнул. Он уже почти пришел в себя; остается надеяться, что инстинкт самосохранения и прирожденная смекалка помогут ему достойно сыграть роль приближенного па-ладара Джу-лиана.

— Не понимаю… — прошептал Джейми.

— Чего ты не понимаешь?

— Почему Ирч-ди согласился…

— Я тоже не понимаю, — признался я. — Но все, что делает Ирч-ди, делается для блага Наа-ее-лаа. Поэтому я предпочитаю довериться ему… Особенно, если у меня нет другого выхода.

Глава третья

Копыта олтонов постукивали по мостовой, покрытой ледяной красной коркой.

Все в Лаэте сейчас имело багровый оттенок; мы двигались по улицам, освещенным заревом пожаров, и единственным звуком, кроме цоканья копыт олтонов, был рев огня.

Впереди следовали десять всадников в легких плетеных кольчугах поверх плотной черной одежды, в длинных раздвоенных плащах, закрывающих бока скакунов. Сзади на почтительном расстоянии двигались еще десять гвардейцев, держа руки на рукоятях мечей.

Всадники ехали по двое, иначе им трудно было бы держать строй в узких переулках Лаэте, но между авангардом и арьергардом почетного эскорта я, Джейми и Ирч-ди ехали рядом, почти вплотную друг к другу.

С тех пор, как мы покинули шантеру Скода, мы не перебросились ни единым словом. Не только потому, что боялись ушей сопровождающих нас гвардейцев: все слова застревали в горле при виде того, что открывалось нам за каждым поворотом.

Однако Ирч-ди успел сказать самое главное перед тем, как мы вышли из шантеры.

— Ва-гасы взяли Вакуну. Сарго-ту только что доложили, — этого города больше не существует. Четвероногие двинулись к границам Карулы, тамошний Верховный Калькар обратился за помощью к правителям других Новых Городов.

Я пытался представить себе, как выглядела Вакуна после того, как по ней прокатились орды ва-гасов, вооруженных «огненными шарами» Ор-тиса. Мне почему-то казалось, что этот город должен был выглядеть так, как сейчас выглядел Лаэте. С одной лишь разницей — лаэтяне не пожирали трупы своих жертв, они просто бросали их на улице, сорвав все, что представляло хоть какую-то ценность.

Трупы, трупы… Олтоны переступали через тела, их копыта скользили по замерзшей крови, покрывающей улицы красным катком. Была вторая половина ночи, в во-наа царил жуткий холод, и уставшие от убийств униты грелись у костров и возле горящих домов, рассматривая награбленную добычу, прихлебывая горячий суп из котелков, играя в то-гу.

Вместе с погромщиками у костров грелись те, кого погром лишил крыши над головой. Сколько домов были уничтожены в эту олу пожарами, перекинувшимися с соседних зданий? Сколько раненых и больных замерзли под космически холодным небом ночного во-наа? Живой олы больше не существовало; теперь будет тянуться одна мертвая ола — до тех пор, пока рассвет не прервет кроваво-огненную потеху.