Полуночные укусы - Рэйчел Кейн

Существо, которое они отслеживали, было более опасным, чем большинство, и Мирнин начал задаваться вопросом, почему он, из всех вампиров Морганвилля, решил принять этот вызов. Он был, в конце концов, больше хищником в засаде, чем преследователем. Ему не нравилось преследование, как и Оливеру; это требовало слишком много усилий, и веселье, которое иногда было, заставляет потом его чувствовать себя виноватым.

В этот раз хотя бы по хорошей причине, и он действовал по приказу. Приказу Амелии. Иначе он бы не стал добровольно проводить время с Оливером. Его проблемы с этим мужчиной уходят корнями на пятьсот лет назад или больше.

- Сюда, - сказал Оливер, вышел с водительской стороны и быстро умчался, тогда как Мирнин неумело отстегивал упряжь его сиденья. Он порвал ее в порыве раздражения. Бесполезные вещи, ни на что не годятся, кроме спасения людей.

Учитывая, что его превратили пожилым человеком, Оливер был чрезвычайно гибким; даже с более длинными ногами Мирнину пришлось бежать неприятно быстро, чтобы не отстать. Он не мог обнаружить мужчину, за которым они следовали, но Оливер справится с отслеживанием. Сапоги для верховой езды, которые он носил, не годились для бега, и он был несколько благодарен, что не выбрал сегодня кроличьи тапочки. Они определенно не для суровой местности, а область, в которую они ушли, была усеяна ржавым металлоломом, выброшенными пиломатериалами и змеями, слишком медленными, чтобы ускользнуть с их дороги, но все еще достаточно быстрыми, чтобы укусить его в темноте. Опасный фундамент, даже для вампира.

Ему удалось нагнать все еще бегущего Оливера и сказать:

- Знаешь, тут змеи.

Как вампир, у него было преимущество говорить без одышки.

- Если тебя укусит змея, она умрет от отвращения, а ты от стыда, - сказал Оливер. - Он остановился.

Оливер сразу перешел на шаг, и Мирнин пошел за ним, радуясь изменению. Его глаза адаптировались к свету звезд и нарисовали яркую, хотя и в синих оттенках, картину старого дома с разбитыми окнами и зияющей дверью. Кто-то исписал его лозунгами, слой за слоем бессмысленных слов. Некоторые вещи никогда не менялись на протяжении веков, и граффити было одним из них, с древнего Египта до современности. Словно у человечества было жгучее желание оставить след, что бы он не значил - и слишком часто это оскорбление.

- Какой план? - спросил Мирнин.

- Сделаем проще. Ты заходишь сзади. Я спереди. Зажмем его посередине. - Короткая пауза, а затем: - Будь осторожен.

Мирнин поднял брови.

- Я тронут, что ты так беспокоишься обо мне.

- Я не беспокоюсь о тебе, дурень. Я беспокоюсь о том, что ты позволишь ему разорвать себя на части и сбежать. И мне придется снова его искать.

- Ааа. Теперь все встало на свои места.

Мирнин увернулся, чтобы избежать удара кулаком от Оливера, и двинулся к задней части фермы. Они были вне Морганвилля, и он мог почувствовать разницу. Это ощущалось странно, незнакомо и некомфортно. Он больше не хотел уезжать из города. Морганвилль настолько сильно стал его убежищем, его домом. Там он был защищен. Здесь он чувствовал себя маленьким и уязвимым. Слишком много воспоминаний, как за ним охотились по улицам, травили под открытым небом. Мучительно запирали в маленьких клетках. Вампиры могут быть сильными и быстрыми, но они были столь же уязвимы, как и все другие могущественные создания, вымершие из-за людей.

Здесь он был такой же жертвой, как и хищником.

Задняя дверь дома была заколочена, но он скользнул через разбитое окно и без звука приземлился на искривленный деревянный пол. Он был гнилым, но он чувствовал, где хрупкие места, и осторожно ступал, чтобы избежать предательских скрипа и щелчков. Здесь были пауки, много пауков, и он любил их - элегантные существа, идеально приспособившиеся к своей жизни. Трудно сказать, как они сейчас к нему относились, пока убегали с его пути.

Единственное, что его не заботило, это скорпион, который выполз из темноты, чтобы всадить жало ему в ногу. Ясно, что он не был любезен. Мирнин наклонился, поднял его за сегментированный хвост и поднес к своему лицу, нахмурившись, когда тот задел его когтями по носу, пока ворочался.

- Невоспитанный, - сказал он ему. - Научись манерам.

Он бросил его в окно и смотрел, как тот ринулся по песку, по-прежнему яростно тыча воздух колючим хвостом.

Потом он почувствовал, как что-то нависает над его головой, и поднял голову, чтобы увидеть лицо, глядящее на него сверху вниз. Или... нет. Не лицо. В ту долю секунды это было похоже на лицо, бесформенную темную вещь, наблюдающую за ним, но потом оно застыло в тени и приняло структуру плесени.

Тем не менее... он чувствовал, что за ним следят.

В комнате был также труп, но он не следил за ним. Он лежал в углу на спине. Юноша явно был мертв, причем в течение нескольких дней. Бледный и бескровный, у него были аккуратные отверстия в горле, его глаза закрыты.

- Я нашел пропавшего мальчика, - позвал Мирнин. - Мертвого.

Ему не было необходимости это говорить. Ни он, ни Оливер не были введены в заблуждение, чтобы поверить, что они найдут его живым.

- Наша добыча ушла наверх, - сказал голос в стороне от Мирнина, и он немного поморщился. Оливер снова сумел подкрасться, не привлекая его внимание. - Амелия не будет этим довольна. Нам нужно достойно погрести мальчика и выплатить компенсацию его семье. Ты возьмешь тело, а я пойду наверх и найду этого... я даже не могу назвать его вампиром.

- Мальчика давно уже нет, и он может подождать, - ответил Мирнин. - Для этого... можем понадобиться мы оба. Что бы это... ни было за существо, он не совсем в своем уме.

Оливер посмотрел на него. Не с обычным презрением или отрешением, но... чем-то еще. Чем-то более серьезным.

- Ну, тебе лучше знать, - сказал он. - Но я думаю, ты можешь быть прав.

Оливер повел вверх по лестнице, и Мирнин был достаточно осторожен, чтобы избегать хрупкого центра древесных ступеней; этот дом, с его угрожающими стенами и вонью гнили, был готов разваливаться при следующем сильном ветре. Удивительно, что это еще не произошло, учитывая его состояние. Наверху потертый ковер и какие-то старые, выцветшие фотографии позирующей семьи на стенах. В спальне справа был балдахин, ветхий матрас с подушками и покрывалом непопулярного пятидесятилетнего прошлого. Одежда осталась гнить в шкафу.

Он задавался вопросом, что случилось с семьей, которая когда-то жила здесь и, очевидно, исчезла без следа... а потом решил, возможно, лучше не знать. Все это место дрожало от страха и трагедии. Неудивительно, что их добыча выбрала его в качестве логова.

Оливер похлопал его по плечу и указал дальше по коридору к другой маленькой спальне. Дверь была закрыта, и свет звезд отражался на старой стеклянной ручке. Мирнин приготовился и кивнул о своей готовности.