Морское кладбище - Аслак Нуре

прищучили. Улав пришел в такую ярость, что даже хотел отослать Сверре в английскую школу-интернат. Ханс Фалк отнесся к этому более спокойно. «У детей вообще высокая сексуальность, и у этих тоже», – подслушал Сверре однажды вечером, когда не мог уснуть.

Возможно, все так бы и кончилось слегка смущающими и смешными воспоминаниями детства, если бы не то утро в голубой комнате много лет спустя, когда Сверре проснулся с жуткой головной болью и провалом в памяти после ночной пирушки младшего поколения их большой семьи. Марта голяком сидела верхом на нем в постели, где спали столь многие лауреаты Нобелевской премии мира.

Он, конечно, сразу понял, что то далекое опять вернулось. Но плоти наплевать на мораль, и мысль, что Марта Фалк хочет его, наполнила юного Сверре неистовой, неуправляемой похотью.

Секс с Мартой стало ежегодной традицией, предвкушением которой он жил целый год. Почему она продолжала? Может, все дело в том, что трахаться с кузеном за богом забытым туалетом или в другом подобном месте, выходит за пределы приличий и этически неприемлемо? Может, ее сексуальный инстинкт безграничен?

Что дело в нем самом, он думать не смел, ведь, подобно всем мужчинам с высокой самооценкой и низким самоощущением, он вообще не мог себе представить, что кто-то может любить его.

Традиция продолжалась вплоть до появления Ивана, художника по инсталляциям. Однажды погожим пасхальным вечером возле хутора на Устаусет он отвел Сверре в сторонку и, глядя на него холодным путинским взглядом, тихо сказал:

– Я знаю про тебя. Ставь точку, псих ненормальный.

Так и вышло. Но если тебя приворожила Марта Фалк, то это навсегда. Мечты о ней не уходили, дремали в нем, как спящий зверь, как затаившийся вирус.

Глава 31. Кровь и почва

Линия фронта, Северный Ирак

Атака началась возгласом «Аллах акбар!» по радио и продолжилась навесным огнем минометов ДАИШ. Сперва послышался глухой гул с той стороны фронта, потом низкий свистящий звук, как от новогодней петарды, а потом сам взрыв, чуть поодаль. Майк довольно проворно подковылял к церковному окошку и глянул наружу в бинокль ночного видения.

– Мощная атака, – серьезно сказал он. – Они ведут пристрелку из минометов.

Джонни подошел, стал рядом, Майк протянул ему бинокль. Сначала он смотрел на ничейную землю – траншеи, земляные валы, колючая проволока. Потом глянул выше и увидел.

На той стороне, метрах в пятистах, стояли рядами белые пикапы и прочие автомашины, с изображениями черных флагов, готовые к наступлению.

Снова свистящий звук и взрыв, гораздо ближе. Книжки и инструмент затряслись. Майк быстро и решительно шагнул назад, взял винтовку Барретта.

– На ничейной полосе люди, – сказал Джонни, приметивший несколько темных фигур, направлявшихся к ним. Минометы вызвали у него прилив адреналина. – Похоже на патруль.

Майк устроился за мешком с песком, приложил винтовку к плечу. Джонни следил за обстановкой в бинокль.

Майк сделал одиночный выстрел по замыкающему в патруле. В зернистые зеленые линзы разглядеть детали невозможно, но мужчина рухнул как подкошенный, остальные джихадисты тоже бросились наземь. Как только двое из них приподнялись, Майк уложил и их. Оставшиеся двое патрульных сломя голову побежали обратно.

– Отлично! – сказал Джонни.

– Теперь они еще дважды подумают, прежде чем высунутся снова, – сказал Майк.

От запаха пороха у Джонни свербело в носу.

Новый гул с той стороны фронта.

Слева адский грохот разрыва. Обоих расшвыряло по комнате, а очнувшись, Джонни увидел, что одну стену полностью снесло. В ушах звенело.

– Уходим! – крикнул Майк, вставая и хватая винтовку и гранаты. Бинокль ночного видения он повесил на шею. – Бери все, что сможешь унести!

Джонни повесил на одно плечо безоткатную пушку, на другое – американскую М-16 и побежал за ним. Лестница была усыпана камнями от разрушенной стены, несколько ступенек отсутствовало. Небо исчеркано трассами, кругом гул дронов, свист снарядов. Взрыв поджег церковь.

– Бьют по церкви! – крикнул Майк. – Бежим, черт побери!

Они бежали по церковному двору среди невысоких кипарисов, когда за спиной громыхнул очередной мощный разрыв. Башню, где они сидели всего минутой раньше, разнесло в прах. Вокруг с криками метались курды-часовые.

Вместо того чтобы бежать прочь от линии фронта, к поселку, Майк помчался в противоположную сторону, к песчаной насыпи, маркировавшей начало ничейной полосы.

За насыпью они залегли. Теперь ДАИШ начала обстреливать их позиции еще и из ручных гранатометов. Позади взлетел на воздух автомобиль. Небо сплошь в трассах.

– Здесь мы в большей безопасности! – крикнул Майк. – Их минометы предпочитают стрелять с перелетом, а не с недолетом. А базуки нас не достанут.

– Пока они не пустят пехоту, – сказал Джонни.

Один из вражеских дронов сошел с курса и приземлился в сотне метров у них за спиной. К нему устремились двое молодых солдат Пешмерга. Майк крикнул им:

– Не трогайте этот чертов дрон!

Слишком поздно. Бомба замедленного действия взорвалась, швырнув парней в воздух.

– Черт, – сказал Майк. – Никогда не подходи к подбитым дронам. Готов пострелять, Джонни? Надо помешать террористам пересечь линию фронта. Будем держать позицию.

– Я готов.

Все происходило так быстро. Он не успел испугаться и только сейчас заметил, что руки трясутся, а зубы стучат. Снова он сделал неправильный выбор. Не надо было ехать сюда.

Он проверил, что автоматическая винтовка заряжена, и пополз по насыпи назад, пока не очутился в ложбинке с хорошим обзором линии фронта. Осторожно приподнял голову. В тот же миг грянула очередь, взбороздив землю всего в нескольких метрах от него.

– Они нас видят! – Он сполз вниз, крикнул Майку: – Можешь прикрыть меня огнем?

Майк кивнул, пригнувшись, перебежал прочь от насыпи и укрылся за кустами метрах в двадцати. Джонни видел его.

Джонни трижды выстрелил, быстро, один выстрел за другим, но не успел разглядеть, попал ли. Снова выглянул за насыпь. Джихадисты явно испугались снайперов, потому что ответного выстрела не последовало.

Джонни старался получше оглядеть линию фронта. На валах поодаль лежали другие солдаты Пешмерга, обороняли позиции. Далеко ли до вражеской земли, в потемках да в бинокль ночного видения толком не увидишь – пожалуй, метров пятьсот. Ландшафт с обеих сторон слегка понижался, разделенный посередине темной траншеей. Это была гарантия безопасности. Пешим ходом террористы могли туда добраться, а вот большие машины – нет.

Его внимание привлекли какие-то движения в поле зрения. Может, деревца трепетали на легком ветру? Нет. По ту сторону линии фронта медленно вышли из темноты десять-пятнадцать вражеских солдат.

Майк явно тоже увидел их, сообщил соседям. Секундой позже небо озарила осветительная ракета.

– Огонь! – гаркнул Майк.

Джонни перекатился на другую сторону и попробовал