Русские масоны. От Романовых до Березовского - Олег Соловьёв

При таких обстоятельствах Садуль, естественно, видел и продолжавшего себя считать эсером Б.В. Савинкова, прибывшего из Донской области в качестве неофициального представителя белых генералов Добровольческой армии. Вскоре он создал в столице организацию масонского типа «Союз защиты родины и свободы», о чем открыто поведал в своих воспоминаниях. «Мы имели право сказать, что у нас нет правых и левых и что мы осуществляем «Священный союз» во имя любви к Отечеству. Работать в тайном обществе всегда трудно. Работать, когда вы ставите зада-чей вооруженное выступление, значит каждый день рисковать жизнью». В числе руководителей оказались эсеры, меньшевики, монархисты, плехановцы, в том числе масон, энес Л.М. Брам-сон. Финансировали Союз руководит!и чехословацкого Национального совета масоны Масарик и Бенеш, которые сами находились на содержании Франции. В дневнике первого есть любопытная запись от начала марта 1918 г. о переговорах с Савинковым: «Имеются организации но городам, государственный переворот... Я еду, чтобы А) Скупать хлеб, чтобы не достался немцам, Б) В случае чего «хлебный террор», В) Политический террор. Террор: покушение на великого князя Сергея стоило всего лишь 7 тыс. рублей, Плеве — 30 тыс. Я могу предоставить некоторые финансовые средства, чтобы Клецанда — 200 тыс. рублей». Названные лица непосредственно руководили корпусом. Деньги были получены, как впоследствии подтвердил лидер партии младо-чехов Крамарж в письме Масарику: «Вы своим великодушным поступком помогли Савинкову в тяжелую минуту первой антибольшевистской революции. Савинков рассказывает об этом почти со слезами на глазах»1. Такое великодушие позволило масону из бывших террористов образовать несколько крупных вооруженных отрядов офицеров и студентов, ждупщх лишь сигнала о путче.

26 мая 1918 г. Локкарт телеграфировал в Лондон: «Вчера имел длительную беседу с одним из агентов Савинкова. Этого человека я знаю многие годы, и потому можно доверять его заявлению, что планы Савинкова о контрреволюции полностью основаны на союзной интервенции. Французская военная миссия их поддерживает и заверила, что интервенция уже решена. Савинков предлагает уничтожить всех большевистских руководителей в ночь высадки союзников и сформировать правительство, которое на деле станет военной диктатурой». Среди ее членов он назвал генерала Алексеева, адмирала Колчака, кадета Кишкина, эсера Авксентьева и в конце, скромно, самого себя. Он, мол, стремится убедить их в абсолютной необходимости немедленных действий и полностью к этому готов, ибо каждый день промедления таит возможность раскрытия задуманного268.

А тот продолжает раскрывать подробности. «Предполагалось в Москве убить Ленина и Троцкого, и для этой цели было установлено за ними обоими наблюдение. Одно время оно давало блестящие результаты. Одно время я беседовал с Лениным через третье лицо, бывавшее у него. Ленин расспрашивал это третье лицо о «Союзе» и обо мне, и я отвечал ему и расспрашивал о его планах. Не знаю, был ли он так же осторожен в своих ответах, как и я в своих. Одновременно с уничтожением Ленина и Троцкого предполагалось выступить в Рыбинске и Ярославле, чтобы отрезать Москву от Архангельска, где должен был происходить союзный десант... План этот удался только отчасти. Покушение на Троцкого не удалось. Покушение на Ленина удалось лишь наполовину. Дора Каплан, ныне расстрелянная, ранила Ленина, но не убила»269. Не предупредил ли Троцкого либо Савинкова Садуль о недопустимости подобного акта по устранению наркома? Вопрос не риторический, учитывая изложенное выше. Во многом террорист заведомо привирал, вроде пресловутого обмена мнениями с пролетарским вождем или причастности к покушению Каплан, не подтвержденного остальными источниками. Но в целом он верно раскрывает свои замыслы, согласованные с представителями Антанты, которые были уверены в неизбежности ншрокой интервенции союзников в поддержку внутренней контрреволюции.

Кроме того, в Москве почти одновременно возникли весной 1918 г. целых четыре подпольных организации: Правый центр, Левый центр, Национальный центр и Союз возрождения, которые действовали под определенным контролем находянщхся там же центральных комитетов кадетов, эсеров, меньшевиков, эне-сов. Среди членов находились и видные представители бывшего Верховного Совета ВВНР, ставившие главной задачей свержение Советского правительства при вооруженной поддержке иностранных держав и реставрацию буржуазно-помещичьего строя. Они контактировали между собой, согласовывали общую линию, хотя и расходились но крупным тактическим вопросам. Так, Правый центр придерживался немецкой ориентации и ратовал за реставрацию монархии, что побудило кадетов-масонов В.А. Степанова,

А.В. Карташева и С.А. Котляревского покинуть организацию и с помощью единомышленников образовать состоящий из представителей собственной партии Национальный центр. В свою очередь, Левый центр преобразовался в Союз возрождения на базе блока кадетов и т.н. социалистических партий, в первую очередь правых эсеров во главе с Н.Д. Авксентьевым, адептом парижской ложи «Аши» (1908 г.), в 1917 г. он присоединился к одному из братств союза ВВНР. Эсер имел постоянные связи с французским генконсулом в столице РСФСР Гренаром и другими ино-страицами, от которых у него не было секретов. По сообщению генконсула, Авксентьев пришел к нему от имени «левых групп», стремившихся к ликвидации Советов, и заявил: «Приближается момент действия, и мы просим финансовой и военной помощи союзников. Банки закрыты, у нас есть винтовки, но очень мало орудий и пулеметов. Люди имеются, но их трудно собрать. Необходима надежная сила, вокруг которой они могли бы объединиться... Союзный десант в Архангельске, возможно, оказал бы желанную услугу». Гренар заверил собеседника, что страны Антанты твердо решили действовать в России как «друзья и союзники»270.

ЦК правых эсеров, их фракция в бывшем Учредительном собрании, социалисты-народники (энесы), левые кадеты и кооператоры разработали и предложили союзным правительствам проект коллективного заявления на случай их вооруженной интервенции. Союз возрождения наметил создание «общерусской государственной власти в виде Директории в составе Авксентьева, кадета Астрова, энеса Н.В. Чайковского и беспартийного генерала В.Г. Болдырева. Двое из четверки, Авксентьев и Чайковский, являлись видными масонами. Последний начал политиче скую карьеру народовольцем, неоднократно подвергался арестам, несколько лет прожил в США. Посвящение принял в петербургской ложе «Восходящая Звезда» (1914 г.), входил в малый совет ВВНР. После Октябрьской революции ориентировался на Анг-ли*ю. Принцип коллективной военной диктатуры, или Директории, дань известному органу Французской революции конца

XVIII в., который сверг якобинцев, у нас получил карикатурное воплощение.

Всячески содействуя выполнению антисоветских планов, представители Антанты не проявляли еще готовности к развертыванию широкомасштабной интервенции собственными вооруженными силами ввиду ожесточенных боев с немцами на Западном фронте и боязни разложения большевиками своих войск. Они предпочитали воевать с Россией руками наших соотечественников, но выдвинули на первый план находящийся на их содержании чехословацкий корпус. Сперва Лондон и Париж начали переговоры о транспортировке его частей через Владивосток, затем изменили намерение, решив подразделения к западу от Омска перебросить в Архангельск, остальным же ехать прежним маршрутом. В ходе неофициальных бесед с Троцким они добились согласия на подобные действия, причем советская сторона ранее договорилась с командованием корпуса о его частичном разоружении, что фактически им саботировалось. Среди солдат велась усиленная антисоветская пропаганда при участии правых эсеров, распространялись слухи, будто правительство РСФСР настояло на изменении маршрута следования. В середине мая 1918 г. совещание командиров двух чешских дивизий, полков и делегаты отрядов решили не подчиняться распоряжениям о смене маршрута и сдаче оружия, продолжая движение эшелонов на Восток. Кроме того, они выступили против местных советских войск и захватили в конце мая Мариинск, Челябинск, Пензу, Сызрань, Томск при содействии эсеровских отрядов.

В сложившихся экстремальных условиях командование РККА и лично Троцкий действовали не лучшим образом. Масла в огонь подлило его распоряжение о «немедленном и безусловном разоружении всех чехословаков и о расстреле тех из них, которые с оружием в руках будут противиться мероприятиям Советской власти». В ответах на вопросы представителя корпуса

В. Нейберта наркомвоен повторил прежние требования непререкаемым тоном. По воспоминаниям управляющего делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевича, «военное командование Москвы было возмущено его постунком>, и Реввоенсовет собрался как бы частным образом без него, где было решено открыть фронт против чехов и главнокомандующим назначить Антонова-Овсеенко. Он согласился, но поставил условием полное невмешательство Троцкого в операции и переговоры с чешским командованием, которое хорошо знал. Троцкий запротеегговал, и тот отказался». Главкомом на чехословацкий фронт был назначен выпущенный Троцким из тюрьмы левый эсер Муравьев1. Узнав об успехах мятежа, руководители московского подполья из «Союза освобождения» прибыли в Самару и образовали там орган местной власти — Комитет членов Учредительного собрания (КОМУ1!), который рас-прострашм полномочия на все Поволжье. Под председательством правого эсера В.К. Вольского в составе самозваною правительства оказались главным образом малоизвестные члены той же партии, один меньшевик и несколько беспартийных. По поручению ЦК кадетов наблюдателем за его деятельностью поставили «вольного каменщика» Л.А. Кроля. Среди других братьев поблизости оказались Н.А. Бородин, А.М. Букейханов, В.А. Виноградов,