Записки хирурга - Мария Близнецова

Все село сгорело, и только чудом уцелел наш дом, без окон, без дверей. Дом, в котором теперь уже жили чужие люди, а мои родные полегли на погосте.

Всех разметала война. Шесть братьев было, а остались в живых трое да я четвертая.

Шесть братьев. Мы жили с ними дружно. Я одна девочка среди них. Никто меня и пальцем тронуть не смел, столько у меня было защитников. Все рослые, красивые, силачи. Один таскал трехведерные бочки одной рукой, другой хвалился, что может и лодку одной рукой снести, третий пытался и лошадь поднять. Так хвастались силой мои братья, а остались теперь трое.

Рассеялась наша большая семья, не осталось старых домов, одни могилы и лес, каким был, остались. Только много новых деревьев наросло да разбросаны по лесу окопы, снаряды, каски. Остались землянки, а на них новая поросль кустов и брусники, земляники и вереска.

На одном из юбилеев Семен Семенович Гирголав сказал торжественно:

— Медикум ест амикус хумани генерис…

И хоть мы не вдруг поняли латынь, но, посовещавшись, перевели: «Врач есть друг человечества», «друг рода человеческого». И это была правда.

Всегда в академии произносились эти слова о том, что врач обязан по первому зову больного идти и помогать — он не может отказать страждущему, не смеет думать о своих болезнях, об усталости; он должен быть вечно здоров и бодр, и все люди, даже враги, имеют право на его милосердие.

Мы помнили этот принцип всегда и руководствовались им в любых случаях жизни.

Торжественных латинских речей мы не произносили, но то, что надо было делать, делали.

Мы помогали. Лечили, врачевали. Нам верили. И нас согревала радость спасения больных.