Сценарий фильма "Кин-дза-дза" - Георгий Данелия

- Ты куда? - строго спросил его Уэф.

- Сюда… В туалет.

- Деньги оставьте здесь. В туалет с деньгами нельзя.

Гедеван положил деньги на футляр и вошел в тесный железный отсек, закрыв за собой дверь. Сверху опустилась тяжелая стальная штора.

Рубка.

Гедеван расстегнул ремень, спустил брюки, достал из кармана курточки металлический кубик, гайку, камушек, расстегнул молнию на карманчике плавок, все добро спрятал в карманчик, извлек из другого кармана куртки щепотку песка, засыпал его в карманчик плавок, закрыл молнию, поднял штаны, застегнул ремень, нагнулся, попытался поднять стальную штору.

Шторка не поддавалась.

Гедеван выпрямился и огляделся. Везде почерневшего зеркала из стены торчали три рычажка. Гедеван осторожно переключил первый, свет в рубке замигал. Шторка не шелохнулась.

Гедеван вернул рычажок на место и осторожно переключил второй рычажок - свет погас. Тогда Гедеван быстро вернул рычажск на место, свет зажегся. Гедеван осторожно попробовал третий рычажок, в унитазе защумело, стальная шторка медленно поднялась и… в отсек хлынул ослепительно солнечный свет.

Катапульта в песках.

Гедеван зажмурился. Открыл глаза и увидел перед собой синее небо и сверкающий песок. На песке метрах в пяти перед Гедеваном стояло существо с хоботком вместо носа, с прозрачными ушами, в куртке, в коротких штанах. На спине - скатка. В руке оно держало целлофановую сумку Машкова.

- У-у-у, - загудело существо, покрутив хоботком.

Гедеван быстро опустил шторку.

- Так. Спокойно, - сказал он сам себе. - Он закрыл глаза, постоял некоторое время. Потом снова переключил рычажок. В унитазе опять зашумело. Шторка поднялась. Существо исчезло, ветер заметал следы, которые вели к одиноко торчавшей из песка бетонной трубе.

- Дядя Вова, - тихо позвал Гедеван.

Он нерешительно ступил из отсека, посмотрел на небо и увидел удаляющийся пепелац.

- Дядя Вова!!! - закричал Гедеван и побежал за ракетой.

Рубка.

- На, - Би поставил перед Машковым две большие сумки, - Двадцать тысяч коробок влезает? Или еще сделать?

- Сколько? Откуда ты двадцать тысяч набрал?

- Воду пили? Пили! - ехидно спросил Уэф. - Пили! Кашу жрали? Жрали! Катапульту катата. - Братцы, - перебил его Машков. - Давайте реально. У меня с собой рубль сорок. Вот сколько на них куплю спичек, столько и принесу. И баста. Больше мне негде взять.

- А вот еще пятьдесят, - Уэф показал на оставленные Гедеваном деньги. - Это раз! У Люськи на книжке триста пятьдесят чатлов на холодильник лежит. Это два! И ты еще к Брюшкиной в ремонтконтору можешь сбегать. Это три! Кончай мозги пудрить, пацак!

- Владимир Николаевич, такое предложение, - доверительно сказал Би. - Мы тебя выпустим, а скрипку оставим. Когда ты спички принесешь, мы тебе ее подарим. Ты скрипку загонишь и у тебя большой навар будет. Небо видит, что мы очень, очень мало просим, родной.

Машков поскреб подбородок:

- Вы уже и про Брюшкину… Слушайте, телепаты, зачем вам столько спичек? - переменил он тему. - Вы что планету хотите взорвать?

- Какой балда кц на планету тратить будет? — Планету тренклюкатором трэнклюкируют. В тысячу раз дешевле! – возмутился Уэф.

- Кц - очень дорогое, родной.

- Почему?

- Кц - это положение в обществе, родной, понимаешь? - сказал Би.

- Не очень.

- Ну, как тебе объяснить? Что у вас на земле очень ценится? Что земляне пацаки покупают и прячут?

Машков пожал плечами:

- То, что очень дорого стоит. Верно?

- Ну?

- И за что их потом остальные пацаки уважают? За то, что у них есть то, чего у других нет. - Так?

- Ну,… это смотря где… А кц это что, сера или селитра?

- Кц - это кц, - сообщил Уэф. - Когда у меня один грамм кц есть, тогда желтые штаны носить мочь. И передо мной пацак не один, а два раза должен приседать и “ку” говорить. Ясно? А если у меня два грамма кц есть, я малиновые штаны носить мочь, и меня энцилопп ночью не имеет права бить. А если я больше трех грамм кц спрятал, то передо мной и чатланин не чатланской планете должен приседать и “ку” говорить. Ясно?

- Но это государственная монополия, родной, это очень строго. Поэтому ты свою спичку спрячь и не думай про нее. За контрабандный кц пацака трэнклюкирует на месте. Понимаешь?

- Пацак, такое предложение, - прищурился Уэф. - Ты спичку сейчас нам давай, а мы тебе потом желтые штаны привезем. Идет?

- Спасибо, но у меня уже есть, - Машков подтянул брюки. Под ними оказались желтые кальсоны. - Может скрипачу нужны. Скрипач! - позвал он. - Тут инопланетяне штанами фарцуют. Тебе желтые нужны?… Скрипач, ты слышишь?

- А скрипача, нет, родной, - сказал Би.

- Давно, - подтвердил Уэф.

- В каком смысле? - Машков посмотрел на овальную дверь.

Над дверью тревожно мигал зеленый плафон.

- Я его скатапультировал, - сказал Уэф.

Машков встал, открыл дверь.

Под нею плыл песок.

- Пацак, ты не волнуйся. У нас запасная катапульта есть. Новая, - сказал Уэф. - А та уже все равно испортилась.

- А где… - Машков не смог договорить.

- Я кнопку нажимал и он улетел на хрен, - улыбнулся Уэф.

- Скрипач не нужен! Он только топливо лишнее жрет.

- Да, такова жизнь, родной, - вздохнул Би и глаза его увлажнились. - Небо видит, как я скорблю.

- А ну, разворачивай! Быстро! - заорал Машков.

- Не можем уже, родной. Топливо кончается, - Би постучал по прибору на панели. – На луцеколонку надо лететь.

Машков огляделся. Поднял с пола чугунок.

- Разворачивайте, гады! Руки, ноги повыдергиваю!

Катапульта в песках.

- Скрипач!… Скрипач! - звал Машков, стоя у пустой катапульты. - Ну, куда он мог деться?!

- Его, наверное, эцилоппы выловили… Полетели, родной, - сказал Би.

Он и Уэф стояли в дверях пепелаца.

- Убить вас мало! Давай срочно запроси по рации этих ваших эцилоппов! Где он?! – заорал Машков. - Ну! Кому говорят?!

- Рации у нас нет. Мы ее выкинули, родной, - вздохнул Би.

- Врешь.

- Нет, родной. В ней все время кричали: “Помогите-помогите-погибаю! Помогите погибаю!” А мне всегда всех жалко.

- Эти плюкане совсем совесть не имеют, - сказал Уэф. - Знает, зараза, что бесплатно никто не спасет, а все равно будет орать, чтобы всем хорошее настроение пудрить.

- Эцилопп! - испуганно воскликнул Би.

В небе над бетонной трубой завис большой черный летательный аппарат. От него отделился маленький аппарат с мигалками и пошел на посадку.

- Пацак! Цак одевай! - истерично крикнул Уэф Машкову.

- Разбежался! - скрипнув зубами, процедил Машков.

Би прицепил колокольчик к носу, выпрыгнул из ракеты и кинулся к Машкову.

- Владимир Николаевич, родной, одень цак! Иначе он трэнклюкирует тебя. И спичку! - взмолился он.

- Посмотрим! - Машков засунул руки в карманы брюк.

Большой аппарат полетел над пустыней, а маленький бесшумно опустился около трубы.

Дверь откатилась и на песок выпрыгнул эцилопп - приземистый кривоногий мужчина в черном резиновом трико, в черном резиновом колпаке, на макушке которого крутилась мигалка. На руке у эцилоппа висел стерженек.

Уэф и Би пошлепали себя по щекам и подобострастно присели перед эцилоппом.

Эцилопп посмотрел на Машкова через визатор, усмехнулся, подошел к нему и направил на него стержень.

- Ку! - жалобно пискнул Уэф. Он упал на песок, быстро пополз к эцилоппу и попытался поставить его ногу к себе на голову.

Эцилопп носком резиновой тапочки поднял голову Уэфа и сказал мягко:

- Ку-ку.

Уэф поднялся, полез в карман, вынул две монеты, протянул эцилоппу и лучезарно улыбнулся.

Эцилопп снова навел стерженек на Машкова.

Уэф вздохнул, вытащил из-за пазухи пластиковый мешочек и достал оттуда еще две монеты. Эцилопп помотал головой. Уэф тяжело вздохнул и отдал ему все. Эцилопп спрятал деньги в карман, повернулся к Машкову и сказал строго:

- Ку!

- Ну что кукукаешь? Скажи лучше, тут парнишка был. Где он? Куда вы его дели? - свирепо спросил Машков. - По хорошему спрашиваю?

Эцилопп недобро улыбнулся, оскалив зеленые керамические зубы, навел стерженек на бетонную трубу, нажал кнопку и труба, будто срезанная бритвой, рухнула.

- Цак! - ласково сказал эцилопп и ткнул стержнем в живот Машкова.

Машков, играя желваками, достал из кармана колокольчик, прицепил его между ноздрей и, приблизив лицо к эцилоппу, замычал:

- Му-у-у!

Эцилопп отскочил и ударил Машкова стержнем по голове.

Машков упал.

- Му-у, - улыбнувшись, передразнил Машкова эцилопп. Сел в машину, развернулся. Въехал в ракету. Дверь захлопнулась и ракета, сверкая мигалками, взвилась в небо.

Машков поднялся, потряс головой. Колокольчик зазвенел.

- Небо, небо не видело такого кю, как ты, Владимир Николаевич! Все что мы накопили, ты в эцилоппа положил! - с. горьким упреком сказал Би. - Владимир Николаевич, ты кю, родной!