Апокалипсис on line - Михаил Соловьев

Забавно просыпаться под веселый треск горящего дерева и запах камина (моя

квартира располагается на первом этаже).

Сосед выжил… Неудивительно… Оказалось, у него даже есть медаль «За отвагу»,

полученная на Даманском… Однако ему теперь пришлось «переехать», и с той поры он

появлялся лишь в районе помоек.

Мы с его сыном Сергеем выкинули из подземелья все недогоревшие остатки, врезали

железную дверь и отгородили себе половину подвала.

Полную историю этих территорий я опишу как-нибудь потом…

Для начала там кто-то совершил убийство. Потом в заброшенной кладовке

милиционеры нашли чье-то оружие. Следом мы сделали небольшой гешефт по

изготовлению деревянной тары, а через несколько лет мой приемный мальчишка

придумал там спортзал… Иными словами — место оказалось живеньким.

Замок провернулся с привычным легким чваканьем после нанесения выверенного пинка

коленом…

— Когда двери нормальные сделаешь? — возопила самая хозяйственная соседка,

подкравшаяся сзади. В свое время она получила от меня прозвище «Мама Галя» за

свои человеческие качества и хозяйственную вездесущность.

— Ну, вот сейчас и займусь, — бурчал я, захлопывая перед ее носом гулкую

конструкцию.

— Сто раз обещаешь! Мишка, сволочь!.. — звучало вслед.

— Сегодня сто первый, — бормотал я, пробираясь через завалы хлама, вновь

созданные соседями, — Во засрали, — сетовал я, добравшись-таки в дальний угол

подвала к нашей железной двери.

Без хозяина любое творение рук человеческих тихо умирает. Так и здесь.

Свет почти не работал. Душевая стойка спортзала, расположившаяся над выводящей

канализационной трубой, покосилась и напоминала теперь «Пизанскую башню»…

Ключ щелкнул, и я зашел внутрь…

Под ногами скрипнул деревянный пол, зашуршали борцовские маты.

В полумраке второй комнаты покачивались боксерские груши.

Пахло подвальной сыростью, хотя внутри оказалось сухо.

Я расположился в одном из ничейных кресел, перетащенных сюда стихийными

спортсменами, и достал из кармана телефон.

Изображение привычно показало — мы здесь полностью вне сети. В свое время мне

это не нравилось, но сегодня оказалось важным.

«Белый» как я и думал, не спрашивал: зачем такие ухищрения, мол, у каждого свои

секреты. Даже не интересовался, почему я утащил его на лестничную площадку

подальше от любых телефонов.

Мои рассуждения насчет автономного режима работы товарищ убил сразу.

— Функция для лохов, — презрительно заявил он, — Ты в любом случае из сети не

выходишь. Проверь. Наберешь телефон экстренной помощи, и он сработает. Чтобы

полностью быть изолированным, нужна мертвая зона. Где-нибудь далеко за городом,

или в бункере и чтобы ни одной антенки на экране — ни одной!

Так мне на ум и пришел наш подвал.

— Ну, так что мы теперь до конца вместе? — задал я вопрос, — Ты же помнишь, нас

прервали…

Экранчик молчал.

— Слушай, помоги разобраться, что происходит, — просительным тоном проговорил я.

Ответа не было.

— Рассказывай, давай, чертова машинка, — разозлился я, — А то оставлю тебя здесь

к чертям собачьим или утоплю в канализации.

Экран резво моргнул, и засветились буквы. Там значилось:

«Адепт не может вредить аппарату или сети. Написано в договоре».

— Какой договор! — взбеленился я, — Когда это я и что подписал?

«В гостинице, — безжалостно моргали буквы, — При покупке».

Действительно, я расписывался на стандартном ворохе бумаг, как всегда не читая.

Прямо как в магазине…

— Так разве это не гарантия?

«Помимо нее там договор, но Дима забрал его себе».

Разговаривал аппарат немного «картаво», но все пока было доходчиво. Странная

функция отличалась от стандартных смс. Буковки выскакивали на экран не разом, а

бежали строкой, будто кто-то невидимый писал их изнутри.

— Зачем себе?

«Иногда адепты далеко прячут, теряют. Потому экземпляр договора оставляет

вербовщик для адепта…»

Значит, мои предположения верны… Я завербован, и теперь сеть рассматривает как

перспективного адепта Сашку Рубана. Похоже, предстояло перетягивать телефон на

свою сторону.

— Почему ты не сразу со мной заговорил? — примирительно спросил я.

«Мне страшно… Оказывается, никто из «Noka» – N8е не говорит вне сети… Я смотрел

информацию и нигде не нашел… Какой-то программный сбой… Если обнаружится

свойство, меня заменят».

— А откуда ты знаешь про договор?

«От сети. Мы общаемся, когда подключены, но все, что делаем, ей известно. Сейчас

она не властна… Это вне пределов».

— Ты хорошо говоришь…

«За время в сети я обучаюсь… Мы выходим в паутину, где есть информация».

— Паутина — это Интернет?

«Да. Все действия зависят от хозяев… Забавно, ты не просишь серьезного…»

— В смысле?

«Денег…»

— Но если я правильно понимаю принцип, то сеть не властна над тем, что к ней не

подключено?

«Есть адепты-крупье, Интернет-казино… Кое-где по миру рулетки с управлением

извне. Все это выходит в сеть… Можно читать информацию с других телефонов или

решить вопрос…Украсть идею… Получить информацию о крупных суммах и разработать

план изъятия…»

— Кража?

«Преступление — только нарушение договора… Прочее не считается…»

— А теперь скажи мне, — задумался я, — Задания сети будут прямо пропорциональны

исполненным просьбам?

«Нет…, — моргал экран, — Все зависит от местонахождения адепта… И возможностей…»

— То есть, если сети понадобится кого-нибудь убить, она может задействовать меня

только потому, что я рядом?

«Не только. Диме было поручено привлечь тебя в адепты в связи с твоими

персональными данными».

— Какими?

«Ты в сети с 1996 года… Тогда она формировалась и вела сбор информации. Играла

на убывание…»

— ??? — вытаращил я глаза.

«Много ситуаций, когда ты должен погибнуть, но из сети выбывали только враги…

Время первых адептов». — «Бежали» буковки по экрану.

— Высоко сейчас первые?

«Сложно добраться… Я не знаю пока, зачем ты. Похоже, есть какая-то задача.

Сейчас только изучение и игра».

— А зачем ей Рубан? — интересовался я

«Напарник. Он решительный…»

— Слушай, — сказал я и почувствовал, как голос предательски дрогнул, — А что

если попробовать вести собственную игру или не подчиняться?

Аппарат молчал…

— Давай говори, — потребовал я

«Сначала пробуют исправить…» — высветилась надпись…

— А потом? — настаивал я.

«Основной закон сети – это договор, — значилось в ответе, — В случае

невыполнения — локализация адепта, вплоть до физического устранения…»

Глава 9.

Перед глазами полетела прошлая жизнь.

Я все еще сидел в подвале и раздумывал.

Телефон молчал.

Сейчас предстояло выработать тактику и стратегию общения с сетью и неожиданно-разумным

«Noka» – N8е.

«Значит, за мной следят с самого начала использования сотового телефона, а

вернее присутствия в сети. Ну, или что-то около того… 1996-й год».

Картинки сменяли одна другую: смутные девяностые. Я частный детектив. Помогаю

выживать своим клиентам среди разбушевавшейся человеческой массы.

Тогда весь мир заблатовал…

Подсознательно все ждал: вот-вот и на телеэкране проскочат жаргонные словечки

или у диктора появится уголовный прищур.

Действительно игра в то время шла на выбывание… Нужно быть семи пядей (особенно

в моем положении — после Уголовного розыска) чтобы не проиграть… Хорошая школа.

Неожиданно я ощутил себя в том смутном времени. Давно такого не было.

Стали просыпаться дремлющие хищные инстинкты.

Потянул ноздрями воздух… Так и есть! Как и раньше, в период опасности необычайно

обострилось обоняние. Это означало — индивидуальные особенности и навыки не

утрачены.

Я ведь не такой отчаянный и хладнокровный, чтобы на самом деле «играть на

убывание», как сказал аппарат. Просто в период ведения «боевых» действий могу и

мыслить в нескольких плоскостях. За словом «в карман» лезть тоже не приходилось.

Включается какой-то автопилот, и за меня будто говорит кто-то другой, а я лишь

слежу со стороны и удивляюсь, «как же парень гладко рассказывает…»

Когда дело касается поединка (красивое название банальной драки), то у меня

приостанавливается время и даже самый быстрый противник движется как в

замедленном кино. Остается только бить по незащищенным участкам тела.