Плюш - Тея Лав

– Но в прошлый раз, когда Нил хотел встретиться, именно он приехал сюда. А ты притворилась, что уснула.

– Я правда уснула! – возражаю я, но Кайден мне не верит.

– Ага.

– Мне не нравится имя Нил.

– Ага.

– Кай!

– Что?

– Хватит пытаться меня с кем-нибудь свести. Мне не сорок, и я не на грани.

– Тебе не нужен секс? – тихо интересуется Кайден, склонившись над моим ухом.

– Мы с тобой не говорим о сексе. – Я внимательно смотрю на него. Он быстро кивает, и я тут же меняю тему. – У меня встречное предложение: мы ужинаем у нас дома, затем я поднимаюсь в свою спальню смотреть «Очень странные дела», а ты возвращаешься в пансион, чтобы позвонить Трейс и о чем вы там…не знаю.

Кайден хмыкает и треплет меня по голове, как маленькую.

– Мы с тобой не говорим о сексе, – повторяет он мои слова.

– Не язви.

Посмеиваясь, мы останавливаемся напротив стадиона.

– Хорошо, – соглашается Кайден. – Предупреди своих, что я приду.

– Нет нужды, мама ждет тебя каждый день. Ты же знаешь.

На его лицо падает тревожная тень. Мне знакомо это выражение. Я отчетливо помню то время три года назад, когда мой друг был похожим на собственную тень. Он ел, занимался спортом, учился, тусовался. В общем, выполнял все свои функции, как робот. Он не был прежним, не был самим собой. Потому что именно так чувствует себя человек, разом потерявший все.

– Знаю, – со вздохом произносит он, запустив пальцы в свои темные волосы. – Мне так стыдно перед твоими родителями за то, что редко появляюсь.

Я знаю, что он чувствует. Видеть счастливую семью, когда твоей больше нет, это словно раскаленный металл к коже. Это больно.

Целый год, после случившегося Кайден был тенью, но потом… сорвался. Он творил такую хрень, о которой мы не говорим вслух. Это в прошлом, ведь сейчас все в порядке.

Мои родители уже доказали Кайдену, что теперь именно мы его семья. Пусть и формально его опекуном является сестра его мамы. Я эту тетю видела всего лишь пару раз в жизни.

– Не говори чепухи. – Я хватаю его под руку. – Идем сейчас или ты придешь к ужину?

Кайден достает из кармана брюк телефон и принимается что-то печатать.

– Секунду. Напишу Трейси, что ужинаю у тебя.

Сначала мне хочется возразить, что может не стоит, она и так была расстроена тем, что все еще не может пригласить его на ужин со своей матерью. Но тут же передумываю. Это не мои отношения, они сами знают, что говорить друг другу, а что нет. Это я бы солгала, мне всегда казалось, что так проще.

К тому же ситуация для нас вполне типичная.

С самого начал их отношений Трейси бесилась из-за того, что Кайден иногда ужинал у нас дома, и даже порой оставался на ночь, так как мама его просила об этом.

Я понимала ее чувства и старалась, как можно доходчивее объяснить всю ситуацию. Но какой бы она ни была, трудно принять тот факт, что твой парень остается на ночь у твоей подруги. Трейси тоже все понимала, она не ревновала, так как никогда не была настолько глупой. Но все-таки какие-то принципы брали вверх. Лишь постепенно она на них плюнула, прекратила реагировать на школьные сплетни и поняла, что важно лишь то, что знаем мы сами. А мы знаем, что они друг для друга все, а я их самый лучший друг.

– У меня есть еще одно предложение, – говорит Кайден, засовывая телефон обратно в карман. – Я хочу поплавать сегодня.

– И?

– У меня будет всего час. Может, лучше поторчишь со мной?

Кроме хоккея Кайден увлекается плаванием, греблей и бегом. Во время хоккейного сезона ему довольно редко удается выкроить время для плавания.

Бассейн находится в корпусе ледовой арены.

– Кто-то из девчонок оставил там коньки, можешь покататься, – предлагает Кайден. – Сейчас там только тренер Фаррелл, он не будет против.

Уже несколько месяцев я пытаюсь забыть свой самый безумный и унизительный поступок.

Идея Кайдена мне кажется заманчивой, я давно не стояла на коньках. И если бы была уверена в том, что тренера Фаррелла там не будет, я бы согласилась, не раздумывая.

Но сейчас мне приходится бороться с собой. Мне легко удавалось его избегать почти восемь месяцев. Восемь месяцев! За это время он стал главным тренером. В начале сезона тренер Вэйч заработал инсульт после того, как наша команда проиграла ребятам из Абботсфорда. Инсульт был у половины трибун, так как игра была дикой и завораживающей, несмотря на поражение. Но вот тренеру Вэйчу запретили тренировать.

В общем, я перестала следить за объектом своих желаний, стараясь вести привычную, до него, жизнь. Я бы могла попытаться снова сблизиться с ним. Но всякий раз, думая об этом, в голове сплывало воспоминание об унижении, которое я тогда испытала. Мне не хотелось это повторять, и моя уверенность рассыпалась, как карточный домик.

Но однажды, посмотрев в зеркало и показав средний палец своему второму я-тряпке, я-настоящая решила не заострять все свое внимание на одном не самом удачном фрагменте своей жизни, их еще будет достаточно, впрочем, как и удачных. Поэтому я просто старалась забыть и быть собой.

Но я до сих пор думаю о нем. Не могу не думать.

– Покатаюсь на коньках, – уверено говорю я.

К черту его! Я хочу на лед. Но тут же ловлю себя на мысли, что больше хочу увидеть его.

* * *

Размер оказывается подходящим и прежде чем надеть чужие коньки, я использую почти весь баллончик с дезинфектором. Я не брезгливая, но у меня нет желания мучиться с грибком.

– Можешь идти, тренера я предупредил. – Кайден появляется в женской раздевалке, куда я прошла, чтобы найти забытые кем-то коньки и оставить вещи. На нем плавательные шорты и черная майка. В руках он держит полотенце.

Когда в коридоре мы с Кайденом расходимся в противоположные стороны, я чувствую, как на меня медленно начинает накатывать паника.

Ну почему? Почему я снова себя так чувствую?

Идя по полу в коньках, я замедляю шаг перед выходом на трибуны. Здесь всегда холоднее, но катание меня разогреет.

Я вижу его, когда подхожу к бортику и все еще не решаюсь встать на лед. Тренер Фаррелл стоит в средней зоне и кистевыми бросками отправляет шайбу за шайбой в ворота. Щелчки эхом разносятся по пустым трибунам. На нем спортивные штаны и черная футболка