Чужие грехи (СИ) - Елена Грасс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, не выбираю имя, Максим. Думала его отец выберет имя.
— Почему не выбрал? — я уже не скрывал свои раздражения.
— А нет у него отца. Он окончательно от него отказался.
Дежавю! Я уже это слышал.
Я не стал больше ничего спрашивать у сестры при водителе.
После её слов он и так косился на нас, поглядывая на Настю с сочувствием. И опять, снова мы пошли по тому же пути, не задавали вопросов, не лезли в душу. А надо было задавать вопросы и надо было лезть в душу!
После возвращения домой Настя замкнулась окончательно. Мама звонила мне, плакала, рассказывая, что Настя отказалась кормить ребёнка грудью, не носит его на руках, перестала вставать к нему по ночам. Когда он плакал, сестра предпочитала не вставать к нему, отворачивалась на другой бок и продолжала лежать словно не слышит, как будто и нет его в комнате.
Вот ведь выдержка! Я и родители так не могли. Он младенец, он маленький, беспомощный, разве можно оставаться равнодушным.
Несколько раз приходили соседи и спрашивали, почему такой неспокойный ребёнок, ситуация выходила из-под контроля. Некоторые даже пытались предложить помощь, предполагая, что Настя не может сама, а родители не помогают ей, мол, простить не могут, что она родила в восемнадцать лет. Сколько тогда сплетен о нашей семье ходило, как рассказывала мне мама. Эта ситуация давалась родителям крайне тяжело, теперь уже она приезжала ко мне домой, оставляя Матвея с отцом и плакала. Потому что находится в такой обстановке и не отвлекать свой мозг — это свихнуться возможно очень скоро. Я слушал её, не понимая, чем я, молодой мужик без опыта в общении с детьми могу им помочь?
Матвей заболел, у него не опускалась температура, врачи скорой помощи предлагали увезти Настю и Матвея в больницу, но она отказалась. Мама сама была вынуждена ехать с ним, других вариантов не оставалось.
Когда они вернулись из больницы я переехал к родителям на несколько недель чтобы помочь с Матвеем, поддержать сестру.
Родителям оказаться в данной ситуации было очень сложно, а от Насти не было никакой помощи. Мы распределили обязанности по уходу за ребёнком, по очереди вставали к нему по ночам, а днём кто когда мог. Обстановка в доме была крайне удручающей.
Несколько раз я приходил к ней в комнату пытаясь поговорить, но все мои попытки оставались безрезультатными.
Всем в нашей семье было очень тяжело не физически даже, морально. Мы никак не могли принять эти новые условия жизни. Но больше именно поведение Насти.
По прошествии двух недель я не выдержал и снова попытался поговорить с ней.
— Расскажи, что случилось. Так долго продолжаться не может. У тебя ребёнок, это не изменится, это надо принять и жить дальше. Если даже и не сложилось у вас с этим уродом, неужели тебе настолько наплевать на собственное дитё? А как же материнские чувства, Настя?
— Мне нечего тебе рассказать, Максим. Сестра твоя — дура. И мать я плохая. Всё, больше ничего не могу сказать. Если раньше я была просто дура, то теперь я дура с ребёнком на руках в восемнадцать лет. И жизнь моя кончена.
— Она только начинается! Мало ли девушек в такой же ситуации было и будет. Ты не первая и не последняя. А ведь бывает, что девушка одна с ребёнком остаётся и помочь некому, а у тебя есть мы.
Но все мои доводы, которые я пытался приводить, оставались неуслышанными. Она была равнодушна, безучастна.
Я для Насти в тот момент был как фон в телевизоре, шумит что-то рядом с ухом, но не слушаешь.
Глава 7
Настоящее время. Даша
Ещё совсем недавно я не могла много времени тратить на работу, поскольку мы договорились с мамой, что учёба будет приоритетом во всём.
Теперь сессия успешно сдана, и в течение этих месяцев я могу заниматься только улучшением материального положения. Только не нашего, а брата.
Этот месяц пролетел словно миг. День сменял ночь, ночь сменяла день. А мне всё что происходило вокруг стало неважно. Теперь я не так часто думала о деньгах, чаще о своём спасителе.
В тот день, когда Максим защитил меня, он проводил меня до дома и уехал.
Мне казалось, что встреча с ним перевернула мою жизнь. И вроде бы ничего особенного не произошло, мы толком даже не говорили, но он захватил мои мысли. Неважно, где я была: на работе, в транспорте, в магазине, я думала о нём. Наверное, так и выглядит любовь с первого взгляда… А в моём случае с первого спасения.
Мне казалось, что мой спаситель напоминал отца. Внешне они были разными, но общие сходства были.
Молодой человек выглядел привлекательно: ярко выраженный подбородок, скулы, его взгляд представлялся мне «взглядом охотника» — слегка прищуренные глаза, полные вызова. Его лицо казалось мне достаточно мужественным, нравились правильные черты лица.
Увидев его глаза зелёного цвета, вспомнила, что когда-то читала характеристики про такой цвет: носитель зелёных глаз по характеристикам имел в характере признаки огромной доброты, отзывчивости, честности и умения отстоять своё мнение, добиться поставленной цели.
Всё как в моём отце, всё как я представляю и ожидаю видеть в мужчине.
Он казался мне взрослым. Пару раз я встречалась с парнями, но они были ровесники. А он был старше. В нём не было юношеской слащавости, скорее наоборот. Для меня он представлялся эталоном привлекательности во всех её проявлениях. Высокий, не накаченный, но довольно спортивный. Я думаю, он нравится девушкам. И он нравился мне. А также он нравился и Машке. Маша была из тех девушек, что привлекают взгляд мужчин. Она нравилась им вешнее, умела преподать себя, умела разговаривать и флиртовать. Она не привыкла к тому, что ей отказывают во внимании. Но в этот раз получалось не так как ей хотелось. И это Машу злило.
— Тот, что приходит сюда последнее время часто, смотри, очень хорошенький. — Тычет пальцем в сторону незнакомца. — Ну, посмотри! Русые волосы, глаза красивые, видно, что такой, зачётный парень, такой весь из себя, хоть и строит из себя неприступную крепость, — шутила она.
В тот вечер, когда он спас меня, увидев его лицо, я поняла, что именно он приходил в наше кафе.
В тот вечер, когда он спас меня увидев его лицо, я поняла, что именно он приходил в наше кафе.
Приходил, заказывал себе что-нибудь, сидел подолгу с ноутбуком, я смотрела на него, он смотрел на меня, не пытаясь заговорить, потом оставлял приличные чаевые и уходил.
Он отличался в поведении от остальных. Никуда не торопился, не