Жизнь как история. Сторителлинг каждого дня - Ирина Шевцова

Аниматоры пришли в неописуемый восторг: на фоне вальяжно-ленивой публики мои дамы были живее всех живых, вписывались во все зарядки и аэробики, охотно шли на общение, не переставая шокировать собеседников заявлением своего истинного возраста. К концу дня мама получила приглашение принять участие в конкурсе «Мисс отель». Она совсем не ломалась, изобразила приятное удивление, недоумение и поинтересовалась, как готовиться. Оказалось, пустяки – спеть песню и пройтись по сцене. Выбор песни занял времени не много, остановились на украинской «Марусе» (а что еще петь жительнице Санкт —Петербурга?!). И тут началось самое сложное – выбор наряда. В нашем номере на всех поверхностях были разложены мамины платья, она их неустанно примеряла, комбинируя бижутерию и обувь, и требовала от нас совета. Воистину: хотите поиздеваться над женщиной, заставьте её выбрать одно платье из многих! Почему моя мама не Филипп Киркоров – могла бы много раз спеть и много раз переодеться?! Я взяла ответственность костюмера на себя, выбрав скромное и элегантное, добавив к нему свой ремень. Надо сказать, что у меня нарядов было в два раза меньше, я достигала разнообразия всякими бусиками – места занимают меньше, а эффект тот же. Но мамин отпускной гардероб привел меня в шок: она была готова выходить в свет, ни разу не повторившись. Мне так слабо! А вот чемодан её подруги был заполнен несколькими упаковками носовых платков, полотенцем (говорила же – не брать), всякими нужными штучками, типа спичек и стаканчиков. Одежда лежала на дне тонким слоем. Мама строго контролировала переодевания тети Гали, диктовала куда и что, сетовала на отсутствие выбора.

Ну, наверное, говорить о том, что мама выиграла конкурс и стала «Мисс Отель» будет лишним. На следующий день она пожинала плоды своей звездности: русские полюбили её за то, что она русская, украинцы за «Марусю», пожилые дамы – за возраст, молодые аниматоры – за то, что сделала за них работу – развлекла зрителей так, что хохотали до слез. Преданными поклонницами стали девушки из Англии – накануне она нашла для них на пляже свободный зонтик и проинструктировала, где брать матрасы. Глядя на их общение я поняла, что языковой барьер – чушь, важна энергия и намерение донести что-то до собеседника. Наблюдала, как моя мама беседовала очень долго, минут 30, с немкой. Разговор был оживленным, каждая тараторила на своем языке, были слышны вопросительные интонации и ответы. Я потом выяснила, о чем: «Она мне рассказывала, что её муж любит пиво, а она вино, а я ей сказала, что вообще-то не пью, но здесь-то на халяву выпила даже коктейль… не понравилось». И все это на протяжении получаса! Сердобольная тетя Галя во время путешествия на яхте подошла к арабской девушке, закутанной по самое «не могу»: «Да вы раздевайтесь, жарко же! И лезьте в воду, водичка хорошая, там кораллы можно посмотреть и рыбок…». Надо сказать, что я её уговорила залезть в эту водичку не без труда, она ужасно боялась плавать с маской: вот без маски плывет, а как только лицо в воду – начинает паниковать. Арабский красавец-инструктор взял её под свою личную опеку: таскал за собой спасательный круг, а тетя Галя плавала к нему прицепленная… Я обзавидовалась.

Вообще-то я ожидала худшего. Оказалось, что мои дамы адаптируются быстро и к любой ситуации. На первых порах они порывались убирать посуду со стола, бегали, чтобы не утруждать официантов, сами за водой и соками, смущались, когда уборщик сложил их ночные рубашки, но потом осознали, что надо использовать свое «все включено» на полную и расслабились. Честное слово – я так боялась за их желудки! Нормальный человек столько съесть не сможет! Но в анамнезе обоих военное голодное детство, отнюдь не вольготная жизнь, и они пошли в отрыв. Здоровье прошло испытание, никаких «страховых» и «не страховых» случаев не приключилось.

Утренний диалог:

– Галя, у тебя есть валидол, что-то сердце колет…

– Да, Юлечка, есть, сейчас поищу… Ну где же пакет с лекарством? Я же точно помню, что положила в пакет от молока валидол, нитроглицерин, но-шпу, пластырь… Ты не видела?

– Нет, не видела, может в чемодане?

– Я уже все перерыла… ну куда же делся… пакет из-под молока… валидол взяла точно… специально ходила в аптеку…

– Ладно, не ищи – уже не колет.

Вечером, когда мы праздновали юбилей, я пожелала имениннице, чтобы склероз был её единственной болезнью. А пакет с лекарствами нашелся когда мы уезжали – в глубине тумбочки, пролежал невостребованный.

В последний день они пошли гулять «между отелями» (был у нас такой маршрут) и вернулись с зеленой веревкой – перевязать чемодан. Позже я тоже прошла этим же маршрутом и увидела на асфальте надпись «Я остаюсь с арабами!». Представила себе молодых девчонок, которым не хочется возвращаться домой. Когда вернулась, мама спросила: «Ты там нашу надпись видела?».

Дай Бог мне тоже так же в 70 лет…

Дура с собачкой

Оделась, чтобы удобно было раздеваться, обулась так же удобно, губы не красила – и отправилась на охоту за одеждой. Я разгадала секрет заполненного женского шкафа и сакраментального: нечего надеть! Во всем виноваты наши субличности. Их множество, постоянно возникают и осознаются новые, и каждая – КАЖДАЯ!, требует своего образа. Мы входим в состояние, когда что-то надеваем. Вот есть, к примеру: «Я – на пикнике», «Я – гуляю с ребенком», «Я – на работе в хорошем настроении», «Я – на работе, когда надо произвести впечатление», « Я – на дне рождения у Оли (Светы, Насти, Коли и т.д.)». И на все нужна своя одежда! У мужчин все по-другому – они умудряются быть разными не переодеваясь. А может просто и не желают быть разными: «Я рабочий» – «Я домашний». Да, еще – «Я женюсь», что потом может плавно перекочевать в «рабочее» или «праздничное».

Иду по супермаркету, будний день, народу не много. Навстречу мне цокают две практическиодинаковокрасивые девушки с собачками подмышками. Как они умудряются шляться по магазинам на таких вертикальных сантиметрах меня волнует мало, а вот зачем собачки? Приглядываюсь к животным – пасти раскрыты, дышат часто, язычки наружу. Но при этом ошейники со стразами и в платьицах. Животных мне всегда жалко больше, чем людей – они подневольны. Вот нарядила хозяйка с утра в розовое, потом переодела в фиолетовое, потом тапочки напялила и заколку на чуб… Типа, собачка должна радоваться, в какие заботливые руки попала. К этим рукам бы, да ногам, да всему остальному еще мозгов чуток!

Захожу в отдел – та же картина, еще одна красавица, но с «мальчиком» в комбинезончике. Хозяйка выбрала что-то для примерки и своего питомца сбросила на руки к обрадованной продавщице. Девчонка поставила трясущееся существо на прилавок, тут же подскочили парочку скучающих в зале консультантов, схватили, тискают, умиляются. Решили напугать охранника – подкрались сзади и сунули песика в лицо… Веселье! Наконец, хозяйка вернулась из примерочной, метнула понравившиеся тряпочки на прилавок, расплатилась, подхватила пакеты и собачку – и пошла дальше радовать мир.

Меня мало волнуют девушки, ведущие праздный образ жизни – это их дело и их возможности, на здоровье! Но при чем здесь собачки? Это не сумочки, не ремень, не аксессуар для машины – это живое существо со своими потребностями. Место его прогулок – лужайка или сквер, ему нужно бегать своими лапками, нюхать, играть с другими собачками, делать свои собачьи дела, а не болтаться подмышкой у хозяйки. И ведь они думают, что любят свою псинку!

Хочется надеяться, что субличность «Дура с собачкой» – это не вся сущность этих девушек, а лишь её часть. Вот и ходят они стройными рядами – новый сюжет нашего времени.

Море

Интересно, почему оно называется Красным? По-славянски однозначно: «красивое». У этого моря есть цвет снаружи и цвет изнутри, и все слабые попытки определить его как «цвет морской волны» никчемны, скорее это многоцветие, палитра, которую человеку воспроизвести слабо, маринисты отдыхают, это произведение природы. Море в Египте – национальное достояние. Из него ничего нельзя выносить. За какой-нибудь обломочек коралла могут посадить в тюрьму, и никого не волнует, что его носило волной долгое время, и вообще обломался он без помощи рук, к примеру, рыба отгрызла (грызут, только треск стоит!). В Красном море нет водорослей, зато коралловый риф как огромная клумба, весь в веточках, шишках, причудливых, похожих на обнаженный мозг, наростах. Коралл расположен очень близко к поверхности, когда плывешь над ним, иногда задеваешь коленями, и иглы морских ежей торчат из каждой расщелины так угрожающе, что иногда охватывает паника: вот оно – дно, совсем близко, а встать нельзя. У ежей маленькие блестящие глазки, две бусинки в пучке иголок. Никакого движения у них я не наблюдала: торчат и смотрят, ни зверь, ни рыба, ни растение…