Всем смертям назло - Вадим Давыдов

– Здравствуйте, Владимир Иванович, – обезоруживающе-открыто улыбнулся спортсмен-аристократ. Улыбка была такая – устоять невозможно: белозубая, ясная, бесшабашная и ослепительная. – Не поможете в серию запустить?

В следующее мгновение – он мог поклясться, что не уследил, когда и откуда этот человек достал оружие, – прямо перед носом Ладягин обнаружил рукоять пистолета, в котором, по зрелом размышлении, можно было узнать «Colt Government», хотя и не без труда. Осторожно взяв пистолет, инженер не сумел скрыть удивления. От «Кольта» остались, фигурально выражаясь, «рожки да ножки» – калибр уменьшился до трёх линий, обойма явно вмещала куда больше штатных семи патронов, а вместо ствольной коробки – до самого окошка эжектора – возникло нечто, похожее на гладкую трубу, внутри которой располагался ствол. При полном сохранении механической части, пистолет выглядел… чудовищно и устрашающе, но при этом весьма технологично.

– Это кто ваял?! – вырвалось у изумлённого Ладягина.

– Я, – ещё шире и беззаботнее улыбнулся Гурьев.

– Идёмте, – всё ещё явно оставаясь полностью во власти удивления, кивнул Ладягин и направился к зданию.

Они вошли в помещение, повернули направо и оказались в длинной, довольно узкой комнате, напоминающей пенал, со струбцинами для крепления оружия и хлопковыми «подушками» – пристрелочной. Ладягин направил оружие в стену, отщёлкнул предохранитель и потянул спусковой крючок. Раздался звук, похожий на глухой, надсадный кашель больного чахоткой, негромко лязгнула отлично смазанная чистая механика, и жёлтая отражённая гильза, курясь чуть заметным дымком, покатилась по полу. Когда она оказалась у ног человека в фантастическом мундире, тот, ловко и небрежно нагнувшись, поднял её, выпрямился и опустил гильзу в карман с таким видом, словно проделывал это по сто раз на дню. При этом никто не вздрогнул и ухом не повёл. От гостей веяло таким непонятным, уверенным и почему-то опасным спокойствием, что Ладягину сделалось немного не по себе.

– Что вам сказать? – задумчиво проговорил Ладягин, доставая из кармана рабочих брюк чистую ветошь и любовно вытирая оружие. – Помочь – помогу, но вы хоть представляете, во сколько это вам обойдётся?

– Нет, – последовал невозмутимый ответ. – Но нас это в данный момент не слишком волнует. Не хотите взглянуть на помещение и оборудование?

– Хочу, – кивнул Ладягин, возвращая оружие хозяину и удивляясь ещё больше. Резкие вертикальные складки обозначились на высоком лбу. – С кем имею честь?

– Гурьев, Яков Кириллович. А это – капитан Осоргин, Вадим Викентьевич. Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?

– Десять минут.

– Отлично.

– Разрешите мне за руль, Яков Кириллович? – козырнул кавторанг.

– Конечно, конечно, – кивнул Гурьев.

Окинув странную пару ошарашенным взглядом, Ладягин хмыкнул, повернулся и направился в свою конторку, стараясь ничем не выдать охватившего его странного предчувствия головокружительных и удивительных перемен, притаившихся за поворотом дороги.

Только после того, как Гурьев и Осоргин оказались на воздухе, они позволили себе обменяться заговорщическими и довольными улыбками.

Мероув Парк. Июль 1934 г.

Дорогой Ладягин всё больше помалкивал, здраво рассудив, что на богатых и явно знающих, чего хотят, людей сдержанность должна произвести надлежащее – благоприятное – впечатление. Гурьев, к которому очевидно старший по возрасту и опыту Осоргин обращался с заметной почтительностью, лишённой при этом всякого подобострастия – как к командиру, проверенному в боях и никогда не дающему подчинённых в обиду, хотя и требовательному до придирчивости, – нравился Ладягину всё больше и больше, несмотря на то, что сам Гурьев вроде бы ничего специально для этого не говорил и не предпринимал. Ладягин решил позволить себе несколько технических вопросов:

– Вы, Яков Кириллович, что заканчивали? Императорское Московское [9]?

– Нет, Владимир Иванович, – печаль в голосе Гурьева показалась Ладягину несколько наигранной. – Так, всё самоучкой, знаете ли. Чертежи немного читать выучился, да к рукоделию по металлу некоторая склонность имеется… Вот-с.

– Поня-а-а-атно, – протянул Ладягин, хотя, признаться, ничего не понял. И сказал, чтобы сказать что-нибудь существенное: – На чертежи интересно будет взглянуть. А серия предполагается большая?

– Поначалу – в двести стволов, а там – как карта ляжет, Владимир Иванович. Надеюсь, тысяч десять нам в ближайшие года два будут в самый раз.

– Это… немало.

– Да и планы у нас развёрнутые, – не стал скромничать Гурьев.

– Не большевиков ли терроризировать?

– Ну, что вы, – Гурьев и Осоргин переглянулись и как-то очень по-доброму, необидно разулыбались. – Мы деловые люди, нам такие глупости ни к чему.

Почему-то Ладягин им сразу поверил. Не похожи были эти двое на суровых, насупленных и довольно обглоданных врангелевцев и РОВСовцев – обеспеченные, уверенные, расслабленно-спокойные. И в то же самое время было совершенно ясно – эти двое могут быть прямо-таки беспредельно опасными, если их разозлить. Особенно – молодой красавец с жутковатыми глазами. Кто же он такой, подумал Ладягин. Не лезу ли я головой в капкан?

– Вы не лезете головой в капкан, Владимир Иванович, – улыбнулся Гурьев, и Ладягин от неожиданности подпрыгнул на сиденье, вытаращив на спутника свои зеленовато-карие очи. – Никто из наших друзей и сотрудников не только ни в чём не нуждается, но и не испытывает при этом никаких проблем со своей совестью и внутренним чувством справедливости. Согласитесь – по нынешним весьма несентиментальным временам это не так уж и мало.

– Это звучит многообещающе, – осторожно и скупо улыбнулся в ответ Ладягин. – И на себя лестно такое примерить, весьма лестно. А вы что же, мысли читаете?

– Да, немного, – кивнул Гурьев. – Мимика, жестикуляция, движение глаз. Для человека искушённого – исчерпывающе красноречиво.

– Впечатляет, – вздохнул Ладягин. – В том числе откровенность. Ну, с друзьями – более или менее понятно. А что насчёт недругов?

– Недругов у нас с каждым днём всё меньше и меньше, – просиял Гурьев. – А друзей – всё больше и больше. Мы много работаем, Владимир Иванович, и добиваемся нужных нам результатов. Но вот настал такой момент, когда без вашей помощи нам никак не обойтись. Вы не думайте – у нас для вас, кроме револьверов-пистолетов, немало увлекательных занятий найдётся. Ручаюсь – не пожалеете.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Ладягин, не собираясь жадно заглатывать наживку целиком. Чем, кажется, привёл своих визави в изумительное и даже где-то игривое расположение духа.

Ладягин с любопытством разглядывал поместье, судя по всему, довольно обширное и процветающее. Правда, источники этого процветания пока оставались не слишком ясны, но ему не казалось это в настоящий момент сколько-нибудь определяющее важным. Производственные помещения, где ему предстояло стать полновластным хозяином, воистину не оставляли ни малейшего шанса попривередничать: новейшие дорогущие станки, немецкие и швейцарские, электричество, освещение, чистота, зеркально-гладкий нескользкий пол, вентиляция – фабрика будущего, да и только!

– Если что-то понадобится, литература в особенности – Королевская библиотека к вашим услугам, Владимир Иванович. Утром оставляете заказ, вечером получаете – даггеротипированный, проектор вот тут. Если захотите, точно такой поставим в ваши жилые покои.

– Вы что же, мне здесь и жить предлагаете?! – поразился Ладягин.

– Ну, разумеется, – с непоколебимым спокойствием пожал плечами Гурьев. – К чему же лишние неудобства? Поставим вас на довольствие по полному списку, оборудование ваше размонтируем-смонтируем, если что из него вам понадобится, сарайчик ваш починим и законсервируем – кто знает, может вам у нас со временем надоест, захотите снова на вольные хлеба.

– И отпустите? – недоверчиво усмехнулся Ладягин.

– Я же говорил, что мы наших друзей не обижаем. Наоборот. Защищаем и всемерно поддерживаем.

– Ну, коли так…

– Замечательно. Я знал, что вам тут придётся по душе. А теперь идёмте обедать-ужинать – познакомлю вас с хозяйкой.

– С хозяйкой?! – опешил Ладягин. – А как же… А вы?!

– А я тут распоряжаюсь. От имени и по поручению, – опять, очень по-доброму, улыбнулся Гурьев.

– Так я… не в форме, – попытался отбояриться Ладягин.

– Это совершенно не воспрепятствует, – твёрдо пресёк его поползновения Гурьев. – У нас тут натуральное хозяйство, всё под рукой, в том числе и конфекцион [10] на всякий непредвиденный случай. Конечно, не Сэвил Роу [11], но в первом приближении – в самый раз.

Ещё полминуты назад Ладягин совершенно не собирался уступать, но – любопытство взяло верх:

– Ладно. Ну, вы, Яков Кириллович, прямо – дредноут!