София - Павел Пирлинг

Глава 3. Брак в Ватикане

Брак с Зоей решен. Второе посольство Вольпе в Италию. Тревизан отозван в Венецию. Виссарион в Болонье. Письмо к сиенцам. Вольпе в Риме. Проекты Сикста IV. Его непотизм. Вольпе в Ватикане. Депеши миланских послов. Критика римских летописей. Законы смешанного брака. Пульчи и его описание наружности Зои. Торжественное совершение брака в Ватикане. Феодор Газский. Королева Боснии. Анна Нотара. Инцидент с кольцом. Союз с татарами отклонен. Приданое Зои. Ее свита. Антон Бонумбре. Папские грамоты. Прощальная аудиенция. Отъезд из Рима. Разнородный состав спутников Зои

Между тем как Джиларди вел переговоры в Венеции о татарском союзе, Вольпе снова принялся за брачный проект в Москве. Немедленно по возвращении он сообщил Ивану ответ папы. Снова в Кремле был собран совет. Все римские предложения были приняты. Оставалось только отправиться в Рим за принцессой Зоей. Это второе лестное поручение, естественно, выпало на долю того, кто так хорошо исполнил первое. Великий князь отправил письма кардиналу Виссариону и папе Калликсту, ибо так звали русские преемника Пия II, умершего 28 июля 1471 года. Летопись наивно прибавляет, что, собрав лучшие сведения в дороге, посланные Ивана выскоблили имя Калликста и заменили его настоящим именем папы – Сикст IV.

Вольпе отправился в Италию в январе 1471 года. Спутники его, вероятно, были русскими; источники упоминают только об их присутствии без более точных указаний. Первые известия об импровизированном посланнике исходят из Венеции; они не предвещают ничего доброго. 27 апреля 1472 года сенаторы решили отозвать Тревизана и вознаградить его за возвращение 150 дукатами. Мера эта была вызвана полученными из Москвы донесениями, в которых несчастный секретарь жаловался на то, что Вольпе совершенно его покинул. Лишенный этой поддержки, не зная туземного языка, он был не в состоянии исполнить своего поручения. Странные действия Вольпе подтверждают эти обвинения. Проезжая в то время по Италии в направлении к Риму, он, казалось, намеренно избегал Венеции, где сам же поднял столь важные вопросы.

В другом месте судьба более благоприятствовала московскому послу. В начале мая он встретился в Болонье с Виссарионом, отправлявшимся во Францию. Изнемогающий под бременем лет и болезни, кардинал отказывался от этой миссии, но настойчивость Сикста IV, убедительное письмо Людовика XI, может быть, тайная надежда увлечь французского короля в Крестовый поход заставили знаменитого старца пренебречь опасностями продолжительного путешествия. Он отправился служить делу церкви и своим громким голосом призывать народы в борьбе за Христа. Погруженный в эти заботы, друг Палеологов все ж таки думал о будущем Зои: об ее браке с могущественным государем Севера. Мы имеем только трогательное доказательство в письме, отправленном к сиенцам вслед за свиданием с Вольпе. Виссарион предполагал, что все препятствия будут устранены. Видя уже принцессу на дороге в Москву, он выражал желание, чтобы ее путешествие через Италию было триумфальным шествием, чтобы она предстала пред русскими как дочь великого народа, уважаемая Западом.

«Мы встретились в Болонье, – писал он сиенскому приору, – с посланником государя великой России, направлявшимся в Рим, чтобы заключить там от имени своего господина брак с племянницей византийского императора. Это дело составляет предмет наших забот и наших попечений, ибо мы всегда были воодушевлены чувствам благорасположения и сострадания по отношению к принцам византийским, переживавшим такое бедствие, и мы считали своим долгом помогать им постоянно ввиду общих связей наших с отечеством и народом. Теперь, если этот посол повезет невесту через ваши пределы, мы усердно просим вас ознаменовать ее прибытие каким-нибудь празднеством и позаботиться о достойном их приеме, чтобы, вернувшись к своему господину, они могли сообщить о расположении народов Италии к этой девице. Ей это доставит уважение в глазах ее супруга; вам – славу, а для нас это такая услуга, что за нее мы постоянно будем вам обязаны». Нужно предположить, что Виссарион написал другие письма в том же роде и лично просил за принцессу болонцев, которые хранили доброе воспоминание о своем прежнем легате.

Ободренный этим успехом, Вольпе отправился в Рим. В конце мая 1472 года он находился у ворот Вечного города, на высотах Монте-Марио, ожидая разрешения предварительных вопросов этикета. Ранее милостиво принятый Пием II, он мог рассчитывать на равную благосклонность у Сикста IV. Бедный францисканский монах с энергичными и резкими чертами лица, как их набросал Мелоццо да Форли, с морщинами на челе, обличавшими его труды, взялся за проект союза против турок, лишь только надел тиару.

Частые процессии проходили по улицам Рима, призывая небесную помощь. Конгресс должен был собраться в Мантуе или в Анконе, и, так как государи старались затянуть дело, папа разослал сам 23 декабря 1471 года пять легатов по главным дворам Европы, заключил союз с Неаполем и Венецией, возбуждал Узун-Гасана продолжать войну и издал буллу против турок.

Искренно преданный церкви, заботящийся о распространении истинной веры, он лучше оправдал бы возлагавшияся на него надежды, если бы непотизм, примешавшийся к его политике, не затормозил его добрые намерения. Условия Италии требовали, чтобы Сикст IV создал себе партию. Он привязал к себе своих родных щедростью, не отдавая себе достаточно отчета в цене денег. Бенефиции сосредоточились в руках племянников, которые слишком часто делали из них предосудительное употребление.

Странная вещь! В этот век, столь богатый внимательными наблюдателями, посольство Вольпе прошло почти незамеченным. Предоставим здесь слово Якову Маффеи из Вольтерры, единственному современнику, насколько мы знаем, отметившему это событие с некоторыми подробностями.

«Отцы, – говорит он, – были созваны сегодня (24 мая) на совет. Причиной собрания было посольство Ивана, князя Белой России. Оно явилось, во-первых, почтить римского первосвященника, потом заключить брак с дочерью бывшего пелопоннесского господаря. Покинув отечество с своими двумя братьями, она жила в Риме на пособия апостольского престола. Послы получили приказ остановиться в отеле «Монте-Марио», возвышавшемся над городом, для того, чтобы ждать решения насчет брака и приема их. Некоторые сомнения возникли по этому поводу: не имелось достаточных сведений о вере рутенов. Были высказаны мнения. Брак был одобрен. Было разрешено также, чтобы обручение, согласно выраженному желанию, произошло в базилике Святых апостолов Петра и Павла с участием прелатов. Согласились, чтобы придворные первосвященника и кардиналы вышли навстречу послам. Эти решения опирались на следующие основания: рутены некогда приняли Флорентийский собор; у них был латинский архиепископ, назначенный римским престолом[8], ибо греки обращаются для избрания своих епископов к константинопольскому патриарху; они просят теперь, чтобы к ним отправили посла, который бы разузнал их веру, изучил положения, исправил все ошибочное и получил от них обещание повиновения. Наконец, если бы даже рутены были совершенными еретиками, браки с ними, по каноническому папскому праву, недействительны. Сверх того, заблудшие сыны должны быть возвращены в лоно Церкви, их матери, почестями и милостью. 25 мая послы вышеназванного князя предстали пред тайной консисторией. Они подали открытое письмо, написанное на маленьком лоскутке пергамента, снабженное привесной золотой печатью и содержащее только следующие слова на русском языке: «Великому Сиксту, первосвященнику римскому, князь Белой России Иван челом бьет и просит, чтобы верили его послам». Эти последние осыпали папу похвалами, приветствовали его с восшествием на престол, восхваляли великого князя и от имени его повергали к стопам апостольским его уважение (ибо так они выражались), предложили, наконец, подарки: шубу и 70 соболей. Папа похвалил князя за то, что он христианин, что он принял Флорентийскую унию, что он не разрешил обратиться к патриарху Константинопольскому, назначенному турками, с просьбой о греческом архиепископе, что пожелал вступить в брак с христианкой, издавна воспитываемой вблизи апостольского престола, за то, что он выразил свое уважение римскому папе, что у рутенов равносильно обещанию полного повиновения. Благодарность была выражена подарками. Послы короля неополитанского, венецианцев, миланцев, флорентинцев и герцога феррарского, приглашенные к папе по другим делам, присутствовали при этом торжестве».