Билет на ковер-вертолет - Дарья Донцова

«Все заорали и бросились к окнам, а я подумала, что в вагоне еще есть двери. Раз уж мы остались живы при взрыве, то следует быстро драпать, иначе можно отравиться продуктами горения. Я по телику передачу видела: кто при пожаре не убежал — задохнулся».

Вот как случается: папа с мамой орут от страха, а дитятко спокойно оценивает ситуацию.

Похоже, Ирина принадлежит к категории паникеров. Даже если ее Аня упала по непонятной причине в обморок, следовало бы набирать 03, а не мчаться с визгом к соседям.

— Твой муж дома? — неожиданно вполне разумно осведомилась Ира.

— Нет. И он тут не помощник, — попыталась я вразумить Галкину. — Олег — сотрудник МВД.

— Да. Да. Да. Он-то и нужен! Помоги! — воскликнула Ира и протянула мне руку.

Я подхватила соседку.

— Ты успокоилась?

— Да.

— Попробуй нормально объяснить, что случилось.

— Аня. Ей плохо.

— Врача вызвала?

— Нет. Так увозят.

— Увозят? Куда?

— Не знаю, — зашептала Ира, — не знаю. Думала, твой муж поможет. Ему, как своему, все скажут, оттого и прибежала.

Я втащила Ирину в нашу квартиру, посадила на стул в прихожей, потом принесла ей из кухни стакан минералки и громко сказала:

— Ничего не понимаю. Выпей и говори нормально.

Ирина залпом опустошила стакан и стала выдавать относительно связный текст:

— Аня убила Лизу Макаркину. Так говорят. Но это не правда! Она там, мне позвонила: «Мама, помоги, заперли». И я знаю: девочка не виновата. Совсем! Ужасное совпадение! Меня не пускают. Думала, твой муж их устыдит, велит отдать мне Аню. Пусть он им прикажет! Ну, пожалуйста, пожалуйста! Она ни при чем!

Я потрясла головой.

— Ты способна тут одна посидеть?

— Да. Да. Да.

— Тогда ступай в гостиную.

— Да. Да. Да.

— И жди меня.

— Ты поможешь? — с огромной надеждой спросила Ира. — Скажешь мужу? Он ведь у тебя генерал, большой начальник, а ты писательница, у вас связей полно! Да? Да! Да. Да. Да!

Я быстро выскользнула за дверь и побежала к Макаркиным. Слухи бродят по нашему подъезду стаями. Олегу до генеральского звания как мне до Льва Толстого, и никакими особыми связями ни я, ни супруг не обладаем, просто имеем много друзей в самых разных сферах, но ни одного крутого начальника, способного росчерком пера решить судьбу человека, среди них нет.

Дверь в квартиру Лизы была приоткрыта. Я поежилась. Пришла беда — доставай паспорта. Или еще, как любит говорить мой Куприн: «Если в дом приехала милиция, то из него убегает покой».

Я заглянула в прихожую и тихонько позвала:

— Лиза!

Из одной комнаты вышла женщина, одетая в джинсы и пуловер.

— Вы кто? — сурово поинтересовалась она.

— Э… соседка.

— И что хотите?

— Мне нужна Лиза Макаркина.

— Ваше имя, отчество, фамилия.

— Виола Ленинидовна Тараканова, — машинально представилась я. Потом, решив набить себе цену, сообщила:

— Под псевдонимом Арина Виолова пишу детективные романы.

— Зачем вам Макаркина? — совершенно не обрадовавшись знакомству с писательницей, продолжила тетка.

— Ну… соль попросить хочу, — нашлась я, оглядываясь вокруг.

Похоже, ничего страшного с Лизой не произошло. В квартире тишина, никаких следов драки, луж крови на полу и разбитых стекол.

— За солью лучше обратитесь в иное место, — отрезала тетка. — Сергей, проводи.

Из комнаты вышел юноша, тоже в джинсах.

— Пройдемте, гражданочка, — пробасил он, тесня меня к двери, — тут нельзя находиться.

— Но почему?

— Сказано — нельзя.

— Где Лиза?

— Вам потом объяснят.

— Понимаете, я Виола Тараканова, мой муж…

Но я не успела договорить начатую фразу: твердой рукой парень выставил меня на лестничную клетку и закрыл дверь.

Я прикусила губу. Что случилось у Макаркиной? В квартире сейчас находится милиция, это точно. И женщина, и юноша, хоть и не одеты в форму, стопроцентно являются ментами.

— Эй, Вилка! — прозвучало из соседней двери.

Я повернула голову. Мне заговорщицки улыбалась соседка Макаркиной по лестничной клетке Вера Данильченко.

— Ну, чего там? — спросила она.

— Где? — прикинулась я идиоткой.

— Да у Лизки! Тебе, как своей, небось все рассказали. Анька там? Или уже увели? Ой, а чего у тебя с мордой? Почему коричневая?

Я подошла к Вере.

— Это от крема, ерунда. Про Аню ничего не знаю. Ко мне пару минут назад прибежала Ира Галкина, она в невменяемом состоянии. Мы с ней практически незнакомы, просто раскланивались при встречах, дружбы не водили. А тут принеслась. Билась в истерике, молола какую-то чушь про Аню и Макаркину… Просила помощи, но ничего не объяснила.

— Иди сюда, — жадно позвала Вера. — Ясное дело, отчего она к тебе бросилась. Кто у нас жена генерала?

— Еще скажи, маршала! — не вытерпела я.

— Да ну! — всплеснула руками Вера. — Не знала, что твой Олег так высоко взлетел. Вы, наверное, теперь от нас в собственный загородный дом съедете? Да уж, везуха некоторым, точно рассчитала, за кого замуж выходить…

Конец фразы утонул в грохоте: на этаже остановился лифт, и из него вышли два милиционера с мрачно-хмурыми лицами.

Вера, забыв захлопнуть рот, наблюдала за представителями закона. Парочка, не произнеся ни слова, скрылась в квартире Макаркиных.

— Видела? — ожила Вера. — Во как! Любовь! Страшное дело!

— Что случилось?

— Анька убила Лизку Макаркину.

— Врешь! — подскочила я.

— Не, правда, — быстро перекрестилась Вера. — Это я ее поймала. Прямо у трупа. И не дала убежать, захлопнула дверь. Мне менты теперь премию должны дать! Слышь, Вилка, погутарь там со своим маршалом, пусть велит мне за бдительность деньжат выписать, ремонт сделать хочу. Сколько он может дать, как полагаешь?

— Объясни, что тут случилось! — потребовала я.

Вера прислонилась к косяку и принялась самозабвенно выдавать информацию. По мере ее рассказа я вздрагивала и проникалась все большей жалостью к несчастной Ире Галкиной, плачущей сейчас У меня дома.

Если излагать события последовательно, то они выглядели так.

Данильченко пришла сегодня домой с работы и заметила непорядок — железная дверь в квартиру Лизы Макаркиной не была заперта. Из небольшой щели между створкой и косяком интенсивно дуло. Вера осторожно заглянула внутрь апартаментов Макаркиной… Нет, сначала надо пару слов сказать о самой Верке. Она служит контролером в метро и мастерски вычисляет тех, кто пытается проникнуть в подземку по поддельному проездному. Вся жизнь Веры — поиск нарушителей заведенных правил. Отстояв положенные часы у турникета и всласть налаявшись с пассажирами, Данильченко идет домой, где для нее начинается новая рабочая смена. Народ вокруг ходит безалаберный, всем плевать на порядок. Дверь за собой в подъезд не прикрывают, на подоконниках «бычки» бросают, у батарей и на лестницах пивные бутылки ставят, а уборщицы тряпкой пошлепают и бежать, им плевать на грязь и стеклотару. Сплошное нарушение правил. Вот Вера и борется со всеми. Она передвигает половики у чужих дверей — коврику положено находиться справа от входа. Почему именно там? На этот вопрос у Верки ответа нет. Положено, и точка. Кем? Тоже не ясно… Но Данильченко знает точно: кусок паласа или резины, на который стряхивают грязь с обуви, обязан красоваться справа. А люди тупы: кое-кто стелет слева. Нарушает!

Вера безо всякого стеснения способна позвонить в вашу квартиру и заявить:

— Немедленно поправьте коврик.

Самое интересное, что жильцы покорно выполняют ее требования. Мы знаем: иначе Данильченко начнет склоку со строптивым соседом. Вера человек слишком активной жизненной позиции, и, услыхав слова типа: «Пошла ты вон», она мигом откроет боевые действия.

Данильченко побежит в домоуправление, милицию, муниципалитет, думу, пробьется к мэру Москвы, походя отнесет заявление в суд, потребует от строптивца денежной компенсации за оскорбление, получит десять рублей и все равно не успокоится, станет еще чаще проверять, как выглядит снаружи пространство возле вашей входной двери. Теперь понятно, отчего подавляющее большинство жильцов просто тихо передвигает несчастный коврик?

Одна Лиза плюет на установленный порядок. Она курит на лестнице и никогда не выбрасывает за собой окурки. Зимой, чтобы избавиться от дыма, Макаркина открывает форточку, вымораживает пространство у лифта, а это не по-государственному. В стране заканчиваются запасы нефти и газа, а несознательные москвичи отапливают улицу. Да еще коврик у двери Макаркиных всегда лежит слева, а это просто бесит Веру! Любая другая соседка мигом бы получила от Данильченко нагоняй. Но не Лиза.

Только с Макаркиными Вера никогда не ругается — из чисто утилитарных соображений. У Веры остеохондроз, а Антон великолепно вправляет спину. Сердобольный Макаркин никогда не отказывает Данильченко в помощи. В какое бы время охающая соседка ни появилась у него дома, медик засучивает рукава. Вера благодарный человек, поэтому у Макаркиных статус неприкосновенных, а с Лизой Данильченко связывает даже некое подобие дружбы.