Гамбургский оракул - Анатол Имерманис

- Вы говорите, я мелкий жулик? - самодовольно повторил Дейли. - А это что? - Он не спеша вытащил из кармана туго спрессованную пачку. - Даже если Мэнкуп умрет через минуту и тем самым лишит нас обещанного гонорара, здесь достаточно на обратную дорогу плюс целый вагон шампанского.

- Прошу прощения! Поскольку в нашем обществе моральная оценка зависит от размера прибыли, произвожу вас из мелкого жулика в крупного коммерсанта.

- Благодарю. - Дейли поклонился. - А как вам понравился американский пилот, пьянчужка, который на основании факта, что я когда-то засадил его за решетку, выманил у меня почти десятую часть заработанной с таким риском суммы!

- Как раз крупные коммерсанты и занимаются филантропией.

- Если учесть, что я сегодня увидел его впервые в жизни, что знаком он не со мной, а с таможенником, которому весьма кстати намекнул, что я детектив Интерпола, то филантропом можно назвать скорее его.

- Боже мой! - Мун имел вид совершающего панихиду пастора. - С вашим талантом работать в детективном агентстве - это то же самое, что папе римскому стать лектором по пропаганде атеизма... Куда он пропал? Увлеченный беседой, Мун на миг упустил из вида Мэнкупа. - Сумку я тоже больше не вижу.

- А вы уверены, что пистолет вам не померещился? - Насладившись своим триумфом, Дейли сразу же стал серьезным.

- Слава богу. - Мун с облегчением вздохнул. Заслонившие Мэнкупа посетители отошли в сторону. Все было целым и невредимым - бутылки с шампанским, бокалы, сумка и сам Мэнкуп.

- Так как же с пистолетом? - повторил Дейли.

Мун сделал ему знак замолчать. Молодой красивый блондин, вошедший полминуты назад, все еще продолжал мыть руки. Покончив с этим занятием, он продолжал прислушиваться.

- Пошли! - предложил Мун. - Тем более что проторчали мы тут вполне достаточно, чтобы утвердить за нами национальную репутацию...

- Страдающих хроническим расстройством желудка? - пошутил Дейли.

- Зачем так грубо? Я говорю о легенде, согласно которой американец направляется в уборную только затем, чтобы вытащить из заднего кармана плоскую фляжку и высосать до дна... Подождите! Я еще не все сказал. - Мун удержал Дейли, намеревавшегося возвратиться к столику.

- В таком случае предлагаю продолжить роль стыдливого алкоголика за буфетом! - улыбнулся Дейли.

Стойка была мраморная. Облокотившись о нее, несколько наспех забежавших в кафе прохожих пили лютилют, - видимо, традиционный напиток гамбуржцев. Один из официантов, совсем еще молоденький, беспрерывно уносил пустые кружки и рюмочки, не забывая каждый раз тщательно вытереть мокрую стойку.

- Вы спрашивали насчет содержимого сумки. - Заказав водку, Мун продолжал разговор. - Не знаю.

- Только что вы были более уверены.

- Эти пять минут я, в отличие от вас, размышлял. Ловиза Кнооп мне нравится. Когда Мэнкуп сказал, что она стоит их всех, вместе взятых, это не походило на замаскированный сарказм. Почему же он, такой умный и проницательный, ошибается на ее счет?

- Допустим, что не ошибается.

- Поищем другой конфликт? - нахмурился Мун.

- Ревность.

- Я уже думал об этом. Похожи они на любовников? - Мун посмотрел в сторону Мэнкупа.

Метрдотель только что запустил вентиляторы, дым косыми слоями уходил к потолку, лица Мэнкупа и Ловизы были отчетливо видны.

- Не будь большой разницы в возрасте, я бы сказал - да. Но, помнится, кто-то не без основания заметил, что если людям удалось преодолеть бездонную пропасть между мужской логикой и женской непоследовательностью, то все остальные различия скорее сближают.

- Мне пришло в голову еще одно соображение. - Мун задумался. - Судя по письму, Мэнкуп уже несколько недель страшится за свою жизнь. Допустим, что угроза действительно исходит от Ловизы. Почему она так долго ждала?

- Пошли! - Увидев, что Ловиза встает, Мун заторопился. Но она, поздоровавшись с проходившей мимо пожилой женщиной, опять села.

- Я только расплачусь. - Дейли бросил на стойку банкнот. - А между прочим, выпивка пошла мне на пользу. Как вы относитесь к идее, что Ловизе известно, кто мы такие? И почему-то стало известно, что Мэнкуп откладывает объяснение с нами?

- Как вижу, Дейли, вы все еще не отказались от своих подозрений.

- Ну, а если все-таки? В таком случае логика подсказывает, что она выстрелит именно сегодня.

Когда они подошли к столику, оказалось, что скульптор пересел поближе к Магде. Стул возле Ловизы был свободным. Дейли сразу же воспользовался этим. Оживленно флиртуя, он незаметно подтягивал лаковую сумку к себе.

- Извините! Мы немного задержались. - Мун занял старое место, рядом с Мэнкупом. - Обсуждали серию статей, которые Дейли хочет написать о Гамбурге. - Мун сказал это нарочито громко, чтобы проверить, как реагирует Ловиза на эту разработку легенды. Если ей действительно известна истина, это должно как-то проявиться. Актриса продолжала спокойно разговаривать с Дейли.

- Не пора ли нам на спектакль? - спросил Мун.

- Торопиться незачем. - По голосу Мэнкупа можно было судить, что пил он немало. - Это театр для избранных, для интеллектуальных гурманов... Беккет, Ионеско, Олби. Туда ходят люди, которым не надо рано вставать. Представление начнется только в девять.

- Одним словом, театр эксперимента, - поморщился Мун. - Впрочем, ради того, чтобы посмотреть Ловизу Кнооп на сцене, я пошел бы даже на пьесу, где все остальные актеры будут в течение целого вечера изображать глухонемых.

- От вас такая жертва не потребуется. Ловиза сообщила мне по секрету, что сегодняшняя вещь нечто вроде детектива.

- По секрету? - удивился Мун.

- Так точно. Этот спектакль обставлен полной тайной. Репортеров не допускали на репетиции, с актеров взяли обет молчания, автора никто не знает. Псевдоним - Арно Хэлл, настоящее имя не известно даже литературному агентству, которому он прислал пьесу.

- Если она нуждается в такой рекламе, ничего хорошего ждать не приходится, - улыбнулся Мун.

- Вы, должно быть, не поняли.

- Нет, превосходно понял. В наше время отсутствие рекламы - самая лучшая реклама.

- В данном случае дирекция скорее заботилась о своей репутации. Интеллектуальные ребусы для избранных ценителей - и вдруг плебейский детектив! До меня дошли слухи, что автору пришлось скупить театр на десять спектаклей.

- То есть выложить из своего кармана весь кассовый сбор? Видимо, у этого драматурга недостаток таланта компенсируется избытком денежных средств.

- Сумма не такая уж большая. - Мэнкуп рассмеялся. - В зале всего сто сорок мест. Театр так и называется - "Театр в комнате".

Художница, покончив со скульптором, рисовала портрет Магды. Нетрудно было догадаться, почему она отдала ей предпочтение перед Ловизой, - яркие краски, колоритность, не требующая точного штриха. Магда, не прекращая беседы с Баллином и скульптором, с откровенным удовольствием позировала. Напротив нее сидел тот самый блондин, которого Мун и Дейли видели в туалете. Перед ним стояла нетронутая кружка пива. Судя по его напряженной позе, он внимательно наблюдал за их столиком.

- Почему вы не пьете? - Мэнкуп напомнил Муну о своем присутствии. Зато постоянно смотрите на Ло! Можно подумать, что вы охраняете не меня, а ее, - добавил он еле слышно.

- За ваше здоровье! - Мун взял бокал. - Между прочим, вы давно с ней знакомы?

- Лет десять. Поскольку женщина не политик, который за это время трижды вывернет наизнанку свое кредо, можно сказать - я знаю о ней почти все...

- Почти - это еще не все.

- Все человек не знает даже о самом себе. Разве я... - Не закончив, он с лихорадочной поспешностью заговорил о другом: - Угадайте, почему мне нравится это кафе? Из-за "мементо мори". Помните о смерти! У древних римлян этой мудрой цели служил гроб, который ставили рядом с пиршественным столом. Здесь его заменяют настенные росписи.

Прямо перед собой Мун видел панораму большого гамбургского пожара.

- Фантазия художника придала этой мысли довольно современное оформление, - усмехнулся Мун. Растопыренными пальцами он словно выхватил из объятого табачным дымом горящего города башню. Отделенный от крыши тонкий шпиль на вертикальном столбе пламени возносился к небу. - Чертовски похоже на ракету!

- Это не фантазия. Мой дед был очевидцем.

- Ваш дед? - с сомнением спросил Мун. - Пожар ведь случился в...

- В тысяча восемьсот сорок втором! - Мэнкуп кивнул. - Деду было тогда семь лет, умер он в день, когда гитлеровские войска вступили в Австрию. Почти все Мэнкупы доживали до библейского возраста, вероятно, я буду единственным исключением.

- Если вы так пессимистически смотрите на свои шансы... - начал Мун, но Мэнкуп прервал его:

- Дед рассказывал, как это было. Он приехал с отцом продавать рыбу. Пожар постепенно оттеснил их к собору Святого Николая. Когда загорелась башня, которая вам так понравилась, колокола зазвонили сами собой. Звонили так долго, пока не расплавились. Шпиль сначала взлетел вверх и только после этого рухнул. Дед говорил, что это было как прямое общение с богом нестерпимо жутко и прекрасно. Жутко и прекрасно... Он без конца повторял эти слова.