Когда вернулись Боги. Книга первая - Татьяна Беляева

Торжества отгремели с соблюдением всех наших провинциальных законов. Все были счастливы. Ну, а как мы были довольны, когда наши родители и родня стали разъезжаться по домам, словами передать нельзя! Ведь начиналась наша и только наша семейная жизнь!

Первые брачные ночи. Локальная война, входе которой я, на время, конечно, пристроил своё маленькое пятнистое чудовище, в хорошие руки. И всё для того, чтобы совершить небольшое свадебное путешествие. Я не буду делиться подробностями, даже не уговаривайте. Это была моя радость! А речь идёт совсем о другом — о судьбе мира! Да, не меньше не больше.

Через три месяца, я по-прежнему был всё в той же любовной эйфории. Ничего не изменилось, для меня, да и для моей избранницы тоже. Кроме одной мелочи, я стал ждать новой встречи с Алоисом. Нет, не из любопытства. У меня в жизни появилась ещё одна маленькая цель. Действительно маленькая — я очень хотел ребёнка. Но будучи ответственным человеком, понимал, я должен обеспечить и жену и будущего (тут у меня даже сомнений не было) ребёнка. Тут то и пришло воспоминание, что Алоис обмолвился о финансах. Работа — это величина непостоянная, а я дошёл до той кондиции, когда готов был согласиться и на «интересную» работу, чего, наверное, старался избегать всю свою недолгую жизнь.

Вопроса, где Алоис возьмёт мой номер телефона, передо мной не стояло. Я ведь ему поверил, а это значит… Что это совершенно не моя проблема. Не позвонит — хорошо. Ну, а, раздастся динамичный звук моего рингтона, значит, судьба так сложилась. Нет, я не фаталист, просто был готов к моменту, который может изменить мою жизнь. Но сколько я не готовился, этот решающий момент, как обычно, стал ушатом снега, высыпанным на разогретое в сауне тело. Вроде и ожидаешь, а озноб всё равно по всей спине пробегается стадом гусиных лапок. Алоис позвонил.

В этот день я немного раньше освободился на работе. Это не планировалось, просто руководство дало соответствующую отмашку. Им, видите ли, надо было на очень важную встречу (мы все прекрасно поняли какую), которая (встреча) могла быть продолжена в нашем офисе в приватной обстановке. Но всё это, только с одной святой целью — показать наши работы, документацию и прочие архиважные вещи (так мы, простые трудяги и поверили). Именно поэтому, объявило начальство, офис и должен быть полностью очищен от тел бездельников, которые могут помешать важным переговорам! Приказ есть приказ. Свои бумаги я быстренько оформил и, под одобрительным взглядом своего непосредственного шефа, без традиционного ритуала прощания с сослуживцами, быстренько исчез из офиса.

И с преимуществом в полтора часа, по сравнению с обычным своим графиком, я подходил к дому. Голову штурмовали подозрительные и местами предательские мысли, допустим, приготовить своей молодой жене сюрприз, в виде хорошего ужина. Но в итоге все мои благородные замыслы были развеяны по ветру звонком, который застал меня с ключами в руках, во время тщетной попытки с налёта взять штурмом дверь в свою квартиру. Когда я выцарапал смартфон из кармана и смог доставить его в зону действия своих глаз, я уже не мог ничему удивиться, а, наверное, стоило. Меня вызывал абонент, записанный в телефонной книге как «Алоис». Только спустя некоторое время у меня возник законный вопрос — а как данный абонент вообще появился в записной книжке МОЕГО телефона? Но это потом, а в тот момент, параллельно с проворачиванием ключа в замочной скважине, я нажал кнопку «принять вызов» и приложил телефон к уху.

Вместо велеречивых приветствий, напоминаний и очередных пророчеств, я услышал ехидный голос, который нагло поинтересовался — куда я умудрился засунуть на этой маленькой кухне его любимый белый перец? Подозрений, на тот момент, у меня ещё не было. Я промямлил что-то про стеклянную баночку, за пакетом с мукой и ввалился в свою квартиру. Именно в эту секунду я всё и понял. Знания пришли в мою голову при помощи запаха пряного ароматного картофельного соуса, сваренного на мясном бульоне, скорее всего говяжьем. Этот аромат полностью оккупировал не только кухню, но и коридор, в котором я на этот момент находился. Потом был силуэт Алоиса на моей кухне и знакомый звук открываемой стеклянной баночки со специями.

Сволочь! Ну, ладно — просто гад!!! Такую идею увел у меня из-под носа! Но высказать я всё равно ничего не успел, короткое приветствие и требование немедленно порезать хлеб с топинамбуром. Причём, всенепременно, тонкими кусочками. Потому что, если я этого не сделаю, то хлебом займётся он сам. А если он отвлечётся, то возникнет реальная угроза перетомить этот великолепный соус и поставить картошку на грань самоуничтожения. А это стало бы огромной и совершенно непростительной ошибкой с моей стороны. Итогом этой тирады Алоиса стали снятые мною верхние вещи, помытые руки и тонко нарезанные ломтики хлеба.

Вот так буднично и, пожалуй, уже традиционно, произошла наша вторая встреча на кухне. Моей кухне. Не скажу, что эта зарождающаяся тенденция меня восхищала. Но мужской прагматизм всё-таки добавил ложку каштанового мёда в эту попахивающую неприятностями ситуацию. Мне не надо было готовить ужин! А вот это уже не малый плюс, ещё более возрастающий, если учесть потенциально превосходный вкус приготовленного гостем блюда.

Хотя, попробовать свою стряпню Алоис мне не позволил. Сунул в руки стакан с уже остывающим чаем и повёл в комнату. Я даже не стал удивляться тому, что заварен был мой любимый, тщательно сберегаемый на самый чёрный день, чёрный байховый с листочками земляники. Все мои ехидные реплики и едкие претензии моментально испарились в предчувствии важного разговора. Возможно, самого важного в моей жизни, не считая, конечно, предложения моей Тате.

И вот мне, чуть подробнее, рассказали о потенциальной работе. Всё оказалось до мерзости тривиально. Никаких тебе проповедей перед миллионами страждущих, обещаний скорейшего конца света всем сразу и каждому в отдельности, ничего великого. Даже прилюдно внеплановое затмение солнца не намечалось устраивать. Главное, что от меня требовалось — это полная тайна. Я должен стать этаким первосвященником, он же главный жрец, он же главный исполнитель воли, он же частичное воплощение и всё это в одном лице.

Я ведь не забыл сказать, что Али (а именно так я нижайше испросил разрешение называть в дальнейшем Алоиса) выглядел не так, как в первый раз?