Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников

Подошел и польский гетман Ходкевич с войском. Три дня бились они с полками Пожарского. На третий день гетман нанёс поражение русским и единственная надежда была на помощь казаков. Пожарский и Минин умоляли Авраамия просить казаков стоять против врагов. Келарь поспешил к казакам, поучил их Писанию и уговорил постоять за веру. Казаки, умилившись, пошли в бой с кличем: «Сергиев, Сергиев»![14] Поспешили и воеводы «и бысть врагом велика погибель».

Без Авраамия не обошлось и избрание на царство Михаила Романова. Перед выборами царя, многие приходили к нему и говорили, что хотят царем Михаила. Старец возрадовался, пошел и возвестил Собору. Они же возблагодарили Бога. Наутро Собор избрал царем Михаила. Старца отправили в составе посольства в Ипатьев монастырь в Кострому бить челом инокине Марфе, чтобы благословила сына на царство. Инокиня же лишь слезы лила. Тогда Феодорит и Авраамий взяли иконы и вновь молили инокиню. И согласилась Марфа Ивановна. Венчался Михаил на престол в Успенском соборе в лето 7121-е (1613).

«Временник» Ивана Тимофеева составлен в 1616–1619 гг. Тимофеев служил дьяком в Москве, в 1607 г. был направлен в Новгород, где оставался после занятия города шведами; там он начал писать «Временник». Позже он работал дьяком в Ярославле, Нижнем и Астрахани и в 1628 г. вернулся в Москву. «Временник» Тимофеева содержит пять глав; полностью закончены главы о царствовании Ивана Грозного, Фёдора, Годунова и «расстриги». Пятая глава, о Шуйском, осталась незавершённой. «Временник» привлек внимание современников разработкой теории царской власти.

Тимофеев – сторонник самодержавия. Он считает, что царь – наместник Божий на земле, и подданные не вправе его судить. Царство, потерявшее царя, подобно вдове, потерявшей мужа. Если Бог лишает государство царя – это великое наказание. Тимофеев считает законными царями потомков Калиты и Романовых. Годунов и Шуйский, не говоря о «расстриге» – цари «мнимые», получившие престол не по наследству и не по избранию земли. Вокруг царя должны стоять лучшие, знатнейшие люди, привыкшие к управлению. В том, что Грозный, Годунов и самозванец стали приближать к себе незнатных людей – дворян, Тимофеев видит одну из главных причин Смуты.

Тимофеева возмущает «рабо-царь» Годунов, возвысившийся «от низших степеней». Борису он приписывает все мыслимые преступления. Он вместе с Богданом Бельским тайно убил Ивана Грозного, он же пресек жизнь малолетнему Дмитрию и, как «глаголят неции», отравил царя Фёдора. Вместе с тем, Тимофеев признает ум Годунова, превосходящий разум даже умных царей, и его заботу о процветании России. Интересны зарисовки о хитростях Бориса при избрании царём. Когда народ у Новодевичьего монастыря молил его принять царский венец, он обернул плат вокруг шеи в знак того, что удавится, если они будут настаивать. Был там и некий «отрок наущен», забравшись под окно кельи царицы Ирины, он вопил «яко во уши той», умоляя благословить брата на царство.

Рассказ Тимофеева о царствовании «ростриги Гришки» выдержан в ругательном тоне. Для сноба Тимофеева, Отрепьев «худого рода». Послан он, чтобы поразить страхом властолюбца Годунова. Был же «рострига» жесток, нагл и вместе дерзок, как Иуда. В отличие от других авторов, Тимофеев не утверждает, что Отрепьев сделал дочь Годунова Ксению своей наложницей. Он лишь предполагает: «И чудо, аще не бе ото отступника той тайноругательно что?». Не лучше относится Тимофеев и к «мнимому царю» Василию Шуйскому. Он обвиняет его, что тот воцарился без благословления патриарха и решения всей земли, что царствовал в блуде, пьянстве, пролитии невинной крови и в богомерзких гаданиях. Шуйский не смог навести порядка в стране и из зависти убил племянника – Михаила Скопина-Шуйского. За всё это он был бесчестно сведен с престола и отправлен на позор в чужую землю.

«Словеса дней и царей и святителей московских» Ивана Хворостинина привлекает внимание необычной для России начала XVII в. личностью автора. Князь Иван Хворостинин в юные годы получил должность кравчего[15] при дворе «царя Дмитрия» (Отрепьева). Иностранцы, бывшие тогда в Москве, объясняют причину его возвышения. Исаак Масса пишет, что самозванец «растлил одного благородного юношу из дома Хворостининых… и держал этого молокососа в большой чести, чем тот весьма величался и всё себе дозволял». Станислав Немоевский ему вторит: «Красивый юноша в 18 лет, невысокий и, как говорят, любимец великого князя a secretis». Фавор князя закончился со смертью самозванца. Царь Василий сослал его в монастырь. После свержения Шуйского Хворостинин участвовал в освобождении Москвы. При Михаиле Романове Хворостинин служил воеводой. В 1622 г. Хворостинина постигла опала. Ему вменили следующие «вины»:

«Впал в ересь… православную веру хулил, постов и христианского обычая не хранил… образа римского письма почитал наравне с образами греческими… говорил, что молиться не для чего и воскресенья мёртвых не будет… всю Страстную неделю пил без просыпу, накануне Светлого воскресенья был пьян… промышлял, как бы отъехать в Литву… говорил в разговорах, будто на Москве людей нет, все люд глупый… будто же московские люди сеют землю рожью, а живут все ложью».

В 1623 г. князя сослали в Кириллов монастырь. Там он раскаялся, был прощён патриархом Филаретом и возвращён в Москву. Прощенью способствовали написанная им повесть «Словеса дней и царей» и трактат в стихах «Изложение на еретики-злохульники». Умер Хворостинин в 1625 г. Повесть «Словеса дней и царей» далека от вольномыслия; недаром в её подзаголовке указано: «Написано для исправления и чтения любящих благочестие». В повести кратко описана история Смуты, но достоверность воспоминаний автора сомнительна.

«Повесть книги сея от прежних лет…» имеют дату написания, указанную в конце заглавия – «лето 7134-ое июля в 28-й день», т. е. 28 июля 1626 г. Известно несколько ее редакций. В одной из них в конце есть вирши, что «книги сей слагатай» сын князя Михаила «роду Ростовского сходатай», т. е. Иван Михайлович Катырев-Ростовский. В другой редакции указано авторство «многогрешного в человецех Семёна Шаховского» – князя Семёна Ивановича Шаховского. Есть списки без указаний на авторство. Список, написанный (или обработанный) Шаховским, носит название «Летописная книга» или «Хроника». Редакция Катырева-Ростовского от 1626 г. известна под названиями «Повесть книги сея» и «Повесть 1626 г.».

«Летописная книга» Семёна Шаховского начинается с царствования Ивана Грозного, казнившего вельмож, «данных от бога». Сын его, Фёдор, царствовал безмятежно. Помощник его, Годунов, был «разумен в правлениях», но слушал ложные шептания и велел убить царевича Дмитрия. После смерти Фёдора, Бориса взывали на царство кто «от препростого ума своего», кто им научен был, а кто из страха. При Борисе страна процветала, но он «возлюбил доносы» и стал расправляться с боярами. Тогда Бог покарал Россию голодом, а на Бориса за кровь Дмитрия наслал самозванца. О «ростриге Гришке» сказано, что он продал душу дьяволу, обещавшему ему царство. Автор обеляет родственника – Н. М. Шаховского и других воевод, перешедших на сторону самозванца: по его словам, их насильно выдали расстриге. Выгорожен и другой родственник – Пётр Басманов, убитый, защищая самозванца. О нем сказано, что «лепообразный и мужественный ополчитель болярин Петр Басманов» погиб «от народу».

Шаховской не видит заслуги Василия Шуйского в восстании против «Ростриги». В цари Шуйский попал хитростью: его посланцы подговорили народ кричать за царя Василия. Он же виновен в смерти Михаила Скопина: «Отравлен бысть от царя Василия зависти ради». Удостоены похвалы полководцы Лжедмитрия II. [Шаховской «отбегал» к нему в Тушино]. Свержение Шуйского, его пострижение и передача полякам не вызывают у Шаховского сожаления. Зато он превозносит решение «всего царского синглита» во главе с патриархом Гермогеном избрать на престол королевича Владислава. [У Палицина Гермоген показан как противник избрания Владислава]. В отличие от «Сказания» Палицина, в «Летописной книге» Кузьма Минин показан истинным организатором второго ополчения.

«Повесть 1626 г.» Ивана Катырева-Ростовского, по сравнению с «Хроникой», содержит меньше обвинений царям. Годунов здесь умирает от болезни, а не от «божьего мщения». Смягчена критика царя Василия: поражение под Калугой не есть «проявление божия гнева», и он не виноват в отравлении Михаила Скопина – молодой князь умер своей смертью. Удостоены похвалы верные присяге воеводы, в частности, М. П. Катырев, до конца сражавшийся с самозванцем. Основной вывод автора: все цари, кроме самозванцев, законны. Измена им – клятвопреступление. Но Катыревы-Ростовские всегда оставались верны престолу.

«Повесть о победах Московского государства…» написана во второй половине 1620-х годов. Автор неизвестен. Судя по содержанию повести, он – смоленский дворянин, участник войны с Болотниковым, похода Скопина-Шуйского, освобождения Москвы от поляков, последующих войн до 1619 г. Ему известны подробности обороны Смоленска в 1610–1611 гг. Эти боевые сюжеты легли в основу «Повести». Автор в самых возвышенных тонах пишет о царе Василии Шуйском, что было редкостью в 1620-е годы, и восхищается воинским даром, умом и красотой Михаила Скопина-Шуйского. Описана героическая оборона Смоленска и странствия смоленских дворян, получивших после падения города поместья в арзамаских землях. Со смолян началось нижегородское ополчение. Кузьма Минин, услышав, что храбрые смоляне поселились неподалеку, возрадовался и предложил собрать деньги, чтобы пригласить таких воинов в Нижний Новгород. Тема доблести смоленских дворян проходит красной нитью через повесть.