Лгунья - Натали Барелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один раз я проводила Ханну до универмага «Бергдорф Гудмен», где, притворяясь, будто копаюсь в телефоне, посмотрела, как она примеряет туфли от «Джимми Чу». Затем Ханна взяла платье от «Валентино», которое продавщица просунула ей в примерочную, и я подумала о том, чтобы примерить шелковую рубашку от «Донны Каран», просто чтобы получить возможность присоединиться к ней: «Прошу прощения, вы не могли бы высказать свое мнение? Как вы думаете, эта рубашка меня полнит?»
В конце концов Ханна купила очень простое черное кружевное платье. Даже не в отделе дизайнерских работ. Сперва я была по вполне понятным причинам удивлена, но затем поняла. Это деньги ее мужа – она притворяется, будто не желает их тратить, словно вышла замуж за него не ради них. Словно она правда его любит. Тот находит это очень милым, но когда он полностью доверит ей свои деньги, она молниеносно нанесет удар и оберет его до ниточки.
Мои рукоплескания, миссис Картер. Отлично сыграно.
Бывают дни, когда я вообще ее не вижу. Ее мужа я видела всего один раз, потому что обычно он берет машину. «Бентли», никак не меньше – у них в особняке на первом этаже гараж, – и я узнала по фотографиям его лицо.
Помимо обычных курьеров и службы доставки, в дом приходит и уходит только один человек. Женщина, старше Ханны, лет сорока. Очень худая. У нее прямая спина, словно ее обучали в армии. Подозреваю, она из прислуги – есть что-то такое в ее движениях, в том, как она спешит, когда приходит и уходит. Особенно когда уходит.
Иногда Ханна берет такси. У нее привычка выходить на Парк-авеню и ловить машину там, поэтому я слежу за ней впустую, после чего возвращаюсь в бар. Однажды я объяснила официанту, что мы снимаем в этом районе и очень важно иметь фотографию; это помогает мне правильно построить сцену. Все это настолько натянуто, что я жду, когда же кто-нибудь из прислуги вызовет полицию или психиатрическую службу: мол, «ребята, вы ничего не замечаете?» Но это Манхэттен, так что, думаю, здесь прокатит все, что угодно.
Пока что Ханна ходила к своему мозгоправу дважды. Мне хочется узнать, в чем дело, поэтому я позвонила и сама договорилась о приеме.
– У доктора Мэлоун есть свободное время пятого декабря, в десять тридцать.
– Пятого декабря? Но это же через несколько месяцев!
– Да, мы очень заняты.
Она, его секретарша, произносит это самодовольным тоном. Как нечто хорошее. Мне хочется указать на то, что для психолога быть занятым означает то, что он не слишком сведущ в своем ремесле. Меня так и подмывает спросить: «Это что, постоянные клиенты, заполнившие всю сетку приемов на несколько месяцев вперед? У вас есть скидки на пакет из десяти посещений? И что это тогда говорит о качестве вашей работы? Меня это очень интересует; психика у меня тоже ни к черту».
– Вас записать на прием?
– Да, пожалуйста.
– Первый сеанс стоит двести семьдесят долларов, – самодовольным тоном объявляет секретарша. Я недовольно фыркаю, после чего притворяюсь, будто кашляю. – Вас это устраивает? – добавляет она.
– Да, все замечательно.
– Если вы отмените визит меньше чем за семь дней до назначенного срока, предусмотрен штраф в размере пятидесяти процентов.
У меня нет никакого желания посещать доктора Мэлоун. Только не за такие деньги. Я меняю местами две цифры в номере кредитной карточки и диктую вымышленный номер телефона.
Глава 4
О том, чтобы Ханна работала у нас, впервые завела разговор Оливия Кортес. Наша няня, имени которой я не помню, выходила замуж и увольнялась, а у матери не получалось найти замену.
По какой-то прихоти судьбы то лето было одним из лучших в моей жизни. Мы с Филиппой, моей лучшей подругой, отправились на целый месяц в лагерь, где обучались верховой езде. Мою лошадь звали Пуговка: восхитительное создание, практически белое, с бурым ромбовидным пятном на носу. Я до сих пор помню прикосновение ее холодного влажного носа к щеке, помню, как она поднимала голову, когда видела меня, и тыкалась в меня мордой, когда я подходила близко.
Я пробыла в лагере всего несколько дней, когда меня позвали к телефону. Сказали, что звонит моя мать. Минут десять мама рассказывала последние новости, после чего сказала:
– Мы нашли новую няню для Джона, я тебе не говорила?
– Вот как? Замечательно! – сказала я, вгрызаясь в красное яблоко и поворачиваясь к окну. Мои мысли уже отключились от разговора.
Моя мать, в то время обладавшая способностью говорить бесконечно, поведала запутанную историю о том, что у ее подруги Оливии Кортес есть в Канаде двоюродный брат, который на ком-то женат, и в конце этой человеческой цепочки была «молодая канадская девушка, которая хочет приехать на лето в Нью-Йорк. Она ищет работу няни. Оливия сказала, что она хочет изучать искусство и именно поэтому собралась приехать в Нью-Йорк».
Я иногда вспоминаю этот разговор. То, как безобидно все выглядело на поверхности. Однако именно это стало началом цепочки событий, которые в конечном счете привели к смерти обоих моих родителей. Меня до сих пор гложет мысль, что я не распознала все с самого начала. Я представляю себя в тот день разговаривающей с матерью по телефону: «Мам, но что тебе известно об этой девушке? Она раньше уже работала няней? У нее есть рекомендации? Ей можно доверять?»
Моя мать была самым ярким светом в моей жизни. Она была красивой, заботливой, умной. Она хотела, чтобы я стала тем, кем пожелаю. Она говорила, что если я захочу, то стану первой женщиной-президентом Соединенных Штатов. Не из-за моих оценок, с которыми все было в порядке, а потому что девочки могут добиться всего. «Всего, что ты пожелаешь!» – говорила мать. Меня отправили в частную школу Гротон в Массачусетсе, и я обожала каждую минуту пребывания там. Я проучилась там год к тому моменту, как в нашей жизни появилась Ханна.
В конце концов мама согласилась с предложением Оливии Кортес, потому что если она могла кому-то помочь, то обязательно помогала. Вот такой великодушной она была. И это ее погубило. Но мама искала няню, а та девушка хотела приехать на лето в Нью-Йорк и не могла найти себе работу. Мама не сомневалась в том, что Ханна Уилсон великолепно справится. Но это еще не всё. Если сказать моей матери что-нибудь вроде «она хочет самосовершенствоваться, с
