Женщина на одно утро. Волшебная гора - Алиса Клевер

– Извини, – пробормотала я. – Я неправа, прости, пожалуйста.

– Неужели?! – с деланым изумлением посмотрел на меня Андре. – Ты всерьез признаешь, что я не виноват? Тогда ты точно заболела. Потому что тебе это совершенно несвойственно. Если уж что-то и случается, то, конечно, только из-за меня. В крайнем случае, из-за тебя. Не так ли, Даша? – Он явно устал и оттого стал раздражительным, нервным. Андре почти не смотрел на меня, и я отчетливо поняла, что на сей раз я перешла всякие границы.

– Нет, не так, – тихо покачала головой я. – Спасибо тебе, что заказал билеты.

– Не за что, – бросил мне Андре, и это прозвучало как упрек, а не знак простой вежливости. Он снова уткнулся в компьютер.

– Я… я просто волнуюсь, – пробормотала я, но Андре даже не обернулся. Он посмотрел на часы, затем открыл свою почту – на экране появился знакомый логотип почтового сервера – и принялся читать письма, старательно делая вид, будто меня вообще нет. Тогда я поднялась по лестнице в спальню, чтобы забрать оттуда документы и мой видавший виды маленький дорожный рюкзачок, но, главным образом, чтобы не мешать Андре. В конце концов, зачем ему все это. Мои обиды, подозрения, проблемы. Ведь я практически обвинила его в убийстве Сережи на том основании, что увидела запись, где Сережа бьет Андре – отличная логика, ничего не скажешь! А еще потому, что моя мама видела Сережу в больнице, после чего он пропал. Андре прав, если со мной что-то происходило, я, так или иначе, находила причину связать это с ним. Но куда более важным был вопрос, почему я так делала, почему я искала эти связи, почему отбрасывала любые другие возможные объяснения, коих, если покопаться, можно было найти миллион. Сережа мог попасть под машину, уехать или просто пьянствовать где-то. Да что угодно могло произойти. И Андре был не виноват.

Я просто ему не верила.

Возможно ли влюбиться в того, кому не веришь? О, да! Я прямое тому доказательство. Его стремление захватить меня и подчинить себе – упоительная, редкая игра, в которой он так преуспел. Она обжигает, будоражит кровь. Такая любовь вызывает привыкание, хочется еще и еще. Но может ли любить человек, которому нравится смотреть, как ты вырываешься, бьешься, словно муха в паутине? Можно ли назвать это любовью? Сидя на кровати, я тихо, почти беззвучно плакала, чтобы не потревожить своего высокого сложного демона. Казалось, что после всего, что мы натворили и наговорили во время ссор, нет никакой надежды на совместное будущее. Да, нас притягивает друг к другу! И мне становится больно при одной только мысли о том, что я потеряю Андре. Где-то на подсознательном уровне я чувствую, что этого не избежать.

– Даша! Ты где? Такси приедет через пять минут! – Андре кричал снизу. Я в панике вытирала слезы, но они текли только сильнее, отчасти из-за температуры, которая – я чувствовала – снова поднималась. Дверь распахнулась, и на пороге возник мой мучительно любимый мужчина. – О, вот ты где!

– Иду, – прошептала я, отворачиваясь, но Андре заметил, что со мной что-то не так. Он подошел ближе и, взяв обеими ладонями мое лицо, бережно развернул к себе, а затем нежно поцеловал в обе щеки, умытые солеными слезами – результат попытки разобраться в себе.

– Ну, что с тобой, девочка моя, ну почему ты такая беззащитная, такая хрупкая? – тихо бормотал он, зачесывая мои волосы назад. Я смотрела на Андре – его потемневшие глаза словно искали во мне ответ на какую-то сложную загадку. – Пожалуйста, не плачь, тебе нельзя, тебе так вредно плакать! Ты болеешь, птица, тебе нужен покой.

– Мне нужен ты, – покачала головой я. – Я не понимаю, что мне делать без тебя. Это ведь ненормально, да?

– Конечно, ненормально, – кивнул Андре, обнимая меня. Наши тела всегда становились неуправляемыми, стоило им оказаться в одном пространстве достаточно близко друг к другу. Внизу, в гостиной, надрывался телефон, а мы с Андре целовались до боли, так, что ныли губы, и не могли остановиться. Его щетина царапала и обжигала меня. Похоже, Андре не брился со вчерашнего дня. Он стянул с меня водолазку, и я запустила руки в его спутанные волосы, заходясь в истоме при одной мысли о том, что Андре прикоснется к моим грудям. До поезда оставалось два с небольшим часа, а мы предавались безумию.

– Что мы делаем? – я прикасалась губами к его виску, целуя в волосы. – Почему я такая?

– Потому что ты создана для меня.

– Я ни для кого не создана. Ты оставишь меня, как только узнаешь получше, – сказала я, позволяя Андре снять с себя остальную одежду.

– Ты такая горячая. Это безумие – ехать в Авиньон.

– Нет, не начинай, прошу тебя, – я прижалась носом к его груди, вдохнула его запах и простонала. А потом вдруг укусила Андре за плечо так, что он даже вскрикнул от боли, а затем схватил меня за плечи и вдавил в кровать, нависая надо мной.

– Ах, так? – нахмурился он. – Я не люблю, когда мне делают больно.

– А я люблю, – ответила я, глядя на него снизу вверх полными слез глазами.

– Любишь делать мне больно? – спросил Андре, остановившись перед тем, как войти в меня.

– Люблю… тебя, – ответила я тихо, но он, кажется, все равно услышал. На этот раз Андре не пытался удивить меня чем-то. Он вошел в меня быстро, резко, как запрыгивающий в поезд человек, когда счет идет на секунды. Я ахнула, разведя ноги чуть шире, позволяя овладеть собой, раскрываясь к пущему удобству моего любовника. Я знала, что у меня температура, она снова вернулась и заявила свои права, и ощущения от этого обострились. Я плавилась, чувствуя каждый удар члена внутри себя, и была как пьяная. Когда я облизывала сухие губы, Андре тут же впивался в них поцелуем, нимало не заботясь о том, что колет меня своей щетиной. Щеки горели, но я с жадной яростью отвечала на каждое вторжение его языка.

– Я… тоже… – прорычал он, совмещая свои слова с ударами члена. – Я… люблю… тебя… – он просунул руки под меня и ухватился за ягодицы, сжав их и придвинув еще ближе к себе, буквально разрывая меня напополам. Я закричала и засмеялась в один и тот же момент, а затем выгнулась всем телом, потянулась грудью вверх, подставляя напряженные бутончики сосков на растерзание Андре. Его небритые щеки царапали нежную плоть, оставляя покраснения, мелкие, но такие чувствительные следы. Он сжимал твердые бутоны губами, и мое тело тут же отзывалось – между ног будто просыпался вулкан. Меня жег огонь страсти, который пьянил как сладкое молодое вино, вызывая легкое головокружение. Я чувствовала, как сливаются наши тела. Все наши заботы отошли на далекий план, оставив лишь мысли о нас двоих в этой постели.

– Тебе… хорошо? – спросил вдруг Андре и замер. Я изумленно раскрыла глаза. Мой клитор пульсировал, мое тело было изранено его поцелуями, на плече Андре все еще виднелся след от моих зубов. Хорошо? Это совсем не то слово. То, что происходило, было мне жизненно необходимо, как нужен человеку воздух. Я была против того, чтобы он остановился хоть на мгновение.