Эта покорная тварь – женщина - Валерий Гитин

Этот вид эротики представляет собой уродливую форму любви. Использование такого выражения, как «я поимел эту женщину», полностью раскрывает сущность такой эротики. То, что ты «имеешь», ты можешь обменять. Если мужчина «овладел» женщиной, он может легко обменять ее, может даже «купить» себе другую. Это взаимное отношение «владения» находит свое выражение и в отношении со стороны женщины. Потому что такая поверхностная эротика, которая учитывает только внешний облик партнера, является в равной степени поверхностной и для женщины. Что представляет из себя человек как таковой, в счет не идет, а учитывается только, насколько он привлекателен как возможный сексуальный партнер. Таким образом, отношение женщины к мужчине соответствует его отношению к ней.

Женщина делает все возможное, чтобы с помощью косметики скрыть все личные качества, чтобы не беспокоить ими мужчину и чтобы дать мужчине то, что он ищет, — предпочитаемый им тип. Женщина — или скорее современная городская «кукла» — полностью поглощена своей внешностью. Она хочет, чтобы ее «брали», но она не хочет, чтобы ее брали всерьез, принимали за то, что она есть на самом деле: человеческая личность во всем своем многообразии и неповторимости. Она хочет, чтобы ее принимали как представителя женского пола, и поэтому она в первую очередь заботится о своем теле, стараясь, чтобы оно как можно больше соответствовало модному типу. Она хочет быть безликой и представлять тот тип, который оказывается сейчас в моде, пользуется спросом на рынке эротического тщеславия. Как можно более раболепно она будет пытаться подражать этому модному типу, и, делая это, она обязательно должна изменять себе, своему «Я».

Она может, например, выбрать свой тип из мира кинозвезд. Она не имеет никакой потребности вообще утверждать себя как личность, которая является неповторимой и несравнимой во всех людях. Она даже не стремится создать новый тип самой женщины, не честолюбива настолько, чтобы самой устанавливать моду. Вместо того, чтобы создать какой-то тип, она с радостью представляет какой-нибудь уже существующий тип. С радостью, по своей собственной воле она представляет себя мужчине как тип, который он предпочитает.

Исходя из таких предпосылок, следуя таким курсом, она уходит все дальше и дальше от истинного, лающего удовлетворение эротического опыта. Потому что человек, который выбирает ее, совсем не хочет ее: в действительности он выбирает только ее тип. Подчиняясь желаниям мужчины: она охотно отлает ему то, что ему нужно, и то, что он хочет «иметь».

И оба ведут себя легкомысленно.

Вместо того, чтобы искать друг друга и, таким образом, найти «Я» друг друга, найти неповторимость и своеобразие, которое одно только делает их достойными любви и ради чего стоит жить, они довольствуются фикцией. Потому что в своем созидательном труде каждый человек проявляет свою неповторимость и своеобразие, а в любви он вбирает в себя неповторимость и своеобразие своего партнера. Во взаимном отказе от любви, во взаимоотношениях, основанных на принципе «дать-взять», собственная личность каждого замыкается сама в себе. Импульс любви прорывается к тому слою существа, в котором каждый отдельный человек уже представляет больше не «тип», а самого себя, несравнимого, незаменимого и обладающего всем достоинством своей неповторимости.

Это достоинство есть достоинство ангелов, в отношении которых схоластика утверждала, что они не представляют вид, скорее существует только один экземпляр каждого вида».

Так, с одной стороны, у женщины наблюдается стремление быть «хористкой», а с другой — быть единственной, неповторимой и любимой, что едва ли совместимо.

Впрочем, пытаться совместить несовместимое — одна из характерных черт женского характера.

Женщина хочет одновременно быть и госпожой, и рабыней.

Она стремится к независимости и в то же время — к узам брака, где ей отведены явно вторые роли.

Она стремится к самореализации и в то же время — к материнству, которое по природе своей исключает реализацию личностных качеств женщины.

Она стремится быть оригинальной и в то же время — такой как все, причем во всех отношениях.

Она стремится к господству, к подавлению мужчины и в то же время — к сексуальному контакту с ним, что уже само по себе исключает господство хотя бы по причине неравной биологической ответственности.

Она стремится к любви, но этим сама же раскидывает для себя сети рабства…

АРГУМЕНТЫ:

О СТАРЫХ И МОЛОДЫХ ЖЕНЩИНАХ

«Что ты так робко крадешься в сумерках, Заратустра? И что ты так бережно прячешь под своим плащом?

Не сокровище ли тебе подарили? Или это твой новорожденный ребенок? Или ты теперь сам ходишь воровскими путями, ты, друг злых?»

«Воистину, брат мой! — сказал Заратустра, — мне подарили сокровище: я несу маленькую истину.

Но она беспокойна, как юное дитя: и когда я не зажимаю ей рта, она страшно кричит.

Когда я сегодня один шел своей дорогой, в тот час, когда солнце садится, со мной повстречалась старая женщина и так говорила моей душе:

«Многое говорил Заратустра и нам, женщинам, но никогда не говорил он с нами о женщине».

И я возразил ей: «о женщине следует творить только с мужчинами».

«Говори со мной о женщине, сказала она, я достаточно стара, чтобы тотчас все позабыть».

И я снизошел к просьбе старухи и сказал ей так:

Все в женщине — загадка, и все в ней имеет решение: оно называется беременностью.

Мужчина для женщины есть средство; целью всегда бывает дитя. Но, что такое женщина для мужчины?

Настоящий мужчина хочет двух вещей: опасности и игры. Поэтому ему хочется женщины, как самой опасной игрушки.

Мужчина должен воспитываться для войны, а женщина для отдохновения воина; все остальное есть глупость.

Слишком сладкие плоды не нравятся воинам. Потому ему нравится женщина: горечь есть и в самой сладкой женщине.

Женщина понимает детей лучше мужчины, но мужчина ребячливее женщины.

В настоящем мужчине таится ребенок: он хочет поиграть. Вперед, женщины, найдите же дитя в мужчине!

Пусть женщина будет игрушкой чистой и изящной, подобно драгоценному камню, сияющей добродетелями мира, еще не существующего.

Пусть в вашей любви сияет луч звезды! Вашей надеждой пусть будет: «О, если б мне родить сверхчеловека!»

В вашей любви пусть заключается храбрость! Своей любовью должны вы нападать на того, кто вам внушает страх.

В вашей любви пусть будет ваша честь! Иначе женщина мало смыслит о чести. Свою честь полагайте в том, чтобы любить всегда больше, чем вы любимы, и никогда не быть вторыми.

Пусть мужчина боится женщины, когда она любит: тогда она принесет всякую жертву, а все остальное не имеет для нее значения.

Пусть мужчина боится женщины, когда она ненавидит: потому что в глубине души мужчина только зол, женщина же — скверна. Кого женщина ненавидит всего больше? — Так сказало железо магниту: «Я ненавижу тебя всего больше потому, что ты притягиваешь, но недостаточно силен, чтобы притянуть к себе».

Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины: он хочет. «Вот мир только что стал совершенным!».

Так думает каждая женщина, повинующаяся от полноты любви.

Слушаться должна женщина и найти глубину для своей поверхности. Душа женщины есть поверхность, подвижная, бурливая пленка на мелкой воде.

Душа мужчины глубока, ее поток шумит в подземных пещерах; женщина догадывается о его силе, но не постигает ее.

Тогда старуха отвечала мне: «много любезного сказал Заратустра, особенно для тех, кто достаточно молод для этого».

«Странно, Заратустра мало знает женщин, и все-таки он прав относительно их! Не оттого ли это, что у женщины нет ничего невозможного.

А теперь, в благодарность, прими маленькую истину! Я достаточно стара для нее!

Закутай ее и зажми ей рот, иначе она будет кричать слишком громко, эта маленькая истина».

«Дай мне, женщина, твою маленькую истину!» — сказал я. И вот что сказала старуха:

«Ты идешь к женщинам? Не забудь взять с собой плеть!»

Так говорил Заратустра».

И так бывало всегда в этом извечном единстве и в этой извечной борьбе двух противоположностей.

КСТАТИ:

«Фортуна все равно что женщина, и тот, сто хочет ее покорить, должен спорить с ней и бороться, как борьба с женщиной требует битья ее и помыкания ею».

II

КОРОЛЕВЫ

«Разврат королевы отличается от разврата скотницы только лишь тканью простыней».