Охотник вверх ногами - Кирилл Хенкин

На четвертом этаже дома во 2-м Лаврском переулке Фишеры занимали две комнаты в четырехкомнатной квартире, где жили еще две семьи. Но жена Елена Степановна и дочь Эвелина были в эвакуации в Куйбышеве. Сам Вилли спал в проходной комнате побольше. В комнате поменьше стояли две железные кровати. Одну занимал немец, парень лет тридцати, бывший боец 11-той интернациональной бригады в Испании.

— Добро пожаловать! Устраивайтесь, — сказал мне Вилли по-английски, жестом указывая на пустую постель.

Я принялся распаковывать чемодан. Вилли возился у себя в комнате. Я вошел туда в тот момент, когда он, нагнувшись, что-то задвигал под диван. Пиджак задрался, и я увидел, что брюки его, истлевшие от ветхости, просто распались на заду. Сквозь ткань виднелось белье. Я достал из чемодана пару брюк и протянул своему учителю. Он сначала не понял и смотрел на меня удивленно.

— Возьмите, у меня есть другие.

Первое мгновение Вилли был ошеломлен, но не стал ломаться, и, быстро сбросив свои лохмотья, надел обновку.

Вилли был гораздо выше меня, и мои брюки не доходили ему даже до щиколоток. Но было не до пижонства. Теперь он мог, переодеваясь в штатское, не бояться встать к людям спиной, не бояться нагнуться.

(Когда в 1955 году, тринадцать лет спустя, Вилли приедет в отпуск из Соединенных Штатов, он привезет мне в подарок серые брюки на молнии, фирмы Дак.)

Начались занятия.

С тех, проведенных у Вилли месяцев, у меня остался сувенир: томик рассказов английского юмориста Саки (Монро), которого Вилли очень ценил. Из любимого им автора он часто повторял фразу: «Никогда не будь застрельщиком. Самый свирепый лев всегда достается первому христианину».

Эта фраза определила уровень моего рвения.

Для начала Вилли решил научить меня собирать приемник. Дал мне необходимые детали, дощечку, на которой мне надо было все смонтировать, показал, что и как, и ушел.

Я тут же все перепутал, подключал не туда, все начинал сначала. И умирал от тоски.

Вечером, вернувшись со службы, Вилли объяснил мне мои ошибки и все сделал сам. Уверял меня при этом, что все, что один дурак может сделать, сделает и другой! Но больше мы приемник не собирали.

Я начал работать на ключе. Это было привычное дело, и в назначенные часы я держал связь с другими учениками. Сеансы проходили по утрам, когда Вилли бывал в Управлении. Думаю, что иногда связь со мной держал он сам.

Так я совершенствовался в радиопремудрости.

(Сегодня я даже не пытаюсь вспомнить основные принципы устройства радиоприемника и передатчика. Я запомнил слова: «контур» и «резонирующий контур», но уже не помню, что они значат. Много лет, как я перестал понимать сигналы Морзе.)

Быстро разделавшись с радиотехникой, напомнив мне лишний раз о мудрых словах Саки про первого христианина и свирепого льва, Вилли успокоил меня, сказав, что строить передатчик мне наверняка не придется.

Слова его упали на благодарную почву. И впрямь. Мне ли заниматься серой технической работой? Все свое внимание я сосредоточил на рассказах Вилли, которые должны были подготовить меня к оперативной работе за границей. Вилли рассказывал «случаи из жизни».

Прочитав уже после выезда на Запад «Учебник разведки и партизанской войны» Александра Орлова, я узнал многие истории, которые рассказывал мне в сорок втором году во 2-м Лаврском переулке в Москве Вилли Фишер. То есть в большинстве своем эти «случаи из жизни» были — отработанные и обезличенные «байки», которые до меня и после меня рассказывали поколениям студентов, обучая их шпионской премудрости.

Но были и рассказы подлинные. Например, история, приключившаяся с одним из ветеранов советской заграничной службы Василием Зарубиным.

Живший за границей с семьей — женой и дочерью, — Зарубин должен был переехать в другую страну или нелегально перебраться в СССР — теперь уже не помню. Помню только, что маршрут проходил через третью страну, где на границе была пересадка на другой поезд.

Когда семейство Зарубиных ожидало поезда в зале первого класса, к ним бросилась какая-то женщина с криком: Держите его, это советский шпион!» За женщиной поспешали таможенники и полицейские.

Вася Зарубин, много лет проработавший за границей, где он страдал от того, что из-за требований конспирации не мог отдавать достаточно времени любимому занятию — игре в теннис (считалось, что он слишком хорошо играет), похолодел. От скандала не спас бы и дипломатический паспорт, карьера могла навсегда погибнуть!

Но подбежавшие полицейские схватили женщину, а начальник таможни, запыхавшись, извинялся: «Ради Бога, извините, она сумасшедшая! На всех бросается!»

(Дочь Василия Зарубина, Зоя Васильевна, руководила до недавнего времени курсами переводчиков ООН в Москве. Часто выезжает за границу. В высоких гебешных чинах.)

Вернемся, однако, к поучительным «байкам», которые рассказывал мне Вилли Фишер, а иногда и приходивший к нам выпить (если было что) и закусить (если было чем) Рудольф Абель.

Интересно подчас не сходство историй, а различие интонаций рассказа.

Возьмем для примера историю с «особыми приметами».

Орлов в «Учебнике» рассказывает, как один советский разведчик получил для переезда из Берлина в Москву португальский паспорт. Приехав домой и сдав документ, он узнал от людей, знавших португальский язык, что в рубрике «особые приметы» в паспорте значилось «однорукий».

У Вилли история звучала примерно так: «Один из очень руководящих товарищей придумал какую-то ревизию, чтобы прошвырнуться в Европу. До Берлина — с шиком: в международном вагоне с дипломатическим паспортом. Там остановился в отеле „Адлон“. Все они там останавливались! Начальник этот распорядился, чтоб достали ему паспорт для дальнейшей поездки. Ему принесли. Турецкий. Вечером начальник улегся в постель, попивает коньяк, курит сигару и рассматривает документ. А турки в своих паспортах все пишут еще и по-французски. И вдруг в графе „особые приметы“ видит — „одноногий“.

Разница, как видите, только в деталях и в интонации. Но в ней весь Вилли и его отношение к начальству. Он любил говорить: «Начальство, оно — начальство. Но распускать его не следует!»

Другой пример: Орлов описывает различные способы переезда границы, которыми пользовались советские агенты. На странице 66 своего «Учебника» он пишет: «Советским разведчикам часто бывает нужно избежать пограничного контроля. Они поэтому пользуются автобусами, совершающими туристские поездки туда и обратно через границу без всяких формальностей. Так часто делается между Швейцарией, Австрией, Францией, Италией. Или между скандинавскими странами. Они также используют специальные железнодорожные билеты, позволяющие въехать в другую страну, не предъявляя паспорта».