Мельранский мезальянс - Ясмина Сапфир

За полукруглым черным столом, усеянном сотнями кнопок, отгороженные от остального мира высокими мониторами, дежурили две сонные медсестры.

Я постучала по столу и одна из них подняла на меня усталые серые глаза.

На ее узком, остроносом лице с полными губами и ямочкой на подбородке отразилась дежурная улыбка.

— Добрый вечер, чем могу помочь?

— Ничем! — раздался позади низкий мужской голос, и я спиной ощутила приближение Рейгарда. От него словно бы исходило тепло. Свежий, чуть сладковатый запах окутал меня, и время замедлилось. Даже мысли потекли как-то лениво, не торопясь.

— Девушка? Так что вы хотели? — выдернула меня из странного транса в реальность медсестра из регистратуры.

Рейгард? Что он тут делает? Какое право имеет распоряжаться мной, Мелиндой? За секунды пульс взвился до небес, а я взвилась еще сильнее. Почему? Я и сама не понимала.

Но когда развернулась к мельранцу, злые слова готовы были слететь с языка. И тут… из-за массивной фигуры Рейгарда выступила гораздо менее массивная, жилистая фигура. Фаскраф — врач Мелинды смотрел на меня очень темными, глубоко посаженными глазами. На усталом, изрезанном морщинами лице его отражалось все, что я услышала секундой позже.

— Она очень плоха, — тихо, но твердо сообщил Фаскраф. — Отказали сразу несколько внутренних органов. Сейчас она на аппарате. Но нужно срочно доставить Мелинду на Мельрану. Там есть все необходимое для стабилизации ее состояния.

Кровь ударила в голову. Я заметалась по приемному отделению, закричала, не обращая внимания на медсестер в регистратуре и двух посетителей — они только что вошли в двери.

— Этого не может быть! — резко остановившись, бросила в лицо Фаскрафу. Рейгард зачем-то попытался сцапать мою ладонь. Но я отдернула руку и отскочила подальше от мельранца. — Вы же неделю назад убеждали нас, что все хорошо! И анализы! Они были хорошими! И УЗИ! И что там еще…

— Все и было хорошо, — все также тихо и твердо ответил Фаскраф. — Ее привезли сегодня, во второй половине дня, на скорой. Я уже сталкивался с такими случаями при беременности от мельранцев. Вначале все отлично и вдруг — раз — и женщина умирает.

Я задохнулась воздухом, голова закружилась, колени ослабели. Я рухнула бы на пол, но Рейгард не позволил. Подхватил на руки, как ребенка. Синие глаза смотрели с неподдельной тревогой, участием. Или мне только так показалось? Наверное, показалось. Какое участие может проявить брат того, кто бросил Мелинду умирать, зная, что может хотя бы попытаться спасти? Ее и своего, между прочим, ребенка!

— Не надо так паниковать, Лиса, — медленно, почти ласково произнес мельранец. — Я уже заказал нам дипломатический рейс. Через час сядем на корабль телепорта. А через полтора суток по земному времени будем на Мельране. С нами полетит Фаскраф, — он кивнул в сторону врача. — И еще несколько медсестер. Успокойся, все будет хорошо. Я позабочусь о вас.

Он говорил так, словно все уже решено. Ну уж дудки! Я задергалась в руках Рейгарда как эпилептик. Но вместо того, чтобы отпустить, мельранец лишь прижал покрепче. Его каменное тело обдавало незнакомым, но почему-то ужасно приятным жаром, грудь ходила мехами, а стальные объятия, казалось, не разжать и боксеру.

— Лиса! Успокойся! Сосредоточься! — прохрипел Рейгард, и голос его явственно вздрогнул.

— От-пус-ти! — процедила я сквозь зубы.

Мельранец послушно поставил на неверные ноги. Я пошатнулась и оперлась рукой о прохладный стол регистратуры.

— Разве нельзя избавиться от… ребенка? — почти шепотом, едва дыша, выдавила в сторону Фаскрафа.

— К сожалению, мой опыт показывает, что в таких случаях это приводит к еще более быстрой смерти матери, — пожал плечами врач.

Небо рухнуло на голову, земля так и норовила уйти из-под ног. Сердце больно ударилось о грудь и замерло, окаменело.

Я смотрела на Рейгарда, на Фаскрафа и понимала, что выхода нет. Его не было изначально, просто я тешила себя напрасными иллюзиями, глупыми надеждами.

Я выдохнула, словно ныряла в глубокий колодец и выдавила каким-то чужим, упавшим голосом:

— Рейгард. Я на все согласна.

Он посмотрел так странно, так обижено. Словно я только что не согласилась на все дурацкие условия, на унижение в обществе мельранской знати, а, напротив, отвергла сделку. Хуже того — оскорбила последними словами.

— Жду тебя у десятого якоря космотелепорта, — даже не сказал, скорее прорычал Рейгард.

Крутанулся на пятках так резко, что меня обдало ветерком, и ракетой вылетел вон.

— Зря вы с ним так, — покачал головой Фаскраф — весь такой серьезный, собранный.

Я подняла глаза на врача, и недоверчиво прищурилась:

— И вы за этих инопланетных богатеев? — в голосе прорезались противные, визгливые нотки.

— Я не «за», — спокойно ответил Фаскраф. — Только Рейгард ежедневно справлялся о здоровье вашей подруги, на правах родственника ребенка. Приехал сюда и организовал перевод Мелинды в клинику на Мельрану прежде, чем приехали вы. И вам даже не сообщил. Подумайте об этом.

О чем это он? Колени снова подогнулись, и я плюхнулась на диван, рядом с грустной шатенкой в веселом желтом платье с громадными алыми маками.

Она сжала ладонями ручки коричневой сумки из дешевого кожзаменителя и нервно скребла металлическим каблуком по голубому пластику пола.

Когда я снова подняла глаза, Фаскраф исчез — наверное, отправился готовить Мелинду к перевозке.

В приемном отделении по-прежнему было немноголюдно.

Сегодня не праздник и не выходной — народ не пьет, не гуляет, и травмируется редко. А скорая подвозила тяжелых к другим воротам.

Медсестра за регистратурой сладко зевнула и отхлебнула кофе из белой граненой кружки.

В двери вошел молодой, но уже изрядно полысевший мужчина, поддерживая сгорбленную старушку. Ее крючковатые пальцы крепко держались за руки спутника.

А сколько времени? Господи! Рейгард сказал — у меня в запасе час! За это время я едва успею долететь домой и оттуда в космотелепорт! Когда же собираться?

Я беспомощно оглядела отделение вновь. В душе закипала злость. То ли на себя, то ли на Галлиаса, то ли на Рейгарда. То ли на всех сразу.

— Елисса Эйгерт? — позвал высокий, мелодичный и явно нечеловеческий голос.

Я вскинула глаза.

— Простите, я от Рейгарда Саркатта. Меня зовут Велтис, — сообщил темноволосый мельранец, с темно-карими глазами. Немного сухощавый по сравнению с Рейгардом и Галлиасом, он все равно был на голову выше любого землянина и гораздо лучше сложен.

Шрам у самой кромки роста волос и родинка на носу, мягкие черты лица — не слишком выразительные, но правильные… Недорогая зеленая футболка и синие вытертые джинсы. Он явно происходил из худородных мельранских аристократов.