Любовь не терпит сослагательного наклонения. Роман - Александра Арсентьева

– Угу. Терплю его, потому что он мой начальник и работодатель.

– Ты в курсе, что вся мужская половина издательства тебя хочет?

– А! Сет сказал. И мне говорил. Жаль, что я боюсь мужчин.

– А иначе?

– А то бы я всех поставила на место. Моя сексуальность меня пугает, хоть я и знаю о ней.

– Что там тебе Сет говорил, поподробнее?

– Что когда я иду по коридору, он представляет меня в своей постели, – глаза Одри стали серыми, как сталь.

Профессор резко схватил ее за руки и, прижимая их к кровати, ревниво поцеловал ее в губы. Потом отпустил жену и сказал, сверкая глазами:

– Я его… убью.

– Пусть живет, пока с Шахом меня не познакомит и знаменитой писательницей и переводчицей не сделает. Дедушка учил меня использовать людей. Тот или иной парень, влюбленный в меня, в жизни пригодится.

– Одри, я…

– Прости, что я так сказала.

– Ты ведь так не считаешь?

– Да все мы в той или иной степени используем людей: мужей, любовников, мужчин с улицы…

– А мужчины что же?

– А Вы нас используете. Вот зачем ты на мне женился?

– Я влюбился в тебя без памяти. Не могу без тебя, Этелфрита.

– В глубине души ты надеялся, что я слепая, глухая и глупая – именно эти черты позволили бы тебе надеяться на то, что я стану твоей без лишних усилий.

– Слишком… много правды для старого профессора, который тебя любит, – заметил Ной.

– Я люблю правду и научу тебя любить ее точно так же, как это делаю я. Вы, мужчины, врать любите.

– Я тебе не врал.

– Ну да, всего два раза было. Это простить можно.

– Когда?

– Как когда? Первый раз я попросила тебя зайти в нашу аудиторию и вызвать меня с занятий…

Профессор спрятал голову и глаза в подушку.

– «Забыл», – ответил ты, а мне хотелось тебя побить.

– Можешь сделать это сейчас, – профессор не поднимал глаз.

– Я тебя лучше укушу. Хоть какая-то польза от твоей вины. Можно?

– Надо было спросить: хочешь? Хочу.

Одри укусила его ухо. Профессор поднял глаза и голову от подушки и ответил ей страстным поцелуем.

– Зачем ты мне наврал? Свидетелей боялся?

– Нет, – Ной помотал головой, – Себя, ненасытного боялся. Я и так все время демонстрировал всем и вся желающим свою забавную и нелепую влюбленность в тебя. За спиной все надо мной смеялись.

– А сейчас смеются?

– Конечно. Особенно преподаватели, с которыми ты флиртуешь.

– Я с ними просто вежлива, не выдумывай ничего лишнего, вкусняшка.

– Если я скромный – это вовсе не значит, что я ничего не вижу и ничего не чувствую. А второй раз когда я соврал?

– Когда с аудиторией поздоровался и убежал в страхе, что я тебя поймаю. И сказал, что был там, а я не подошла по поводу образцов болезней.

– Я боялся оставаться с тобой наедине. Мне необходимо было свыкнуться с неизбежным.

– Все мужчины трусливы, когда влюбляются и похожи на ослов. Но некоторые – такие, как ты, похожи на чудо.

– Я чуть не умер, когда впервые остался с тобой наедине надолго у тебя дома.

– Ты поцеловал меня и сказал, что не можешь больше потому, что боялся меня?

– Тебя и своей бешеной страсти. Моя любовь… ненормальная: ненавижу всех мужчин, оказывающих тебе знаки внимания. Не могу простить им это. Это женщины ничего не забывают. Никогда. Я ведь не женщина, а помню все пороки твоих поклонников.

– Ты слишком сильно беспокоишься обо мне. С возрастом такие образованные и достаточно известные в своих кругах мужчины, как ты, становятся интереснее. Мне нравится, что ты старше меня годами и больше знаешь, а вот здравого смысла у тебя маловато. Это как раз идеально для меня, ведь после свадьбы мужчина должен слушаться жену и повторять то, что она говорит и делает. Смешно читать, что последнее слово должно оставаться за мужчиной и это слово: «Да, дорогая!», но, по правде говоря, это так приятно. Такого мужчину хочется затащить в постель! Не всегда только Вы, мужья, мечтаете о сексе. Женщинам хочется секса в красивой, романтической упаковке. Мы используем секс, чтобы получить любовь. Вы – наоборот…

Профессор, снова смущаясь, прижал ее к себе и тихо сказал:

– Хочу…

Глава 8

В доме Роберто Барберри готовились к встрече важного гостя, младшего сына Плутона и Алексы. Никто даже не знал, как он выглядит, где работает и как его зовут. Алекса и Плутон решили: пусть будет сюрприз. Они очень гордились младшим сыном, так как он получил образование экстерном за границей, а специализацию выбрал, по их мнению, неожиданную, но интересную. И уже занимал высокую должность в хорошем месте.

Роберто и Афродита накрыли на стол, достали лучшее виски и ждали необыкновенного молодого человека. А пока разговаривали.

– Я еще не успела рассказать, что мой сын впервые… влюбился в 27 лет. Он ничего мне не говорит, но я знаю, что это необыкновенная девушка. Надеюсь, что я ее однажды увижу. Как всякую мать, меня снедает здоровое любопытство.

– А как ты узнала, что он влюблен? – спросила Вера.

– Уверена просто, что эта девушка с ним работает. Мне кажется, что он попросил отца устроить его на эту должность, чтобы быть рядом с ней. Я женщина, а нам всегда и везде видится романтика.

– Это верно, – рассмеялась Вера.

Эпаф и тот вставил свое слово:

– И я считаю, что он кого-то встретил. Мужчины только к этому возрасту очухиваются и начинают отличать любовь от секса.

– Ты судишь по своему опыту, Волшебник, – ответила Вера, смеясь.

– Некоторые мужчины не такие туповатые и немедленно понимают, как завоевать любимую и единственную, – заметил Роберто Барберри.

– Сначала, правда, они планируют немного подождать, чтобы поднакопить пару – тройку миллионов евро, – улыбнулась Афродита.

Роберто смутился, несмотря на возраст.

– А Одри где? – спросила Алекса.

– До сегодняшнего дня еще не знакома с ней. Слышала от знающих людей, что она настоящая красавица.

– Да, но это в маму, не в меня, – ответил Эпаф.

– В тебя – сексуальная, – дополнила Вера.

– Кто говорит? – спросил Эпаф.

– Мой коллега по работе, главный редактор, – ответила Одри, заходя на огромную кухню, где дамы пили красное вино, а мужчины – виски.

– Одри, так рада, наконец, с тобой познакомиться! Ты и впрямь красавица! А где ты была? Уже четыре часа.

– Я преподаю биоэкологию и химию в университете. Мой муж сейчас придет, профессор Лефтерис.

– Уже наслышаны о Вашей любви. Говорят, ты до него и замуж-то выходить не собиралась.

– А за кого замуж идти? Кругом одни глупцы с завышенным самомнением. Обожаю мужчин, неуверенных в себе. «Он никогда не узнает, как я люблю его, и люблю не потому, что он хорош собой, а потому, что в нем больше меня, чем во мне самой». Эмили Бронте, цитата из «Грозового перевала».

– Мой сын тоже обожает цитировать различных авторов. Мне кажется, у него появилась девушка. Он стал каким-то… одухотворенным.

– Здорово. Скоро придет Ваше сокровище, тетя Алекса?

– Скоро. Глядя на тебя, дорогая, кажется, что всех прекрасных девушек уже расхватали.

– Да перестаньте! Нашел же Ваш сын кого-то!

– Надеюсь, она так же красива и порядочна, как ты.

На кухню зашел профессор Лефтерис и поздоровался со всеми присутствующими. Ему ответили. Он молча налил себе минеральной воды и стал пить.

– Вы не пьете виски?

– Только когда есть значительный повод, – ответил профессор спокойно.

– На нашей свадьбе он пил виски, – заметила Одри, улыбаясь мужу.

– Верно, повод был, – подтвердила Алекса.

– Я не мог поверить, что мы женимся.

– Он не мог поверить, что я выхожу за него, – сказала Одри, улыбаясь тете Алексе.

– Считает, что у нас с ним мезальянс.

– Ну что Вы, профессор! Это же большая любовь! – сказала Алекса.

Профессор Ной хотел что-то сказать, но в эту минуту на кухне появился Сет, гвоздь программы и, не обращая особого внимания ни на кого, бесцеремонно схватил Одри за руку и утащил в комнату, говоря при этом:

– Одри, мне столько всего надо тебе сказать!

Одри, не сопротивлялась, как раз наоборот, она сияла и отвечала ему:

– И мне, мне! У меня столько идей для издательства!

– Все твои идеи… Считай, что они внедрены в жизнь! – с жаром, открыто и восторженно ответил Сет.

И они даже не ушли, а убежали. Наступило короткое молчание, а затем Алекса удивленно сказала:

– Это был собственно… мой невежливый сын. Знакомьтесь.

Профессор Ной подошел к столу и налил себе целый стакан дорогого виски. Алекса внимательно посмотрела на мужа Одри. Он отпил из стакана и мрачно оглядел присутствующих.

На пару секунд забежала Одри и забрала бутылку красного вина, не глядя на мужа. Глаза ее сияли. Роберто посмотрел на своего зятя. Лицо у профессора мгновенно стало несчастным и очень замороченным. Роберто, наоборот, был счастлив, что зять страдает. Он всегда недолюбливал профессора Лефтериса. Его коробило и то, что внучка взяла его фамилию.