Заблудшие души (сборник) - Алекс Маркман

Тут Хлыст распустил свой язык, стал объяснять, куда и как бить, ножом или без ножа, чтобы человека сразу убить, или парализовать, в зависимости от того, что надо. Наконец, Кириллу надоело это слушать и он его перебил.

– Скажи, Хлыст, может быть есть какая-то возможность этого баклана утихомирить? Ведь сейчас, после шрама, у него может мозгов прибавится.

На это Хлыст ответил – Бесполезно с ним говорить. Мой кореш сказал, что Калмык по этой бабе с ума сходит. Его гораздо проще замочить. Он ради нее на рога полезет, ну, ты ведь понимаешь, если он Андрея утихомирить не может, то как же ты его самого утихомиришь? Из-за бабы, бывает, двое столкнутся, их только смерть разнимет. Верно я говорю, Андрей?

Я кивнул утвердительно. Тут Кирилл взял бокал вина, как всегда осторожно, серединой пальцев, и говорит мне – Слышь, Андрей, есть у меня к тебе большая просьба. Не столько даже просьба, как предложение. Он переглянулся едва заметно с Хлыстом, а потом продолжал.

Тут есть один крупный деляга, он ворует на складах всякого рода продукты и вещи и продает налево тоннами. А так как деньги ему негде хранить, он держит их у себя дома, в сейфе. Не мог ли бы ты нам помочь этот сейф вскрыть? Конечно, когда никого дома не будет.

Вот так просто и сказал, я даже ответить ничего не мог в первый момент. Они сидят, как ни в чем не бывало, и ждут от меня ответа. Я им говорю – Я не по этой части. Я никогда такими делами не занимался и заниматься не буду. – А Кирилл гнет свое – Ты не торопись отказываться. Я ведь тебе не предлагаю работать с нами. Сделаем это дело, а там сам посмотришь. Когда будешь иметь много денег в своих руках и увидишь, какую жизнь они могут тебе дать, ты, наверное, изменишь свое мнение. Но это, повторяю, твое дело. Ты помоги сейчас нам, а мы поможем тебе. Подумай сам: дело совсем безопасное. Мы войдем в дом, когда мужик будет на работе. Вскроем сейф и уйдем. Он даже заявить то никуда не может? Ведь деньги то это ворованные! Представляешь, такое дело!

Я ему говорю – Я не умею открывать сейфы. Никогда этого не делал. А Кирилл на это отвечает – Ты это сделаешь лучше, чем любой, который у нас сейчас есть. Я видел, как ты мой замок открыл. Я специально тебе сказал, что ключ потерял, чтобы проверить тебя в работе.

Я очень удивился и спросил его – Так ты, значит, не потерял тогда ключ?

Кирилл улыбнулся снисходительно, и говорит – Нет, конечно. Но раз ты в делах с железками понимаешь, то нужно было посмотреть, как у тебя получается. Однако, не думай, что я тебя склоняю работать с нами. Нам нужно сделать это дело, а там мы найдем кого-нибудь. После этого дела долго ничего не будет нужно. Уж очень много там денег.

Я его спросил – Кто туда со мной пойдет? – Кирилл ответил – Только мы трое. Ты должен будешь открыть входную дверь, а когда войдем внутрь, открыть сейф. Дома, как я тебе сказал, никого не будет. Никто после заявить на нас не сможет. Это самое хорошее дело – брать деньги у тех, кто заявить не сможет. Так ты согласен? – И я согласился. Мне и деваться то было некуда, я оказался между двух банд. Хлыст тут встал и сказал – Ну, я пошел. – А потом, обращаясь ко мне, добавил – На счет Калмыка ты не беспокойся. Я беру все на себя. Этот баклан либо от твоей бабы откажется, либо я его уложу. Не беспокойся.

И он ушел. Я понял, что все закручивается в спираль, и раскрутить ее будет трудно. Но иначе ничего не получалось. Успокоить Калмыка могли только такие, как Кирилл и Хлыст. Никто другой на него подействовать бы не смог.

Я тоже собрался уходить, но Кирилл меня остановил. – Задержись – он говорит – еще на час. Можешь? – Я согласился. – Он говорит – Мне нужна твоя помощь. Сейчас ко мне придут в карты играть, крупная игра у меня иногда идет. Нужно в комнату отнести бутылки, закуску какую, сигареты, ну всякую всячину. Мне это нельзя делать перед игрой. Поможешь? – Я очень удивился. – Почему – говорю – тебе это нельзя делать? – Он протянул ко мне руки ладонями кверху и говорит – Посмотри на концы моих пальцев. Видишь что-нибудь? – Я и в самом деле увидел, что выглядят его пальцы как-то не обычно. Розовые такие, кожа на вид тонкая, как будто поражена какой-то болезнью.

– Что это? – я спросил.

– Я кожу на концах пальцев стачиваю тонкой наждачной бумагой – говорит Кирилл. – Кожа должна быть совсем тонкой. Когда я играю в карты, я чувствую все: если карта крапленая, я вмиг определю. Иногда, если карты не очень хорошего качества, я могу по краске узнать, что за масть. Мне больно что-нибудь брать кончиками пальцев, но во время игры я боли не чувствую. А когда на мотоцикле езжу, всегда концы пальцев пластырем закрываю и перчатки одеваю, иначе ездить не могу. А ты, – он меня спросил, – в карты играешь?

Я говорю – Нет. Значит, ты рюмку так держишь, потому что не можешь брать ее кончиками пальцев? – А он говорит – Что поделаешь. Зато во время игры никто не может меня нагнуть. Знаешь, игра по крупной – очень сложное дело. Нужно много запоминать, какая карта как щупается, чем отличается от других, быстро все считать. С такими, что сейчас придут, иначе нельзя. Хочешь посмотреть игру по крупной?

– У меня нет денег – сказал я. – Да и не умею я играть в карты.

– Я дам тебе пятьсот рублей на игру, – предложил Кирилл. – Оставайся.

Я, конечно, отказался, а про себя подумал: «Пятьсот! Вот, просто так, поиграть. У меня зарплата вся сто тридцать, а я считал, что хорошо зарабатываю». Я принес из кухни в комнату все, что Кирилл просил.

– До встречи, Кирилл – сказал я, закончив работу. – А игра – это не по мне.

Через три недели Кирилл позвонил мне на работу и пригласил к себе. Он встретил меня с улыбкой, предложил, как всегда, выпить, и сказал, что нужно подождать Хлыста. Тот почему то запаздывал, и Кирилл стал объяснять мне свои понятия о том, как нужно вести дела.

– Я стараюсь иметь дело с людьми, которые не сидели в тюрьме. У ментов нет отпечатков их пальцев и фотографий, и потому их словесный портрет и отпечатки не с чем сравнивать. У ментов не может быть даже стукачей, которые бы навели на след. Знаешь, как раскрывается большинство преступлений? Кто-то заложил, у кого-то язык распустился, стал бахвалиться. Все эти так называемые воры – народ без мозгов, не может не похвастаться. Если бы не это, большинство дел осталось бы не раскрыто. Нет у ментов людей, которые могут думать, поверь мне. Если есть, то очень мало, единицы. Поэтому если все продумать и аккуратно сделать, никогда не найдут. Нужно только держать язык за зубами, и не размахивать деньгами при народе.

Я его спросил – А ты сидел в тюрьме? – Кирилл ответил – Сидел, но очень давно и недолго. Больше туда попадать не хочу. И это то, что мне нравится в людях, не сидевших: они туда попадать боятся, и потому делают все чисто, чтобы не попасть. Нужно только подбирать правильных людей.

– А если, – я его спросил, – тебя кто-нибудь заложит?

Кирилл посмотрел на меня внимательно и сказал – Если кто заложит, то долго жить не будет. Ты думаешь, у меня один такой Хлыст? У меня много людей, но все они разбиты на группы. Люди одной группы не знают людей из другой. Хотя все знают, что есть другие, которые будут охотиться за крысой всю его оставшуюся жизнь. – Я ему тогда сказал – На меня ты можешь положиться. Я никогда не расколюсь, но не из-за того, что смерти боюсь, а потому что держу слово. – Кирилл сразу смягчился и говорит – Ты не принимай это на свой счет. Случись, даже я расколюсь, есть люди которые меня достанут. Те, кто в законе, живут во всех концах России, до них никогда не доберутся, а они могут добраться до любого. И лучше уж пулю от ментов получить, чем попасть в лапы моим людям. – Тут я спросил Кирилла – Ты уверен, что сможешь справится с Калмыком? – Кирилл ответил – Уверен. Хлыст это будет делать. Это его работа. Он делает ее хорошо. – Я ему тогда сказал – Я не хочу, чтобы его убили. Мила пытается найти пути, чтобы устроиться нам в Норильске. Если это получится, может не понадобится ничего с ним делать. Он нас не найдет. – Кирилл сказал: Это хорошо. После того, как сделаем дело, неплохо на время исчезнуть из города, а еще лучше – навсегда. А если понадобится со мной связаться, я тебе скажу как.

Я ему говорю – Я от одной соседки слышал, что ты работаешь где-то в отделе снабжения. – Кирилл тут расхохотался. Он сказал – Я нигде не работаю. Я числюсь в одной конторе, а зарплату, что мне выплачивают, отдаю тем, у кого работаю. Да еще сверху приплачиваю. Я живу так, чтобы не вызывать подозрений. Если надо уехать из города – выписываю себе командировку, куда хочу. Иногда появляюсь на работе, на часок.

Тут раздался звонок и Кирилл впустил Хлыста в квартиру. Кирилл провел нас в комнату, усадил за большой стол и сразу же перешел к делу. Он положил на стол лист бумаги с какими-то схемами и стал объяснять.

– Это – схема улиц. Вы должны запомнить ее наизусть. Вот отсюда мы пойдем к человеку, который никогда ни в чем прямого участия не принимает. Его зовут Стриж. Он раздаст нам масхалаты, и от него мы пойдем на дело. Как закончим, пойдем к нему обратно, сдадим масхалаты и деньги. Все хранится у Стрижа, даже я не знаю, где он все прячет. Я вам сейчас покажу подробно, как мы пойдем к нему. Вот здесь, на этой улице, стоит большой дом. У Стрижа квартира номер двенадцать. Напротив, к северу от этого дома располагаются кварталы частных домов. Тут много проходных дворов, сам черт не разберется, если заранее не изучить все. Так вот, каждый пойдет через разные проходные дворы, сначала Андрей, потом Хлыст, потом я. Понятно? – Я заметил, что Кирилл объяснял это в основном мне. Хлыст почти не слушал, ему все это было давно знакомо. Кирилл дал мне карту, сказал, чтобы я ее как следует изучил, запомнил и сжег. Я так и сделал, и это мне потом пригодилось. А Кирилл продолжал давать инструкции.