Воин Яровита - Василий Сахаров

В общем, постоял я, посмотрел на торговую лодью и решил не расстраиваться. В конце концов, корабль у меня будет в любом случае, а с купца можно взять деньги, которые, как известно, лишними не бывают. Было дело, после этого собрался сразу же вернуться в город. Однако задержался, поскольку появился Вадик из Ладоги, потрепанный вид которого свидетельствовал о том, что ночь он провел в развлечениях с веселыми девками. Впрочем, несмотря на это, соображал молодой купец здраво и хотел поговорить о деле, на которое я намекнул ему при нашей последней встрече.

Мы поздоровались, обменялись парой пустых вежливых фраз, и тезка начал серьезный разговор:

— Вчера ты мне выгодное дело сулил. В чем суть?

— Понимаешь, дружище, — я посмотрел на Вадима, которого мое обращение не смутило, и продолжил: — времена нынче смутные и мне нужны воины.

— Ну, а я здесь причем?

— Ты ведь говорил, что батя твой каждый год вниз по Днепру ходит и в Киеве у вас лавки торговые. Вот я и подумал, что ваша семья могла бы мне помочь.

— Провести поднаем воинов в Киеве? — купец удивился.

— Да. Зимой можно кинуть по стольному граду и окрестностям клич, а по весне, лишь только лед сойдет, расшивами отправить охочих людей в Новгород.

— Странно, ведь раньше все наоборот было. Киевляне, черниговцы и полочане, варягов на службу брали.

— Все течет и изменяется. Теперь пришел черед Руси помочь венедам крепкими мужчинами, которые знают, с какого конца меч держать. А помимо воинов острову требуются мастера: каменщики, стекольщики, кузнецы, ткачи, корабелы, красильщики, резчики по дереву, литейщики и просто пытливые умом люди, которые ищут новых знаний.

— Так я не пойму, люди нужны тебе или Руяну?

— Найм людей для меня, и именно я буду с ними рассчитываться. Но делать это буду в интересах острова.

— Понятно. В Новгороде ходил слушок, что варяги начинают к себе людей перетягивать, но я этому не поверил. — Вадим потер красные от недосыпа глаза, и спросил: — А какая для нашего семейства в этом выгода?

— Я могу попросить верховного жреца Векомира и князя ранов Мстислава о предоставлении семейству Соколов права на беспошлинную торговлю в пределах острова Руян, а еще имею возможность выставить на продажу некоторые редкие товары.

— А не брешешь?

Видимо, купец воспринял мои слова как треп, и он имел на это основания. Однако я не отступил и сказал:

— Нет, я говорю правду. И если ты во мне сомневаешься, то перед возвращением к родным берегам зайди в Аркону. Я живу в Чаруше, дай мне знать, что ты в городе, и мы вместе навестим храм Святовида.

— Ладно, — согласился тезка, — так и поступим. Через неделю жди в гости, и если сам Векомир подтвердит твои слова, то я передам это предложение отцу. Думаю, он от дополнительного прибытка не откажется, особенно если ты перевозку людей оплатишь.

— Насчет этого не переживай, договоримся.

Ладожанин кинул взгляд на лодью своего сотоварища по торговле, возле которой ходили унылые мореходы-работники Храпко, и поинтересовался:

— Ты приходил корабль Данилы смотреть?

— Да.

— И как он тебе?

— Не понравился.

Тезка хитро прищурился, помедлил и выдохнул:

— А мне наоборот.

— И к чему ты это говоришь?

— Да вот думаю, что если Храпко должен будет заплатить большую виру, то ему придется срочно продавать товар и лодью. Прямо сейчас ему хорошую цену никто не даст, а значит, Даниле придется отдать все, что он имеет, в треть истинной цены.

— Ага! И ты хочешь этим воспользоваться?

— Конечно.

— А земляка не жаль?

Вадим поморщился:

— Ну, какой он мне земляк? Так, попутчик от Новгорода до Волегоща, вот и все. Опять же он держит руку Якуна Мирославича, который не теряет надежду вернуться на родину. Ну, а моему семейству ближе Судило Иванкович, который сейчас посадничает.

— Ясно.

На этом моменте, как таковой, разговор был окончен и, оставив тезку руководить разгрузкой лодьи, я направился в город. До судилища было еще четыре с лишним часа, и я потратил это время на беседу с Огнеяром, который уже знал о моем вчерашнем приключении, и на общение с вуй-кметом Дружины Яровита, старым воином по имени Лучан Градко.

Что касательно Огнеяра, то верховный жрец Яровита мои действия одобрил и дал небольшую юридическую консультацию. Я внимательно его выслушал и пришел к выводу, что закон, как всегда, на стороне того, у кого есть влиятельные друзья в местной администрации. Ну, а поскольку они у меня имеются, то для ведуна Вадима Сокола все сложится наилучшим образом. Ведь конфликт с купцом Храпко можно рассмотреть с разных точек зрения, а значит, возможны два основных варианта развития событий.

Первый вариант мягкий. На постоялом дворе имела место драка между новгородским торговым гостем и храмовником Вадимом Соколом. Слово за слово, и воин ведуна Вадима первым ударил почтенного купца. Завязалась потасовка. Однако крови пролито не было. Виновны обе стороны и если они готовы примириться, то должны сообща заплатить за разбитую во время драки мебель и при всем честном народе заявить, что претензий друг к другу не имеют.

Меня, конечно же, такой расклад не устраивал, поскольку он мне ничего не давал. А вот вариант номер два, жесткий, очень даже понравился.

С более жесткой позиции драка выглядела совершенно иначе. Группа иностранных граждан, новгородцев, то есть, по предварительному сговору и с применением оружия, средь бела дня пыталась совершить грабеж и отобрать у храмовника Сокола его движимое имущество в лице князя Игоря. С этой целью они сознательно пошли на конфликт, были готовы совершить смертоубийство и освободить врага венедского народа. Поэтому, с учетом всего вышеизложенного, купец Храпко признавался виновным в особо тяжком преступлении и должен был ответить головой или выплатить пострадавшей стороне двойную виру в размере восьмидесяти гривен, плюс одну виру в размере сорока гривен в пользу города. Сто двадцать гривен это средняя стоимость не оснащенной купеческой лодьи. И если принять во внимание, что полную цену за нее не дадут, а наличности у купца нет, то Храпко лишался всего, и судна, и товара, и моряков, которые, наверняка, уйдут на службу к моему тезке из Ладоги.

Правда, был еще один вариант. Обвиняемый мог потребовать божьего суда и выйти на круг с мечом в руке. После этого проходил поединок и круг покидал тот, за кем Правда, а кого боги признали виновным, оставался в нем, естественно, мертвый. При этом от поединка можно было отказаться. Однако это удар по репутации и если Храпко кинет мне вызов, то я его приму. Впрочем, купец на это вряд ли решится, а если выйдет на божий суд, то умрет.