Игра с судьбой - Галина Ландсберг

Застегнул все пуговички до единой, галстук как следует затянул… Посмотришь со стороны – таки приличный мальчик-пионер. Интересно как на долго его целомудренного вида хватит?

В административном секторе он бывал довольно редко – всё больше в казармах да на тренировочных площадках обитал, но по опыту знал, что ничего хорошего от бюрократичных совещаний ждать не приходится. Особенно в этот раз. Когда Морф начинал думать о произошедшем, внутри больно отзывалась совесть – часть его бойцов мертва, задание не выполнено… Беспокоило, однако, больше первое. Терять людей, с которыми ты успел сработаться крайне неприятно и, хотя конкретно его вины в произошедшем не было, легче совсем не становилось. Если командование позволит, он во всём разберётся – кто и почему на них напал, а потом… Самосуд обычное дело в Зоне, главное до него довести.

- Что произошло? – Довольно грозным тоном вопросил один из полковников, решивший взять на себя бремя разбора полётов. Отчасти хорошо, что это был не местный генерал – Морфей не любил его до глубины души, но, несмотря на личную образовавшуюся неприязнь, никто из них не умолял заслуг и навыков другого. В конце конов работа есть работа, а если общение не устраивает, то его можно просто ограничить.

- На нас напала группа наёмников, точную численность установить не удалось, но навскидку - не больше шести человек. – Лежа в палате, Морф анализировал произошедшее и пытался понять, как произошло нападение. Среди всех прочих мыслей, он отчетливо выделил одну. – Они знали, когда и куда придет группа. Это была засада.

Однозначно он не мог ошибиться – сам засады устраивал неоднократно и распознать её мог с полушага. Только зачем оно было нужно? Грабёж ради грабежа? И жертв по минимуму. Благородство во плоти.

- Вы ведь обучены справляться с такими ситуациями, что помешало в этот раз? – Полковник практически напрямую вменил ему в вину провал операции, но майор не удивился. Так обычно и бывает – кто старший в смене, тот и виноват во всех бедах.

Сказать почему не справились мужчина не мог. Всё было как обычно. Но отмазка «Просто не повезло» как-то не подойдет для служебного рапорта.

- Возможно сказалась численность противника, - выложил свои предположения Морф и без строго взгляда командования понимая, что оно глупо до безобразия. – К тому же, мы не ожидали нападения в этой части Зоны. У нас не было важной информации или чего-то ещё…

- Тем не менее, нападение было и вас обчистили. Значит то, что вы обозначили как «неважное» для них оказалось важнее. Так может не стоит больше вам доверять ничего подобного? – Бледное лицо полковника багровело с каждым словом всё сильнее. Майор отчетливо понимал, чем пахнет дело и быть отстраненным от полевой работы не хотел. Общение с Зоной для него важная часть жизни, в буквальном смысле. Проживая свою рутину, Морф никогда не забывал, что был частью Зоны и чего ему стоило оторваться от неё.

- Я хотел попросить дозволения разобраться в этом. – Обычно стремление исправить свои ошибки смягчало ситуацию, и мужчина надеялся, что и в этот раз всё сработает должным образом.

Полковник устало усмехнулся.

- Ну ты и уж, Шепель. – Вроде беззлобно сказал, но Морфа словно кипятком окатили. Как оказалось, не понравился ему тон совсем не зря. – Которая по счету эта твоя операция? Наверняка не считаешь. Мы, собственно, тоже, но вот потери после них всё же считать приходится. Я не знаю, что это – пробел в тактике или тотальная невезучесть, но вечно продолжаться это не может.

Он замолчал, сдвинул густые брови к переносице. Было видно, что совсем не нравится полковнику озвучивать подобное, но оно и не мудрено – в институте мало специалистов, подобных Морфею, и разбрасываться подобными кадрами - настоящее расточительство.

- Я тебя допущу до этого дела, но, Шепель, учитывай, что оно, скорее всего, твое последнее. – Мужчина устало опустился в кресло, черканул подпись на паре бумаг и пропуске, и пододвинул их майору. – Свободен.

Морфей молча кивнул и вышел из кабинета тяжелой походкой. Не то, чтобы отсутствие плюшек официальной работы на институт как-то помешало бы ему жить в Зоне или рядом, но, всё же, существование несколько бы подпортило, и хорошо бы, если ему одному. Он до последнего не верил, что его решатся-таки убрать, но, как видно, мужчина своих начальников недооценивал. Тем не менее, окончательное решение принимать будет генерал, а тот эмоциям подвержен меньше и, может, глядя на его боевые заслуги, оставит бывшего сталкера на службе. Было бы неплохо, конечно.

Медлить мужчина не планировал и хотел отправиться этим же днем, но увидев в документах, что группу ему выделять не стали, немного поник. В одиночку будет сложнее, да и скучнее – чего скрывать, но на примете было несколько человек, которых можно попытаться уговорить на участие в подобной авантюре. Ведь для них этот поход вполне мог оказаться нелегальным, а официалов за выходы в Зону без разрешения по головке не гладят. Ну да попытка – не пытка.

По лестнице сбежал на этаж ниже, расслабил по пути галстук и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, чтобы не чувствовать себя словно в удавке – собрание закончилось и теперь он волен хоть на голове ходить по институту. И походил бы, если не было бы лень и было бы настроение. Он наверняка знал, что весть о его группе расползлась по институту со сверхзвуковой скоростью, а значит и о беседе с полковником – тоже. Сути беседы пока никто знать не должен был, и лучше некоторым узнать о ней лично от него самого.

Морфей заглядывал в каждый кабинет, что были на этаже – кто знает, где в этот момент может быть его благоверная. Она редко сидела на месте в рабочее время, всё носилась туда-сюда со своими пробирками, и никогда не жаловалась на большое количество работы. Нравится, говорила, и всё тут, а майор не спешил её отговаривать от работы – знал, что мероприятие это бесполезное. В частности – из-за него, так что Роза вполне могла бы обрадоваться его грядущему увольнению. Вернутся домой, перестанут мотаться вахтами в это богами забытое место – по крайне мере, она точно; попробуют в очередной раз жить обычной жизнью, что раньше удавалось делать только урывками.

В один такой период, лет восемь