В польских лесах - Иосиф Опатошу

Заметив, что домашние следят за ним и арендатор, отец Рохеле, стал у них что-то уж слишком частым гостем, он решил поверить свою тайну реб Иче. Но ему было стыдно, что он последнее время избегал его. Однако, когда мать дала ему понять, что если он не перестанет шляться к девушке, то арендатора прогонят, Мордхе взволновался и все-таки пошел к реб Иче.

На этот раз он застал его углубившимся в книгу. Усталый от жары, реб Иче сидел без халата, в помятой рубахе, растирая рукой волосатую грудь; глазами он впивался в текст и декламировал с жаром, почти крича:

— «…Приди и узри, восстань, человек, и взгляни: в саду Эдемском есть уголки, куда не проникал еще ничей глаз, расцвечены они прекраснейшими красками. Тысячи дворцов скрываются там, и не заходит в них никто, кроме Мессии, который постоянно обретается в раю. И весь рай окружен тропинками, по которым ходят цадики, и Мессия властвует над ними и над их думами. В начале каждого месяца, по субботам и праздникам он заходит туда. Мессия бродит вокруг Эдема, и его взору открывается место, называемое „гнездо птицы“. Здесь хранятся изображения нечестивцев, желавших причинить зло евреям. Он входит туда, поднимает глаза, и предстают перед ним патриархи, которые обретаются там со времени разрушения Храма. Он видит праматерь Рахиль со слезами на глазах, Сам Бог ее утешает, но она безутешна. Тогда Мессия возвышает голос и плачет, и весь рай содрогается, и все цадики плачут вместе с ним. Он кричит и рыдает, стучит в небесные врата, и небо там, за Эдемом, и сто пятьдесят тысяч легионов душ содрогаются, пока их вопль не достигает престола Божьего. Тогда Бог подает знак птице, которая стоит на третьей ступени трона Божьего, и она идет в свое гнездо и садится возле Мессии. И с престола Божьего трижды раздается клич, и появляется Мессия. И Бог клянется, что Мессия уничтожит всех злых царей и отомстит им за евреев. Он говорит о добре, которое сотворит для Своего народа. И все снова занимают свои места, и Мессия опять скрывается в своем убежище».

Мордхе видел, что восковое, полубезумное лицо реб Иче с большим, изборожденным морщинами лбом светится, когда он произносит имя Мессии, и ужас охватывал Мордхе, он вдруг ощущал себя таким маленьким и ничтожным. Грешная душа содрогалась, руки и ноги отнимались, он забывал, зачем пришел, и вслушивался в слова реб Иче.

— «Через двенадцать месяцев Мессия откроется в раю, и все праведники коронуют его и вручат ему оружие с выгравированными на нем святыми именами. И животворная звезда пробудится посреди неба, цвет ее будет пурпурным, и она будет блистать днем на глазах всего мира. И столп огненный поднимется на севере до самого неба и будет стоять напротив звезды сорок дней, и весь мир будет пребывать в страхе. Тогда звезда будет бороться с пламенем на глазах у всех. Глас раздастся в громах и молниях, земля содрогнется от этого гласа, и множество воинств падет от него замертво. В тот же день в Риме возгорится пламя, которое пожрет множество замков, дворцов и башен. Тогда глас обломает ветви деревьев в саду. Он будет громко возглашать: Встаньте, святые, встаньте перед Мессией! Пришло время, когда муж снова берет свою покинутую жену, он хочет рассчитаться за нее с этим миром, возвысить ее и отряхнуть с нее прах земной… Тогда все они восстанут и снова вручат ему оружие. Авраам — справа от него, Ицхак — слева от него, Яаков — впереди его, а Моше со всеми праведниками будет плясать в раю. Когда Мессия будет снаряжен, он войдет в „гнездо птицы“ и увидит там картину разрушения Храма и всех убиенных там праведников. Он извлечет оттуда десять одеяний мести и будет скрывать их сорок дней. Тогда престол Всевышнего призовет „гнездо птицы“ с Мессией. Они взойдут, и Господь узрит Царя-Мессию, облаченного в одеяния мести и опоясанного мечом. Он поцелует его в голову, и тогда содрогнутся триста девяносто небес. Тогда Господь подаст знак одному из небес, скрытому с шести дней Творения, и извлечет из Своего дворца корону со святыми именами. Той же короной короновался Господь, когда евреи переходили море, в ней Он мстил фараону. Эту корону Он возложит на Мессию и снова его поцелует. А священные колесницы и горние воинства окружат Его. Все они коронуют его. Он войдет во дворец и узрит всех горних ангелов, скорбящих по Сиону, вечно оплакивающих его разрушение. И тогда он выйдет оттуда с короной на голове и в полном боевом облачении, и множество святых воинств — вокруг него. Весь мир увидит свет между небом и землей. Семь дней будет сиять свет, и весь мир будет пребывать в страхе и растерянности, кроме мудрецов, знающих тайны, не будет знать, что это. И все эти семь дней Мессия будет пребывать с короной на голове в „гнезде птицы“ — гробнице праматери Рахили. У обочины дороги стоит она. Мессия принесет ей весть и утешит ее, и она утешится. Она встанет и поцелует его. Тогда свет уйдет оттуда и остановится в Иерихоне, городе пламени. Двенадцать месяцев будет он скрыт в свете „гнезда птицы“. Потом он поместит этот свет между небом и землей и будет покоиться в Галилее, и там он выйдет из „гнезда птицы“ и пойдет в место свое. В тот день вся земля снова содрогнется от края до края, и весь мир увидит, что пришел Мессия… Счастлив будет тот, кто будет тогда, и счастлив будет тот, кого тогда не будет!»

Мордхе смотрел на реб Иче и был уверен, что душа его вознеслась к Божьему престолу.

Из открытого окна виднелся пламенеющий край леса: заходило солнце. У конюшни лесник чистил лошадь. Его четырнадцатилетний сынишка Вацек сидел босой, дергал собаку за уши, дразнил ее, бросил в нее камень. Собака вырвалась, с разбегу перескочила через камень, потом попыталась схватить его зубами и, недовольная, поплелась обратно к хозяину.

Мордхе переводил взгляд с лесника на Вацека, живущих подобно ослам и не знающих, что в комнате, отделенной от них стеной, реб Иче созидает и разрушает миры, и великая жалость снисходила на него.

Реб Иче закрыл книгу, заметил Мордхе и приветливо сказал:

— Хорошо, что ты пришел, Мордхе!

Мордхе смотрел, как реб Иче встал, надел лапсердак, потер руки и начал шагать по комнате; тогда Мордхе почувствовал себя свободнее и начал рассказывать. Он заикался, краснел, путался, снова начинал, еще больше путался, передавая реб Иче историю с Рохеле. Мордхе заметил, что во время его рассказа реб Иче старался не смотреть на него, чтобы не смущать, и еще больше полюбил его.

Реб Иче выслушал, остановился и начал говорить, как бы продолжая прерванный разговор:

— Значит, ты достиг первой ступени… Другие и этого не достигают… Хорошо! Хорошо! Знай, что благочестивый еврей должен всей душой довериться цадику, ибо цадик соединяет в себе ум, рассудительность, милосердие и любовь… Что я говорю?! Он соединяет в себе вообще все добрые начала, в его сердце нет места, где притаилось бы зло. Потому что, знай, в сердце человека есть две полости — правая и левая. Правая полость — это духовное начало, левая же залита кровью, и там обитают темные силы, которые уводят человека с прямого пути.

Реб Иче в задумчивости прошелся несколько раз по комнате, пожевал свою густую бороду и снова остановился.

— Знай, что чем свободнее становишься ты от всего материального, чем больше доверяешься цадику, когда вручаешь ему свою волю, свою душу, тем ощутимее твои воля и душа становятся едины с душой цадика, сущность которой — одна любовь. Любовь же — должен ты знать — основа мира. Существуют ступени любви: самая низкая — это любовь Амнона и Тамары, но даже ее подавить в себе нельзя; нужно пройти все ступени, и если ты окажешься на это способен, то никогда не станешь рабом зла. Тогда левая полость твоего сердца станет у тебя намного меньше, кровь остынет, темные силы исчезнут, а ты сам выше вознесешься по ступеням, пока не почувствуешь, что такое мощь, воля, что такое твоя собственная душа, пока не начнешь понимать, кто такой цадик. Ощутишь в крови, во всех своих членах пламень, потушить который может лишь слово или взгляд праведника.

Реб Иче умолк, но продолжал шагать по комнате, жевал усы, морщил лоб, как бы рассуждая сам с собой.

— Послушай, о чем я толкую, — сказал он, останавливаясь на другом конце комнаты. — Лет двенадцать назад, тотчас после женитьбы, я не мог освободиться от греховных мыслей и находился целиком на первой ступени. Я ездил тогда в Пшисху. А реб Менделе к тому времени уже прославился. Весь мир говорил о нем. И я подумал: «Съезжу в Коцк». Приехал в Коцк, послал «записочку», просил дать мне силы для служения Богу. Меня позвали. Я зашел. Ребе меня спрашивает: «Куда ты уже ездил?» Я отвечаю: «В Пшисху». «Чего ж ты от меня хочешь? — вскричал ребе. И тут же закричал еще громче: — Осел, если ребе из Пшисхи тебе не помог, я наверняка ничего не смогу сделать! Поезжай назад, доверься ему. Ты еще можешь возродиться. Ты проходишь сейчас первую ступень. Человек должен себя чувствовать грешным, пока материальное покрывает духовное, а когда ты постигнешь слова ребе из Пшисхи, тогда снова приезжай сюда».