Игры судьбы (сборник) - Александр Кеслер

Может, тогда, когда дед водил его незадолго до своей смерти далеко в тайгу и показывал священное место, где, по преданию, с небес спустились два брата, а может, после смерти деда в Хонка переселились знания и мудрость старика. Он не знал этого так же, как и того, что священное место уже многие годы разыскивают ученые как место падения Тунгусского метеорита, хотя на самом деле это было место гибели космического корабля Чона и Кена.

Письма к незнакомке

Александре Хрусталь

посвящается

Они познакомились на одном из многочисленных интернет форумов и как-то сразу почувствовали взаимный интерес. Их переписка продолжалась больше года, хотя никто из них не вторгался в личную жизнь другого. Они даже не знали имен друг друга. Были только ники: Лола и Алекс, и мысли, облаченные в слова…

Здравствуй, Лола.

Наконец-то шумный мир за окнами окутало звездное покрывало ночи, и он плавно погрузился в царство сна. Всматриваясь в темноту, разбавленную мерцанием звезд на небосклоне и светом одиноких унылых фонарей, вслушиваясь в звуки ночного мира, представляю себе тихие улочки и дома спящего города, где прошла жизнь. И задумываюсь иногда о том, как она прошла. И не прошла ли стороной? Вспоминаются слова одной песни: «…а кто-то ведь сейчас не спит, а кто-то этот поезд ждет…». И додумываю: «А кто-то в нем едет, преисполненный самых светлых ожиданий, рассчитывая на то, что все у него сбудется и доедет он именно туда, куда собрался. А для кого-то, возможно, этот поезд уже ушел».

Ты, видимо, терзаешься вопросом, отчего я так настойчиво тебе пишу? Тут все просто. Я почувствовал, что ты – именно тот человек, который способен выслушать и понять, что уже не так мало. Судя по ответам, мои письма не вызывают у тебя отталкивающей реакции и негативных эмоций, а иной раз даже чем-то интересны.

Ты уж прости меня за откровенность, но бывают, знаешь ли, в жизни моменты, когда возникает желание выговориться. Вот только не всегда это получается, поскольку, как говаривал один киногерой – наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Изливать душу случайному знакомому в пивной не в моих правилах, а потому и приходится хранить что-то сокровенное внутри той самой души.

Знаешь, Лола, однажды я поймал себя на мысли, что мне всегда были интересны чьи-то – чужие истории. А с годами накопилось порядком и собственных. Может, поэтому и возникает порой глупое желание с кем-то ими поделиться. Только вот не силен я в этом деле, сознаюсь тебе честно. Потому и сомневаюсь, что получится это у меня хорошо. Ты уж прости за мой, далекий от совершенства, слог, но я все же рискну рассказать одну.

Когда-то давно – в годы своей юности я загадочным и непостижимым уму образом, научился чувствовать людей на расстоянии. Разумеется, ты можешь не поверить, поскольку звучит это неубедительно и даже абсурдно. Вот о том, как это случилось, я и хотел бы рассказать.

Думаю, участники тех событий не будут в обиде, поскольку порой мне кажется, что произошло все это не со мной или в какой-то иной жизни. В то время, я был эдаким двадцатилетним максималистом, верящим в справедливость, порядочность, честность и прочую идеалистическую чушь, которую с успехом выбила последующая – реальная жизнь. И если кто-то станет меня убеждать в том, что в жизни все обстоит не так плохо и все перечисленные добродетели имеют место в ней быть, то я не стану с ним спорить. Ведь если бы их не было, то жить было бы просто невыносимо. Вот только кто-то искренне в них верит, как в некие жизненные принципы, и даже старается им следовать, а кто-то руководствуется прямо противоположными убеждениями. Но сейчас речь не об этом.

То было замечательное и прекрасное время, и не потому, что вода была мокрее, а трава зеленее. Просто я был молод и влюблен в одну прелестную девушку, с которой вместе учился. Милую, симпатичную, отвечавшую мне взаимностью, но, как оказалось, совершенно безвольную. А может наоборот – слишком хорошо понимавшую, уже тогда, некоторые неписаные правила жизни, и умеющую правильно расставлять приоритеты.

Возможно, у нас с ней и могло бы все сложиться наилучшим образом, возможно, мы бы даже поженились, родили детей и были бы счастливы, но жизнь штука загадочная, непредсказуемая и полна неожиданностей.

Как выяснилось, ее родители не одобряли выбор дочери. Причина их отсутствия симпатии ко мне оказалась достаточно простой. Бедный студент (коим я был в те далекие времена) совершенно не вписывался в благополучную картину будущего их единственной любимой дочери. Более того, как выяснилось, в кругу этих людей было принято судьбу своих детей решать без учета их мнения. Однажды любимая поведала историю, от которой мне стало не по себе. Оказалось, ее заботливые родители, несмотря на наши планы, уже выбрали ей будущего мужа (в стиле «добрых» восточных традиций). Эта ситуация была настолько нелепой в конце двадцатого века, что походила на какую-то средневековую трагикомедию. Я был так этим потрясен, что решил внести коррективы в эти планы и стать «кузнецом своего счастья».

Теперь-то, годы спустя, я понимаю, что не имел никакого права осуждать этих людей. Ведь они по-своему искренне желали счастья своему ребенку, пусть даже не учитывая ее мнение, а руководствуясь собственными взглядами на жизнь. Но тогда…

В тот же вечер я пришел к моей избраннице с цветами и с твердым намерением просить ее руки. Увидев меня, она жутко запаниковала, а, узнав о моих планах, тут же утащила гулять.

Все это случилось за несколько дней до приезда в отпуск, назначенного в мужья молодого человека, жившего в другом городе. Время его прибытия неумолимо приближалось, и нервы у меня были напряжены до такой степени, что казалось еще чуть-чуть, и они лопнут, как перетянутые струны.

Я был в замешательстве и, откровенно говоря, не знал, как правильно поступить. Да и теперь не уверен, что сделал тогда все так, как нужно. Наверное, потому, что жутко боялся ее потерять, совершив какой-то необдуманный поступок, я вел себя несколько нерешительно. Но чем больше я думал обо всем происходящем и искал выход из этой нелепой ситуации, тем больше загонял себя в угол. Я понимал, что не имею права толкать ее на путь конфликта с родителями, который был неизбежен, пойди она против их воли. А так же боялся причинить ей боль и услышать некоторое время спустя, что из-за меня она разругалась с самыми близкими людьми. Я поклялся, что, если только она согласится быть со мной, то сделаю все возможное и невозможное для того, чтобы моя любимая никогда об этом не пожалела. А затем предложил своей избраннице самой выбирать, что для нее важнее. Разумеется, все это звучало несколько смешно и наивно. Что простой студент мог дать дочери человека, занимавшего высокий руководящий пост и соответствующее положение? Разумеется ничего, кроме своей любви. Скажу откровенно, что меня несколько сдерживало еще и то самое положение, поскольку совершенно не хотелось, чтобы окружающие видели во мне не того, кем я есть на самом деле, а родственника «того самого».

Вскоре любимая поведала мне о своем решении. Ее объяснение, что она не может пойти против воли родителей, следовало понимать не иначе, как нежеланием отказаться от жизни в мире благополучия и достатка, в котором ей было уютно и комфортно. Зачем, спрашивается, нужно было бросаться в неизвестность – навстречу трудностям и проблемам, которые были неизбежны, и терять все то, что она имела. А самое главное – ради чего? Какого-то безумного порыва?

Нужно ли говорить, что несколько дней, после этого, я жил как в кошмарном сне. Не мог ни есть, ни спать, курил одну за другой сигареты и чувствовал себя преданным и обманутым. В голове обнаженным нервом бился один и тот же риторический вопрос: «Как такое вообще может быть?»

Странное дело, но я не испытывал к ней ненависти. Присутствовала только тоскливая ноющая боль где-то внутри и обида на лживый мир, с его двойной моралью и негласным делением людей на касты. Несмотря ни на что, я продолжал ее любить, при том так сильно, как не смог полюбить после этого уже никого и никогда.

Определенного рода надлом психики или пережитый стресс (уж не знаю как правильно это назвать, но полагаю, что именно он) активировал во мне какие-то не совсем обычные способности. И однажды, я вдруг понял, что способен ощущать ее присутствие, даже не видя предмета моего обожания.

Помню, как вечером мы с другом гуляли в центре города, и уже собирались ехать домой. Но вдруг какая-то неведомая сила остановила меня, поскольку я был твердо уверен, что пройдет несколько минут, и я увижу свою любимую. И эта сила удерживала меня на месте до тех пор, пока вскоре она действительно не прошла мимо. Вот только она была, к сожалению, не одна. Я тенью преследовал их до подъезда. Потом целый час, сидя на лавочке, курил сигарету за сигаретой, поджидая его. Вероятно, мой удачливый соперник решил заглянуть к будущим родственникам на чай, благодаря чему у меня появилось достаточно времени, чтобы успокоиться, «перегореть» и уйти.