Позывной «Пантера» - Михаил Нестеров

– «Крыша»?

На этот вопрос Мещеряков решил ответить попозже. А пока проявил интерес к работе Марка в Дагестане:

– Вы обрабатывали следователя ОВД Рашидова?

Сергей неопределенно пожал плечами:

– Обошлось без обработки, он просто помогал мне.

– За деньги? – Полковник позволил себе улыбнуться: если следователь районного управления внутренних дел просто помогает агенту военной разведки, это говорит о классной работе последнего. Даже если он и не ставил перед собой задачу прикрутить следователя к пограничному столбу с тремя заглавными буквами: ГРУ.

– И за деньги в том числе, – ответил Марковцев, подумав, что для Рашидова деньги стояли на втором месте после гордости. И переключился на связи в Дагестане. Действительно, в Каспийске, да и в Южном тоже найдется несколько человек, которые помогут не только словом: тот же следователь ОВД, дагестанец, несколько местных жителей, которые до сей поры благодарны ему за то, что смогли поквитаться со своими кровниками. «Благодарны», конечно, сильно сказано, однако все сделают согласно своим традициям: дадут приют, денег, продадут дом, если не хватит наличных.

Они в корне отличались от афганцев-пуштунов, о гостеприимстве которых можно писать научные труды. Те принимают у себя в доме всех, включая преступников, нередко дают кров даже своим врагам. Находясь в доме афганца, гость может чувствовать себя совершенно спокойно – хозяин будет защищать его с оружием в руках, как самого себя. Но стоит только гостю шагнуть за порог... Короче, афганец волен поступать с ним по своему усмотрению.

Пока Сергея не коробила мысль о том, что, возможно, он использует обязанных ему дагестанцев, но похожее чувство уже заставляло отказаться от предложения. С другой стороны, если верить английской классике, которая подтверждалась жизненным опытом, люди могут говорить что угодно, вплоть до любви друг к другу, но в действительности стремятся лишь использовать друг друга, опекать, властвовать, терзать, уничтожать, плакать друг о друге. Так что о морали в этом вопросе, впрочем, как и в любом другом, можно забыть раз и навсегда. Другое дело – это предложение военной разведки, любая ее просьба, считай, облечена в приказ. И от Сергея не ждут даже согласного кивка; также не обратят внимания на его кислую физиономию. Что тут же нашло подтверждение в словах начальника секции:

– Вы поедете со мной. Вам полчаса хватит на сборы?

Отлично сказано. Мещеряков имел опыт общения. Он профессионально чередовал жесткие распоряжения с просьбами и пожеланиями. Он не приказывал, а вроде как советовал. А на любое колебание собеседника мог развернуть свою тактику на сто восемьдесят градусов.

– Еще один вопрос. Кто будет моим оператором в Дагестане?

Полковник снова чуть помедлил с ответом.

– Никого не будет. Нам ни к чему лишняя волокита. Один совет, – напутствовал Мещеряков Сергея. – Усы не сбривайте.

2

Москва,

21 июня, пятница

Сергей Марковцев сидел напротив чернявого мужичка роста и телосложения американского комика Денни Де Вито и по его просьбе смотрел чуть выше объектива доисторической фотокамеры, – ее каркас состоял из деревянных скрипучих стоек, оканчивающихся в самом низу подобием четырехколесного самоката, – «не напрягался, «фиксировал» выразительность в глазах».

Фотографу легко сказать: мол, зафиксируй выразительность, не напрягаясь.

Наконец коротышка, своими большими печальными глазами походивший на пони, сделал снимок, убрав отточенным движением крышку с объектива и тут же водружая ее на место. Потом откатил камеру и повторил процедуру, делая снимок меньших размеров. Указав на стул в зале салона, попросил подождать с полчаса.

Ровно через сорок минут фотограф пригласил Марка в святая святых фотолаборатории, где, не выключая красного света лабораторного фонаря, вручил ему новенький паспорт гражданина России, водительское удостоверение международного класса и пухлый почтовый конверт. Протягивая клиенту документы, коротышка посылал привет от спецотдела ГРУ, занимающегося изготовлением поддельных удостоверений личности; вручая конверт с деньгами, передавал поклон от административного управления, отвечающего за «обеспечение действий ГРУ иностранной валютой».

Откинув плотную черную штору, низкорослый специалист сухо улыбнулся Марку:

– Всего хорошего.

И жестом пригласил следующего клиента, отважившегося на портретный снимок.

Сергей вышел на улицу, не сомневаясь: если перевернуть все ателье, не найдешь ничего, что указывало бы на нелегальную деятельность его хозяина. Разве что маленькую упряжь, улыбнулся Марк, представив мужичка, запряженного в фотокамеру, которая в воображении легко трансформировалась в маленькую повозку. Всплыли слова из песни:

Мы по всей земле кочуем, на погоду не глядим.

Где угодно заночуем, что угодно поедим.

Театральные подмостки – для таких, как мы, бродяг.

Свежеструганые доски, занавески на гвоздях.

«Зря я про свежеструганые доски-то вспомнил, – оборвал себя Марк. – И гвозди. Как бы не накаркать».

Он открыл паспорт: Алешин Сергей Васильевич. Фамилия как у главного героя из кинофильма «Два билета на дневной сеанс». Пойдет. Двинуть бы, как в начале фильма, какому-нибудь урке, чтобы он попал под грузовик, познакомиться с девушкой... На авиабилете, вложенном в середину паспорта, он прочел время вылета: 15.45. Через час ему нужно быть в Шереметьеве. Все точно рассчитано, не дают ни минуты свободного времени. «Ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха».

Он был один, но чувствовал повсюду невидимую армию агентов военной разведки. И только в Дагестане поблизости не будет никого. Почти никого. Задача, поставленная Управлением оперативной разведки, маскировалась за причинами смерти начальника разведки Каспийской флотилии Михаила Бондарева, по легенде – друга Марковцева, и была сформулирована коротко: выяснение обстоятельств смерти Бондарева и мотивов, которые, не исключено, соприкасались с прямыми обязанностями каперанга и несли важную государственную тайну.

Отчасти, полагал Марковцев, ЧП с Бондаревым ложилось на ГРУ, ослабленное потерей вертикальных внутренних связей. Он, работая в этой системе, не понаслышке знал, что разведуправления штабов округов и армий стали брать на себя несравненно больше независимости, чем могли выдержать на своих плечах. Словом, взяли на вооружение клич, обращенный к кому угодно, только не к подразделениям разведки, не терпящей суверенитета: «Берите столько свободы, сколько сможете».

И если каперанг Бондарев был грешен в этом вопросе, не исключено, что поплатился именно за самостоятельность: вовремя не доложил, решая довести какое-то дело до конца силами сотрудников своего подразделения, либо действовал самостоятельно.

Бесполезно гадать, все ответы лежали на берегу Каспийского моря, куда направлялся в данную минуту агент ГРУ Сергей Марковцев.

Его два дня инструктировали по разным вопросам, особенно тщательно была затронута тема международных религиозно-экстремистских организаций, которые в качестве плацдарма для утверждения и распространения своего политического и духовного влияния на Северном Кавказе выбрали Дагестан.

Рассматривая горную республику как основное оружие осуществления планов исламизации всего Северокавказского региона, в Дагестан потянулись всевозможные международные исламские центры, культурно-просветительские и прочие организации. На Кавказе, как на базаре, бойко функционируют с десяток подобных организаций, финансирующих так называемые «гуманитарные проекты». Они поддерживают сепаратистские движения в Дагестане, Чечне, Ингушетии, межнациональную и межрелигиозную борьбу в России. А такие организации, как «Международная исламская организация спасения» («МИОС») и «Аль-Хайрия», «Катар» и «Икраа», ориентированы на Саудовскую Аравию.

Марковцеву следовало обратить особое внимание на благотворительное общество «Икраа» и лично ее руководителя Джавгара Аль-Шахри, уроженца египетского города Махалла, выпускника медицинского факультета университета «Аль-Азхар». Контрразведка подозревала его в принадлежности к кадровым сотрудникам национальной спецслужбы Саудовской Аравии, действующей под «крышей» «МИОС». Тем не менее в тактике действий Джавгара контрразведчики не обнаружили признаки, свойственные членам такой террористической организации, как «Братья-мусульмане».

– Дело в том, – Мещеряков вводил Марка в курс дел, – что Бондарев обратил внимание руководства на сношение Джавгара Аль-Шахри с бывшим офицером из Управления космической разведкой (УКР[7]) ГРУ Георгием Хилькевичем...

Егор Гайдар, будучи и.о. премьер-министра России, совместно с министром обороны Павлом Грачевым в 1992 году разрешил Главному разведывательному управлению продавать слайды, сделанные с фильмов, отснятых советскими спутниками-шпионами. Качество высокое, цена на зарубежных рынках достигала 2 тысяч долларов за слайд.