Маленькая балерина - Ольга Смецкая

Чердак выглядел запущенным и темным. Сквозь крошечное окошко, расположенное под покатой крышей, пробивался скромный луч света. Кружева паутины свисали с потолка, под ногами лежали клочья пыли. По периметру помещения были навалены рваные картонные коробки. Среди них затесался старинный кожаный сундук с навесным замком, мечта любого дизайнера по интерьерам.

Я подергала за замок, для того лишь, чтобы убедиться, что он крепко заперт.

Внезапно внизу раздался стук. Словно кто-то вошел в дом и захлопнул за собой дверь.

Мне стало неуютно… Я бесшумно выскользнула вон и на цыпочках спустилась с лестницы. Ни в гостиной, ни в кухне никого не было. Мне просто послышалось.

Я залпом допила остатки остывшего кофе и, тщательно заперев дверь, отправилась обследовать окрестности. По дорожке, выложенной тротуарной плиткой, обогнула дом и оказалась в тенистом яблоневом саду. Поплутав среди кривых стволов, миновала сад, поднялась на холм и огляделась. Сбегающая вниз тропинка вела к реке. По обе стороны от холма, слева и справа, прятались в густом лесу соседние дома. Я долго бродила вдоль заросшего ивняком берега реки, вдыхая запахи влажного песка и прошлогодней прелой листвы. И когда наткнулась на поваленное дерево, поняла, что устала. Присела на бревно, покрытое робкими слабыми ростками. Течение в маленькой речке было удивительно сильным. Шум струящейся воды перекрывал все остальные звуки, поэтому я не сразу услышала неясное то ли поскуливание, то ли завывание.

Я двинулась вперед, ориентируясь на слух, и застыла от изумления. Под раскидистым кустом бузины прямо на земле сидела маленькая девочка, лет шести. Она как-то странно раскачивалась. Вперед-назад, вперед-назад, и при этом издавала тот самый монотонный стон, который и привлек мое внимание: «М-м-м-м…» Обычно с такого звука начинаются занятия по вокалу.

– Эй, – тихонечко позвала я, боясь испугать ребенка.

Никакой реакции. Девочка продолжала раскачиваться.

– Привет, – сказала я громче и присела на корточки рядом с ней. И растерялась. Вообще-то я не очень умею общаться с детьми.

Я нагнулась и заглянула девочке в лицо. Глаза ее были открыты, но в них плескалась такая пустота, словно девочка ничего перед собой не видела. Она была очень хорошенькой. Каштановые волосы, перехваченные оранжевой резинкой, на висках закручивались в тугие локоны. Тени от длинных ресниц, обрамлявших карие глаза-пуговицы, падали на румяные щечки.

– Это игра такая, да? Хочешь, поиграем вместе? – попыталась я пробиться сквозь плотную стену безразличия к окружающему миру. Но тщетно.

Что же с ней такое?

Внезапно у меня за спиной громко хрустнула ветка, и следом раздался мужской голос:

– Так вот ты где, малыш! А я тебя повсюду ищу…

Я резко вскочила на ноги, так, что на миг закружилась голова. Темноволосый мужчина, одетый, несмотря на жару, в строгий серый костюм, белоснежную рубашку и галстук, стремительно подошел к девочке и поднял ее на руки. Поцеловал в лоб и заправил за ухо каштановый локон. Девочка никак не прореагировала, продолжая равнодушно смотреть в одну точку.

Проходя мимо меня, мужчина вежливо поздоровался, хотя я готова была поклясться, что он меня не заметил.

Дверь оказалась открытой. Странно… Я четко помнила, как запирала ее на два замка. Я нажала на ручку и крикнула сдавленным голосом в образовавшуюся щель:

– Кто здесь?

Дверь тут же распахнулась, и на пороге возникла дородная женщина с мокрой тряпкой в руках.

– Добрый день, – радушно улыбнулась она, поспешно спрятала тряпку за спину, а освободившуюся руку вытерла о фартук. – Вам кого?

– Да, собственно, я теперь здесь живу… – промямлила я в ответ.

– Господи! Ну, конечно! – Женщина махнула тряпкой, и мне в лицо полетели горячие брызги. – Ох, простите, простите. Проходите!

Она посторонилась и пропустила меня в дом.

– А я смотрю, вещички чьи-то лежат. Да я знала, что дом-то продали, но как-то не подумала, что вы так быстро въедете. Ох, нехорошо как получилось, неудобно. Я здесь убираюсь, порядок поддерживаю. Да вы, наверно, заметили. Чисто все, правда?

– Правда, очень чисто, – согласилась я, входя следом за ней на кухню.

– Меня Раиса зовут. Я здесь много-много лет работаю.

Раиса извлекла из настенной полочки пузатый медный чайник и принялась его начищать.

– А я Саша, – представилась я, подумав, что нам с Фиалкой пришлось греть воду для кофе в алюминиевом ковшике. Он так и валялся в раковине.

– А по отчеству? – деловито осведомилась Раиса.

– Да можно просто по имени, – смутилась я.

– Нет, что вы. Так не положено. Вы же хозяйка…

– Просто Саша, без церемоний, – отрезала я.

– Ну, Саша так Саша, – вздохнула Раиса. – Сейчас я вас чаем напою.

– Давайте, я вам помогу, – предложила я.

– Да вы что! Как можно? – возмутилась Раиса. – Сидите и отдыхайте!

Я не стала настаивать и, пока Раиса хлопотала у плиты, украдкой ее разглядывала. На вид ей было около шестидесяти лет, хотя я вполне могла и ошибиться. Крупная, ширококостная, она передвигалась по кухне, слегка припадая на правую ногу. Квадратное, вогнутое лицо, глубоко посаженные небольшие глаза, нос картошкой и тонкая полоска губ. Бледные щеки покрывала сетка апоплексических «звездочек». Сквозь вытравленные «супрой» короткие волосы пробивались отросшие седые корни. У этой женщины вряд ли была сладкая жизнь.

– Вот, попробуйте. – Раиса промокнула полотенцем натруженные потрескавшиеся руки с обломанными ногтями и подвинула ко мне плошку с румяными аппетитными пирожками. – Ираида Яновна, покойница, очень уважала мою выпечку.

Поймав мой недоуменный взгляд, она рассмеялась и пояснила:

– Ида – это ж сокращенное от Ираиды. Правда, Ираида Яновна ела, как птичка, – продолжала щебетать Раиса. – Отщипнет кусочек, и все. Фигуру берегла, каждый божий день упражнения свои делала. Да вы кушайте, кушайте. Вы вон тоже худенькая какая, нельзя так. Муж любить не будет.

Раиса моргнула, и ее глаза полыхнули любопытством.

– А вы замужем? – осторожно спросила она.

– Нет, – ответила я и поперхнулась.

– Ну и ладно, и что ж… – Раиса посмотрела на меня с откровенной жалостью и ободряюще улыбнулась. – Не расстраивайтесь, какие ваши годы.

– А я и не расстраиваюсь…

– И правильно. Ну их к черту, этих мужиков. Сплошь пьяницы и бездельники. Мой вон как узнал, что я близнецов родила, да еще двух девок, так сразу и смылся. Ни тебе алиментов, ни помощи никакой. Я одна дочек поднимала, потому и работать сюда пошла. Тут в советские времена и заказы были хорошие, и деньги приличные платили. Тогда государство за всем следило, не то что нынче. Да и рядом мне тут…